Aleks_Moraleks - Мир вне Миров. «Всё относительно, то, что может быть для вас истиной, для других будет ложью!»

Благодаря всем мучениям, что я пережил, и моему аналитическому складу ума, я обрёл новую силу, что находится за гранью понимания людей – это и есть моё «Пробуждение»!

Меня зовут Лёха, мне 8 лет. Папа не приехал на мой день рождения, работал, поэтому, встретились мы с ним двенадцатого апреля. Прошлись по магазинам, он купил мне одежду и классные цифровые часы. Я очень дорожу подарками, тем более от моего папы, буду беречь их. Он начальник смены на электростанции «ГРЭС», работает там уже давно, про зарплату нам не говорит, но я думаю, что зарабатывает много, так как исправно платит алименты, и не совсем плохие.

Через месяц, закончился учебный год, меня бросила девушка, поэтому я очень сильно ждал наступления каникул. Мне хотелось в санаторий на Бобрик-Горе, куда я в итоге и отправился.

Мы с мамой долго ходили по больницам и другим инстанциям, проходили медкомиссию, потом получали путёвку, затем, приехали в пункт назначения. Там, мне дали градусник, проверить здоров я или нет, затем записали мамины контактные данные, и мы с ней в сопровождении воспитательницы отправились на 3 этаж, где располагалась моя группа. Я приехал поздно, и все четырёхместные комнаты уже были заняты, свободна была двухместная, возле кабинета дежурной медсестры, там обычно жили астматики, но такой приехал лишь один, и вот, теперь мы с ним соседи на месяц.

Первый день прошёл вполне успешно, я познакомился с большим количеством детей моего возраста. Я уже бывал тут раньше, весь класс моей сестры приезжал сюда, школьная путёвка, затем, мы с ней поехали сюда вдвоём тем же летом, в этот раз я тут один. Июль 2005-го года выдался жарким. В этом санатории, много интересного. По утрам, мы все делаем зарядку на улице или же на втором этаже, возле актового зала, затем завтрак, я очень люблю кушать, мне всегда мало. Затем, гуляем до одиннадцати на площадке, обед, тихий час, полдник, прогулка, ужин, дискотека, отбой.

Ох, как же мне нравятся дискотеки. Это так весело, некоторые ребята, со второго этажа (они нас старше, так как на том этаже, живут те, кому больше десяти лет), танцуют брейк-данс, а я пытаясь повторять за ними, развлекаю публику, своими клоунскими неудачами. Медленный танец, пойду ка я посижу на кресле. Я нарядно одет, белая рубашка с коротким рукавом, брючки, туфельки, но из-за отсутствия навыка общения с девушками, пригласить никого не могу, да и боюсь откажут.

Утро, хочется спать, но распорядок дня не обманешь. Сегодня вроде православный праздник, или же День графа Бобринского, точно не знаю, и у нас будет мероприятие, с конкурсами и подарками. Мы позавтракали, сделали зарядку, тут же и начались эти праздничные соревнования. Мы прыгали в мешках, бегали парами, связанные одной ногой и передавали эстафеты, клюшкой катали шарик мимо пластиковых кеглей, кидали мячики в корзинки, было весело. Моя команда победила.

Не знаю почему, но что-то меня гнетёт, плохое самочувствие с утра, да и вообще данная местность наводит на меня не особо приятные ощущения. Много всякой мистики творилось, и призраков видели с ребятами, и звуки странные, детский плач, словно эхом раздающийся по коридору, мурашки от страха бегают по коже.

Во время обеда, я выиграл спор, съел три тарелки первого и четыре второго, запил двумя компотами. Пока мы разговаривали к нам подошла воспитательница и сказала: «Когда я ем, я глух и нем.» Мы не обратили внимания, но когда данная ситуация с этой фразой, повторилась вновь, я уже был готов ответить уместно, так как в моей голове созрело нечто похожее, но противоречащее: «Когда я кушаю, я говорю и слушаю!» Она удивилась, посмеялась и прошла дальше. Ребята были в восторге от моего умения сочинять на ходу. Потом, во время тихого часа, мы с моим соседом-астматиком Ваней, переделывали всякие поговорки, смеялись, выслушивали замечания и в наказание, я спал в холе. После полдника, мы с ребятами, рассказывали друг другу всякие страшилки, пугали девочек, придумывали истории, пугающие до ужаса, было смешно, потом дискотека, и снова ужастики. Когда я лег в кровать, мой смех сменился на страх, темнота, застилающая глаза, истории, которые теперь рисуются в моём воображении, чтобы отвлечься, решился пообщаться с Ваньком, страх ушёл, но нам не спалось.

Ваня, живёт с родителями, в Москве, но прописан здесь с мамой у бабушки в нашем городе, каждое лето, приезжает к ней в гости, в этот раз он оказался в Богом забытом санатории. Нет, учреждение, хорошее, просто местность какая-то проклятая. На день рождения, родители, подарили своему мальчику телефон, Сименс, с камерой, цветной, с функциями Блютуз и Ик-порт, в общем, классный аппарат, но он является поводом для зависти у многих, даже взрослых, так как в магазинах нашего региона, таких пока нет, ну или мне так казалось. Около часа, мы с ним играли в то, что было в этом агрегате, потом, ровно в двенадцать, наши страхи приобрели физическую форму.

Полночь, полнолуние, по коридору, раздался резкий свист, мы встрепенулись, крики, пробирающие до глубины души и грохот, словно посохом по полу. Открывается дверь, в нашу маленькую комнатку. Яркая вспышка ослепила меня на секунду, но затем, я увидел одно из воплощений смерти, которое люди представляют себе чаще всего. Костлявая старуха с косой, в чёрной мантии, почти полностью скрывающей то, что внутри, лишь кончики пальцев видны и часть руки, держащей сельскохозяйственный инструмент. Ваня начал задыхаться, в страхе схватил ингалятор и восстановил спокойствие. Он накрылся с головой одеялом и как шпион, через небольшую щёлку, стал снимать на камеру. Царит гробовая тишина, полное отсутствие звуков создаёт гул в ушах и чувство паники. Набравшись смелости, я решился задать вопрос: «Вы за кем?» – та ничего не ответила, только подняла свободную руку и направила костлявый палец в мою сторону. Меня охватила паника, я стал спрашивать: «За что? Почему? Что я сделал? Почему так рано?» Нет, не подумайте, то был не страх, просто годом ранее, я уже встречался с чем-то подобным, просил забрать меня поскорее, крича об отсутствии желания жить. Был довольно тяжёлый момент моей жизни, я всегда старался подстроиться под сестру, стать хорошим братом, завоевать её уважение и признание, но тот день, третье июня две тысячи четвёртого года, день рождения нашей мамы и моего одноклассника Кирилла, живущего по соседству, и вроде как являющегося другом нам с сестрой, что-то сломал во мне. Мы провели время с мамой, и пошли на день рождения друга, в соседний дом, где меня унизили, задев за живое, что вынудило меня нажаловаться в поисках защиты, которую я не получил от старшей сестры, в итоге, праздник был испорчен моим поведением, после чего, по пути домой, я пытался надавить на жалость сестры. Но вместо поддержки, я услышал слова, что стали контрольным выстрелом: «Лучше б я не брала тебя с собой, ты всегда всё портишь.» – я отреагировал на это грубо, она обозвала меня, я ответил тем же и тут понеслось: «Лучше б ты никогда не рождался, из тебя плохой брат, лучше бы Кирилл был моим братом.» – ситуация накалялась, с меня лился словесный понос, на что я получил: «Раз так, ты мне больше не брат, знать тебя не хочу, теперь вообще не подходи ко мне и ни очём не проси, тебя для меня больше не существует» – я не выдержал: «Ну и иди ты в жопу, со своим Кириллом, ненавижу Вас, чтоб вы сдохли, и знаешь что, я устал, мне не нужна сестра, которая всегда меня унижает, так что запомни на всю жизнь, хоть ты ещё и маленькая, и не понимаешь что говоришь, я же на твоём фоне выше, и разумнее, и отвечаю за свои слова, «Ты мне, отныне не сестра, больше того, ты для меня теперь НИКТО». Однажды, ты придёшь ко мне, но не почувствуешь ни одной эмоции с моей стороны, которая должна быть между близкими родственниками, ты сама уничтожила мои чувства к тебе, и на этом не остановишься, именно поэтому, данные сейчас слова, будут отголоском и эхом преследовать тебя по жизни! Но я же, однажды стану скользким пронырой, умеющим наигрывать чувства и копаться в душах людей, и если мне будет что-то нужно, я получу это от любого даже от врага, и этому виной будешь ты, та что стала одной из первых людей в моей жизни, повлиявших на смерть моей человеческой души.» По приходу домой, Алёна нажаловалась маме, специально чтоб напакостить мне, исказила факты, я видел в ней осознание того, что её младший брат, поглощённый безумием, указал ей на её место, превзойдя её и победив в словесной дискуссии, попутно напугав и обидев. Нет, она всегда так делала. Начинала ругню, унижала меня, если я доходил до того, что начинал закрывать ей рот фактами, она била меня в солнечное сплетение, я начинал плакать, заходила мама, я не имеющий возможности успокоиться и что либо сказать, упускал возможность оправдаться, а Алёна исказив всё произошедшее в сторону своей выгоды, делала так, чтоб я получил и от мамы. В этот раз всё произошло без удара, но в угол я встал, выслушивая о том, какой я плохой и что не известно какая гадость из меня вырастет. Именно в том злосчастном углу, я прокусил себе палец, запугиваемый дедушкой, что если я не заткнусь и не угомоню свой рёв, он даст мне ремнём по лицу, а прокусил я его, пытаясь прикусить часть руки, чтоб перенаправить душевную боль на боль физическую, которую сдержать и успокоить легче, и именно в тот момент, когда мама решила успокоить плачущего сына подсыпав ему ремня под зад, я вышел из себя. Повернувшись на пристально смотрящих на меня родителей в виде Бабушки, Дедушки мамы и своей сестры, я охваченный гневом, ненавистью и желанием убивать, с не прекращающимся приступом плача навзрыд, захлёбываясь льющимися слюнями, соплями и слезами, заговорил хрипящим голос, пытающимся разорвать связки: «Вы все, ублюдки, я всем своим естеством ненавижу Вас, чтоб вы все сдохли, только что и можете угрожать мне причинением боли, в то время, как даже представить себе не можете, что такое истинная боль. Я для Вас козёл отпущения, и всегда им буду.» Показав пальцем на мать я продолжил: «Ты, по случайности забеременела, и вместо процедуры, что называется «аборт», решила-таки родить выродка (все ругательно-матерные слова опущены, так как цензура друзья мои.), после чего вместо любви, одариваешь лишь гадкими словами, пронзающими душу и ремнём, скрывая от самой себя, но показывая мне своё истинное отношение к сыну.» -слово сестре: « Ты, вместо защиты брата, содействуешь тем, кто его унижает, заставляя терять доверие и уважение к человечеству, но не сомневайся, однажды он возьмёт на вооружение данный тобою урок» – очередь дедушки: «Ты, повидавший жизнь, вместо того чтоб научить внука полезным вещам, лишь обзываешь по пьяни, козлом и никому не нужным дураком.» – на бабушку я повернулся с особенным взглядом, источающим помимо злобы, любовь, но ощущающий предательство продолжил: « И, о да, бабушка внушившая мальчику, что он ей не безразличен, ругающая и наставляющая его на путь истинный, вместо того, чтоб заступиться за меня, зная что виновата Алёна, так как я всегда рассказываю тебе как всё есть на самом деле, просто наблюдала за тем, как искажается правда, и меня все продолжают терзать и презирать, каждый раз наказывая и поплёвывая в душу ребёнка, просто продолжаешь стоять и молчать, видя до чего остальные доводят его.» – обращение ко всем: «Знаете, плевать, вы даже этого не вспомните, я позабочусь об этом, всё что вы будете помнить, это то, как маленький мальчик, в истерике кричал: Ненавижу Вас, чтоб Вы все сдохли. Такое ощущение, будто вы меня из детского дома взяли. (это я прокричал своим детским голосом) Но не смотря на то, сможете ли вы вспомнить, сквозь мой запрет, или нет, скажу вот что: Если этот мальчик, однажды окажется в психушке, это будет ваша заслуга, если однажды он кого-то убьёт, поглощённый гневом, льющий слюни изо рта и слёзы из белых глаз, то это, ровно как и последствия, будет так же на вашей совести, и поверьте, в Аду, для таких как вы, зарезервировано отдельное место!» Знаете, друзья мои, я заметил нечто, смутившее моё сознание, все мои родственники, будто замерли, как когда останавливается время, и когда приступ этой истерики начал отпускать меня, я навзрыд, своим детским голосом с нотками плача, прокричал ту злосчастную фразу: «Ненавижу Вас, чтоб вы все сдохли. Такое ощущение, будто вы меня из детского дома взяли.» После чего время снова продолжило свой ход, и изумлённые родители, услышавшие подобные слова, не первый раз за жизнь маленького мальчика, вернули меня в угол, предварительно позволив дедушке, пройтись разок ремнём по моим губам, за пожелание всем смерти и других гадких слов.