Сергей Марьин - Долгой Ночи

И сейчас он, собирая рюкзак, закинул конфеты для девчонок, а ребятам – пирожки с мясом, которые накануне приготовила его жена.

Уж она-то мастерица и просто обожает готовить, как еще они все не растолстели?

Столько лет вместе.

Падали и вставали. Любили и «разводились». Но по-прежнему вместе. Неразлучны.

Он постучался в дверь.

– Милая, я ухожу, дверь закрою. Хорошего дня.

– И тебе, дорогой. Целую-обнимаю.

Дверь закрылась, щелкнул дверной замок.

Сегодня он пришел первым, впрочем, так было почти всегда.

Заваривая «ритуальный» стакан чая, в голове промелькнула какая-то неприятная мысль.

Прочь!

Слишком хороший день.

Дверь открылась и в нее вошла ассистент директора – Света.

– Доброе утро, Игорь.

__________

Я стоял на обычной серой улице. Вокруг серые дома, серое небо. Все кругом какое-то серое.

И никого вокруг.

Нельзя сказать, что было тихо, какой-то фоновый шум был, но очень глубоко и далеко.

– Прекрасно.

Я обернулся и посмотрел по сторонам.

Ничего и никого.

– Прикольно. И что мне делать?

Я ни к кому не обращался, но было как-то неуютно, так что мне было проще говорить с собою.

– Куда же нелегкая меня забросила?

Делать было нечего и я, как обычно, пошел прямо по дороге. У обочины журчал ручеек, и я засмотрелся на его бег.

Вот так может нести свои воды какая-нибудь большая река.

– Стоп! Вроде была река?

Я неуверенно затоптался на месте. Вроде было уже так. Или нет?

Маленький белый бумажный кораблик резко прошмыгнул вперед. Обходя буруны и водовороты, он резво бежал по течению.

– Миленько. И куда же ты плывешь?

Я пошел за ним, засмотрелся и чуть не угодил в небольшую лужу. Когда я опять посмотрел на ручеек, кораблик уже пропал.

– Не-е-е. Ну, вам что, жалко, что ли?

Ответа я не ждал, так что просто пошел по течению ручейка, он стал моим проводником в этом сером мире. Хороший проводник, но только быстро закончилось наше совместное путешествие. Он так резко убежал в водосток, что мне ничего другого не оставалось, как продолжить путь самостоятельно.

Серость окружения давила на нервную систему и мне все больше становилось некомфортно. Я передернул плечами, пытаясь снять покрывало однообразия, но и это слабо помогало.

– Неужели вам так жалко красок? Может можно что-то исправить?

Вот если бы на деревьях появились зеленые листочки.

Хрен мне.

– Да идите к черту!

Где-то вдалеке на дереве появился маленький зеленый листочек.

Миг, и я опять стою на плоту.

– Обалдеть! Телетрампампация. Наверное.

Все также вокруг было тихо, те же два берега, та же мошкара, но было так сладко, печально и радостно одновременно.

– Дома.

Но почему?

Мой дом, моя жизнь совершенно в другом месте. Или мне так кажется? Или все это сон?

Вот бы найти ответы на эти вопросы.

Что-то булькнуло в котелке, и я резко развернулся. Ну, это я так думал, что резко. На самом деле все происходило как в замедленной съемке.

В этот момент я заметил, как кто-то грузный выходит из палатки, сладко потягиваясь.

Какая-то девушка машет мне с берега. А нет, две девушки. У одной короткие темные волосы, она в легком голубом сарафане и босоножках. Мило. Вторая – более взрослая, волосы затянуты в пучок, на ней красивый синий брючный костюм, и я будто чувствую ее взгляд, он одновременно и строгий, и теплый.

На берегу сидит мальчишка с удочкой, тоже машет мне рукой и что-то кричит, но ветер сносит слова в сторону, и я вижу только, что он открывает рот.

За ним стоит парочка людей. Молодой парень и девушка. Они нежно обнимаются и с любовью смотрят друг на друга. Она, кажется, беременна.

По пояс в воде стоит еще одна молодая женщина. Лицо ее очень печально, светлые волосы клоками свисают на голые плечи. На молодой, крепкой груди видны царапины, а по середине – красная, незаживающая рана. Она протягивает мне свои руки, ногти переломаны и из-под них течет кровь.

Рядом стоит пожилая женщина в черной накидке, похожей на саван, и исподлобья, недобро, смотрит на меня, она даже не пытается помочь блондинке, а наоборот – подталкивает ее ко мне, и та безвольно плетется на середину реки в мою сторону.

Резкий голубой свет и приятный голос.

– Просыпайся.

Я сел и уставился на оазис. Вода была зеркально чистой, пальмы зеленые, но там, откуда я пришел сначала, шла песчаная буря, а в стороне розового бархана сияло солнце, и до горизонта расстилалась желто-голубая даль.

– Нормально так поспал.

__________

С недавнего времени работы стало меньше и она могла больше времени тратить на себя и раздумья. Мысли текли спокойно, гладко и ей оставалось только наблюдать со стороны на то, как они складываются в решения или продолжают свое непрерывное течение.

Забавно.

Наблюдать за этим процессом было очень приятно, и она предавалась своим воспоминаниям каждое утро. Вот и сегодня, накрывшись теплым одеялом, на мягких подушках она размышляла, наполовину прикрыв глаза.

Сегодня она вспоминала о прошлом. О тех днях, когда еще молодой ученицей постигала мастерство своего учителя. Он всегда был очень терпеливым и всегда мог найти нужные слова для объяснения того, что происходит с молодой девушкой. От него всегда веяло уверенностью и могучим знанием, он практически излучал его, и к нему все тянулись.

Она всегда была лучшей. Всегда старалась во всем опередить таких же молодых и неопытных товарищей.

Приходилось стараться, пробивать дорогу, но и награда того стояла.

Это она сейчас начала понимать, а в те времена ей всегда казалось, что к ней придираются и всегда норовят обидеть. С высоты прожитых лет она понимала, что ее готовили к чему-то подобному.

Она поморщилась и отбросила «серые» мысли. Сейчас только о хорошем.

Все мысли только о добром. Ничего другого.

Тогда надо заставить себя встать и начать утро с горячего кофе и, возможно, чего-нибудь сладкого.

Одеяло мягко скатилось на пол и она, потягиваясь, подошла к зеркалу. Это было не просто зеркало, а большое старинное трюмо. Сколько оно уже у нее? И не вспомнить. Да и не важно. В нем она всегда себя видела прекрасной и молодой женщиной, той, которой она и была. Внутри. Очень глубоко внутри, и никогда не показывала это никому. Только эти три зеркала отражали всю ее внутреннюю сущность.

Она улыбнулась и принялась расчесывать свои густые волосы. Они рыжим водопадом опускались на ее оголенные плечи, мягко и нежно обволакивали грудь. Дьявольский огонек блеснул в зеленых глазах, глубоких, как омут. Она сняла легкую прозрачную рубашку и посмотрела на себя внимательно и изучающе. Молочно-белая кожа, веснушки на лице, плечах и груди. Как же она вечно их стеснялась, но всегда найдется тот, кто объяснит, что в ней столько красоты и обаяния, а милые веснушки предают только дополнительный шарм. Со временем пришлось немного сменить облик. Кто-то решил, что рыжие женщины непременно представляют опасность и их необходимо жестоко уничтожать. Именно тогда она первый раз изменилась. Пришлось долго привыкать, но это ее спасло от неистовых фанатиков. Теперь больше не было таких гонений, но свой истинный облик она решила больше никому не показывать. Лишь это старое трюмо могло видеть то, что для остальных было навсегда скрыто.