Данта Игнис - Безудержный ураган 2

– Я поняла. Я оборву.

– Не надо, – только и успела крикнуть Элерия и тьма захлестнула ее.

Талийка упала, Бруснир подхватил ее на руки и бережно уложил. Девушка не подавала признаков жизни.

Криза до боли заламывала пальцы, смотря то на Элерию, то на Брешь. Зачерпнула из нее силы и потянула больше. Еще больше. До краешков. Чтобы хватило наверняка. Ее тело не готово к такому. Жуткая боль пронзила каждую клеточку, внутри что-то рвалось и трещало. Чародейка поняла, что может не успеть отдать все обратно. И, преодолевая чудовищную слабость, сбившую с ног, сидя, хлестнула темной магией по зловещему порталу. Медленно, нехотя, он вновь стал уменьшаться, стянулся в небольшую точку и застыл. Замер, напугав всех, и, наконец, схлопнулся с оглушительным металлическим скрежетом.

Криза застонала и рухнула на землю, как мертвая. Вальдары проверили место, где висела Брешь. Никаких ее следов не осталось. Она закрылась полностью, по крайней мере, пока. Забрали Кризу и Элерию и унесли в лагерь. Криза не дышала. В Элерии же едва теплилась жизнь. Дыхания почти невозможно заметить, кожа ледяная, и только чуть ощутимый и неровный пульс говорил о том, что девушка жива. Никто не знал, очнется ли она и, если очнется, то кем.

Тем временем за океаном. Мирания. Мыс Каллиган.

Гридон, король без королевства, и с момента прорыва Бреши просто перепуганный мальчишка, проснулся от лязга мечей и хрипов умирающей стражи. Его подданные и здесь обращались в ворлоков и, как он не старался скрыть это от Миранцев, истребляя слабых и больных, все тайное всегда становится явным. Случилось то, чего он боялся больше всего, помимо возвращения в родной Шантах. Перепуганные Миранцы, опасаясь, что их постигнет участь Шантаха, решили проблему жестоко и просто.

Гридон привстал на кровати, прижался к стене, прикрываясь одеялом, как будто оно могло спасти от холодной стали клинков.

Тидорок, в застиранной и слегка помятой рубашке с множеством оборок, шел записаться на аудиенцию к королю Гридону, чтобы пожаловаться на то, в каких невыносимых условиях их здесь держат. Из богатого двухэтажного дома с резными колоннами, где до сегодняшнего дня обитал Гридон, ему навстречу вышли солдаты-Миранцы с оголенными окровавленными мечами в руках. Тидорок попятился, спотыкаясь и кляня себя за то, что так не вовремя явился к королю. Однако никто на него не бросился и он, отойдя подальше, развернулся и убежал обратно в лагерь беженцев.

– Окружите лагерь, – приказал немолодой воин с покрытым шрамами и морщинами лицом, глядя вслед убегающему. – Маги, займите позиции с четырех сторон. Никто не должен выбраться оттуда живым.

Его приказ выполнили быстро. Маги сожгли живьем всех, кому удалось выбраться из Шантаха. Миранцы не пощадили ни женщин, ни детей. Никого. Местные потом прозвали это событие незамысловато, зато точно – кровавой бойней на Каллигане.

Несколько дней спустя, подплывая к Мирании, корабли генерала Станлона встретили флот союзников.

– Очень сомневаюсь, что целая флотилия приплыла сюда, чтобы только оказать нам радушный прием, – обеспокоенно пробормотал помощник генерала Гиброн.

Он оказался прав. Миранцы напали. Ни один корабль из Шантаха не должен был причалить к берегам Левии.

Анели не успела переродиться, солдаты зарубили раньше. Но Брешь, почему-то, посчитала девочку своей и утянула в глубины хаоса. Каким-то чудом Анели удалось сохранить самосознание в этом гэртовом кипящем котле. Из последних сил она держалась за свой мир, за родной пузырек теплого света в кромешной тьме. Пространство кругом не было статичным. Оно бурлило, норовило пробраться внутрь, раздавить измученные остатки человеческой сути. Анели терзалась от страшной боли, не физической, но… Будто душу положили на наковальню и огромным молотом пытаются разбить, раздавить, растворить.

Единственное, что помогло девочке продержаться, это спасительные побеги в разум Элерии. Талийка напитана хаосом и стала своеобразным якорем.

Когда Элерия пыталась закрыть Брешь, Анели поняла, что мешает этому. Пока не оборвет ниточку, связывающую с ее миром, дверь не захлопнется. И, содрогаясь от ужаса, девочка отпустила Адалор. Отпустила, чтобы он жил. Чтобы выжили люди, которых она любила. Ее закрутило, завертело и с огромной скоростью понесло в бездонные глубины первозданного хаоса.

От отчаяния и захлестнувшего ужаса Анели ухватилась взглядом-волей за первый попавшийся светлый мир на пути. Потянулась к нему, что было сил. И к собственному удивлению у нее получилось. Она стала приближаться к светящемуся шарику. Приходилось отчаянно концентрироваться и, чем ближе к миру, тем сложнее давалось продвижение. Последний отрезок Анели преодолевала бесконечно долго, по крупице, по капельке, но уж чего-чего, а времени у нее предостаточно.

Наконец, Анели приблизилась к светлому шару мира вплотную и нырнула в него. Ее придавило со всех сторон чем-то плотным и бесконечно тяжелым. Ослепительные вспышки закружились в глазах, а от невыносимого металлического грохота она потеряла сознание.

Девочка проснулась от холода, ее трясло. Она лежала в траве абсолютно голая, в синяках и ссадинах. Все тело болело, но это было ее тело. Анели села и осмотрелась. Позади нее черным провалом зависла Брешь. Слева по гладкой серой полосе земли с шумом и на огромной скорости проносились какие-то странные животные на четырех круглых лапах. Анели боялась их, но они почему-то не сходили с узкой полоски земли и это успокаивало. Все же девочка предпочла держаться от них подальше. Она встала и побрела в другую сторону. Туда, где возвышались огромные высоченные коробки. Выше деревьев и все, как на подбор, прямоугольные. Анели обхватила себя за плечи, страшная мысль казалась очевидной – она не в Адалоре. Серый чужой мир встречал ее ледяным ветром, редкой пожухлой травой на обжигающей холодом земле и диким настороженным взглядом, который девочка отчетливо ощущала на себе.

Вальдары сутки ждали, пока очнется Элерия. Бруснир часто сидел рядом и даже тихо разговаривал с ней. Ее кожа приобретала все более серый оттенок. К вечеру следующего дня после закрытия Бреши вальдары приготовили погребальный костер для Кризы. И собирались перенести туда тело травницы, когда пришла в сознание Элерия.

Проснулась человеком, не монстром, как все подспудно опасались. Талийка была слаба, но адекватна. Бруснир пытался на ходу придумать какую-нибудь ложь по поводу Кризы, чтобы не сразить печальным известием о смерти окончательно. Но Элерия почти сразу же стала оглядываться, ища ее глазами. Тело Кризы лежало чуть поодаль, и Бруснир соврал:

– Она без сознания, тебе нельзя волноваться. Не вставай! Брешь вам удалось закрыть. Все в порядке…