Сергей Марков - Коридор

– Тех, которые пытаются взломать систему. Попасть в прошлое, например, – закинул удочку седовласый и принялся опасливо поглядывать на Сеню.

– Пожалуй, что нет. Ограничения – это плохо, наверное, но я ни за что не ратую уж точно. – Семён смутно ощущал, что идет по тонкому льду, – но перед тем как попасть сюда, я вроде очутился во временах второй мировой. Но если и так, то это случайно.

– Второй мировой?

– Ну, Великой Отечественной…

– Видимо, мы из разных миров. Это прошлое Вашего мира, не так ли?

Собеседник производил впечатление человека, застрявшего на стыке между ребенком и взрослым. Учтивое обращение и седина указывали на зрелость, но мягкие черты полноватого лица, вялая дикция и застенчивый взгляд указывали на инфантильную натуру.

– Да. Если… Вы, – Сёма немного задумался над выбором обращения, – ничего не слышали о второй мировой, значит, мы точно из разных миров.

Мужчина как будто еще больше заволновался, однако его волнение было таким же, как он сам – мягким и застенчивым.

– Если Вы были в прошлом своего мира, это очень плохо. У Вас точно будут проблемы с руководством, а мне придется доложить, я не могу бездействовать, это нарушит Баланс. – Он опустил глаза, разобрать, что он мямлил, было почти нереально.

– Какие проблемы? – встревожился Сёма.

– Не уверен, что мне следует обо всём этом говорить, на такой случай нет инструкций. – Беспокойство взрослого ребенка росло. – А что, если есть, а я не в курсе? – обратился он уже сам к себе.

Сёма, сам будучи довольно нерешительным, оценил степень волнения этого человека как критическую. Он понял, что разузнать что-либо без усилий у него не получится, и взял инициативу в свои руки.

– Подождите докладывать, пожалуйста, давайте хотя бы познакомимся. Меня Сёма зовут. – Он протянул ладонь для рукопожатия, всем своим видом выражая отсутствие злых намерений.

– Валентин Андреевич, – неожиданно представился странный знакомый и осторожно протянул маленькую для человека своих габаритов ладошку левой руки – правая была в гипсе.

Его ладонь напоминала давно остывшую котлету: такая же мягкая и влажная.

– Очень приятно, – поддержал политес Сеня после секундного замешательства – это было самое неловкое рукопожатие в его жизни.

– Видите ли, как мне кажется, я попал в Коридор случайно. Во сне. Подруга, которую я упоминал, сообщила о возможности путешествовать между мирами, спросила, какие я люблю истории. Я ответил, что ужасы и мистику. Попробовал по ее инструкции представить себе страшное место, но ничего не вышло и дело замялось. А потом связь оборвалась, и я даже не знаю, где она и что с ней. И вот, спустя семь лет, я лежал себе дома ночью, слушал музыку, уснул и тут началось такое… Война, стрельба, огненные ворота… И вот я тут, – скомкано выложил он на стол все карты. – Не могли бы Вы рассказать мне, что Вам известно о Коридоре?

Валентин Андреевич призадумался, насупив по-детски брови. Затем заговорил. Сперва неуверенно, но постепенно набирая обороты.

– Признаться, я вижу не все детали, но общая суть ясна и внушает оптимизм. Люди попадают в Великий Коридор только по приглашениям. Обычно кто-то из служителей получает право привести воспитанника. Как правило, это награда или за какие-то особые заслуги, или просто за годы безупречной службы. Но награждаемый, он же наставник, обязан ввести новичка в курс дела, обеспечить его переход, познакомить с курирующим Хранителем и тому подобное. – Судя по всему, правила и порядок были его излюбленной темой. – Затем новичок проходит обучение в одном из трех учебных заведений: Академия магии в трех семерках, Духовная семинария в сто тридцать третьем и Биотехнологический университет в восемьдесят восьмом. Это, конечно, всего лишь стартовая площадка. По сути, не так важно, каков будет Ваш фундамент. Да, чему Вы удивляетесь, мой друг?

– Академия магии?! – От радостного возбуждения лежащий на боку Сеня приподнялся на локте.

– Да! – Его собеседник смутился такой реакции. – Многие считают, что эта практика устарела, мол, магов уже слишком много, действует волшебство далеко не во всех мирах, учить его можно в прикладном порядке. Считается, что в наше время лучше выбрать биотехнологии. Но лично я считаю, что магия весьма качественно дисциплинирует ум и очень полезна тем, кто ее никогда не видел, – он слегка замялся, задержав взгляд на Сёме.

Тот понял намек, как и подобает, на свой счет и смутился.

Очередную неловкую паузу прервал звук открывающейся двери. В палату осторожно вошла коротко стриженная миниатюрная шатенка в небрежно накинутом поверх льняной косоворотки белом халате. Что-то в ее облике показалось Семёну смутно знакомым, но что точно, он сразу не вспомнил.

Она поприветствовала Валентина Андреевича, назвав его мягко Валя, и уставилась на Сеню, умело скрывая за непроницаемым лицом и легкой усмешкой рвущийся изнутри смех.

– Должна признать, твое появление вышло эпичным, – завела она разговор без предисловий. – Обычно люди стремятся вызвать сильные положительные эмоции и пересекают Врата взволнованными, но воодушевленными. Твое же появление наделало шороху. Влетел весь опаленный и израненный, да еще и сознание потерял! Что ты себе представил?

Сёма врубил ручник. Такое количество событий он не вывозил. Сбросив частоту, после небольшой паузы он принялся повторять байку о своих злоключениях, попутно вспоминая, где и когда мог видеть эту барышню раньше.

– У меня не получилось попасть к огненным вратам, когда подруга объясняла мне, как это сделать. Я соврал ей. – Уши мгновенно вспыхнули. – Было так солнечно и хорошо, что у меня не вышло представить ничего страшного. Все ерунда какая-то.

Пока он говорил, в голову закралась догадка: за очками в тонкой прямоугольной оправе, меланхоличными интонациями и женственной фигурой ему почудились знакомая ирония и хитрый прищур карих глаз пацанки, с которой он гулял во время школьных каникул. Опасаясь ошибиться, он стал искать неопровержимые доказательства.

Слова, иллюстрирующие приключение в концлагере, давались ему с трудом. Этот монолог был скуп и косноязычен, но встречен благосклонно: усмешка, появившаяся после слов о вранье, пропала. В конце своего рассказа он попытался проверить свою догадку.

– Могу я надеяться, что Вы не сообщите обо всем, что я Вам поведал, Даше?

– Это вряд ли, – ирония снова поселилась на лице девушки.

– Но почему? Понимаю, что это плохо, но лучше я сам как-нибудь… Стыдно ужасно!

– Вижу, – взгляд скользнул по багровым ушным раковинам. – Не узнаешь, серьёзно?

– Вы очень похожи на Дашу… – осторожно начал Сёма, наблюдая реакцию собеседницы.

– Неужели годы настолько меня не пощадили, что даже старый друг не может узнать?