Андрей Чернокнижников - Хроники Альта. Ловец эфира. Том второй

– Эльфы? Война? Все из-за этого сундука? – любопытство понемногу завладевало магессой, – сожгу его, да и дело с концом!

– Неразумно. Эльфы уже проснулись. Мудрая Эйлин уверена, что они уже в пути. Я бы сохранил Ловца до момента, когда они осадят города и все согласятся поговорить до того, как станет ясно, кому благоволит Великий Эфир. Они обязательно придут за Ловцом и тем, кто его создал. Поэтому Мудрая Эйлин отправила меня в Лонириум, чтобы найти мага, именуемого Райзом.

– Мудрая Эйлин? Кто она? Зачем вам нужен Райз? Если вы отключите этот самый Станер, то я смогу сообщить Райзу, что его ищут, возможно, даже устрою встречу, – Авина решила, что узнала достаточно для начала и пора озаботиться своим спасением.

– Если бы Станер можно было отключить, то зачем он был бы нужен? Эфир скоро продолжит свой бег. Знаю, что для мага трудно терпеть хладность его утихших волн. Ты спрашивала о Мудрой Эйлин. Она хочет поговорить с тобой и прямо сейчас, и немногим позже. Знай, что это большая честь. Постарайся не оскорбить её ложью, иначе мне придется убить тебя. – Зверь умолк, а Авина успокоилась: действие непонятного Станера скоро иссякнет, и она в тот же момент распрощается с Флегмой навсегда. Наплюет на излишнюю осторожность и перенесется к отцу так быстро, как сможет. Встречаться с Мудрой Эйлин, способной посылать чудовищ с поручениями, сегодня в ее планы точно не входило. Однако, все снова пошло не так, как можно было предположить. Страшные глаза тирла вдруг стали зелеными и голос его изменился, обрел мелодичность и очевидные для эгомага Авины женские интонации.

– Здравствуй, Авина. Так вот ты какая… Я давно наблюдаю за тобой. Меня зовут Эйлин, я одна из тех, кого гномы называют мудрыми, а люди тирлами. Не удивляйся. Я сейчас далеко, но могу и видеть, и слышать тебя с помощью Флегмы. Время на исходе. Эфир оживет, и я не смогу тебя больше слышать. Слишком далеко…. Слушай. Слушай очень внимательно. Скоро все изменится, и чем раньше мы встретимся, тем лучше. Жду и тебя, и твоего мужа в гости. Вы найдете меня в предгорьях Великого Хребта. Мой дом на перевале, у той горы, что ближе других к водам Великой. Ближе к долине, что соединяет Рукоять Серпа и земли Короны. Если знать, кого искать, то отыскать легко.

– Мужа? Я не замужем, – Авина обрадовалась ошибке неведомого зверя или таинственной Эйлин. Если они ошиблись один раз, значит, могут ошибиться другой, а значит, верить и всем остальным их словам тоже нужно с оглядкой.

– Разве маг Райз не муж тебе? Как иначе он смог доверить тебе Ловца Эфира? – в голосе зверя чувствовалось искреннее удивление, – ошибки быть не может, вашему сыну суждено спасти Альт от гибели.

Авина задохнулась от возмущения, на мгновение даже забыв про то, с кем разговаривает. Как кто-то может решать, с кем ей создавать семью? Судьбы вообще нет. Это давно доказанный факт. Тем временем далекая собеседница продолжила:

– Я не прошу многого. Просто приходи поговорить. Магам Райзу и Бувилю я тоже буду рада. В доказательство важности нашей встречи я дарю тебе вот это, – в каморку просунулась когтистая лапа, и к ногам Авины с когтя зверя упало кольцо, которое по размеру больше походило на браслет. – Это – допотопная вещица. В ней скрыто очень редкое и опасное заклятье. Используй его, только если будет совсем трудно…

Авина подняла подарок из пыли и сразу почувствовала, как что-то изменилось: эфир ожил, его ласковые потоки снова качнулись, повинуясь её воле, и магесса не теряла ни секунды. Беседа с Мудрой Эйлин может подождать, а другой возможности покинуть проклятую каморку может и не представиться. Авина перенеслась сперва в библиотеку, в ранний час там обычно никого не было, и оттуда сразу за ограду академии. Разумеется, сработали сигнальные артефакты стражи. Взвинченные ночными гостями стражники и маги с удвоенным старанием отрабатывали свой хлеб – искали взломщицу, но Авина не боялась быть обнаруженной. Если ее не нашли за столько часов, то не найдут и во время бегства. Она боялась только одного, что отца не окажется в таверне. Она просто спасалась бегством. В Ограде Бувиль опасался только ректора Касиля. Рядом с отцом Авине была не страшна ни стража, ни какие-то тирлы. В тот момент девушка была готова рискнуть всем, лишь бы больше никогда не чувствовать той холодной пустоты вместо ласковых могучих потоков Великого Эфира.

Вскоре Авина, тяжело дыша и едва удерживаясь, чтобы не перейти на бег, распахивала тяжелую дверь таверны. Ей даже повезло сразу найти отца, но вот поговорить с ним не удалось – он был очень увлечен беседой с гончим короля Оттором и Райзом. На мгновение встретившись с Бувилем взглядом, Авина подала ему знак опасности. Набросив капюшон мантии, девушка тихо проскользнула к лестнице и поспешила к своей комнате. Давать Оттору повод заинтересоваться её скромной персоной не следовало даже при таких странных обстоятельствах. Некогда самоуверенная магесса трясущимися руками заперла дверь, едва справившись с щеколдой: ей явно что-то мешало, доставляло неудобство. Более-менее успокоиться девушке удалось только после того, как она подперла дверь стулом и заперла ставни на позеленевший от времени медный крючок, словно он действительно мог оградить её от встречи с существом вроде Флегмы. Напившись воды прямо из графина, девушка устало опустилась в кресло у окна – графин жалобно звякнул, ударившись о мягкий поручень. Что-то все еще не давало девушке покоя. Звук удара металла о хрусталь сложно спутать. Такой звук просто не мог родиться от удара графина о кресло. Разгадка отыскалась легко: в правой руке девушки, обвивая два пальца, красовался перстень с изображением дракона.

***

Кир торопился уехать из города. После длительного общения со стряпчими и торговцами он был утомлен не меньше, чем после зимней охоты. Хотя короткий отдых, который он себе позволил, развеял неприятные последствия порошка Фирла, Кир все еще чувствовал себя разбитым. Синяк на полспины, которым он обзавёлся при крушении планера, успел пожелтеть и больше не доставлял северянину особого беспокойства, в отличие от судьбы Кейлы, которая не давала ему покоя. Почтовая карета уходила уже сегодня, вещи были тщательно упакованы. Рюкзак Кира заметно разбух и потяжелел. Чтобы прихватить все, что заинтересовало северянина в славном городе Тиле, ему пришлось обзавестись парой вместительных седельных сумок. Можно было сказать, что, покидая город, Кир был горд собой. Следуя совету капитана Олсена, он старался как можно быстрее перенять привычки и образ жизни южан. На этом поприще, как казалось самому Киру, он добился заметных успехов. Теперь он вполне сносно ориентировался в ценах, мог самостоятельно сделать покупку в местных лавках и даже заметно сбить цену товара. Наблюдая за недавними словесными баталиями стряпчего, он уловил общий смысл странных южных ритуалов, сопутствовавших торговле. Утром он без особого труда сговорился с хозяином таверны, разжившись припасами в дорогу, сбив первоначальную цену вдвое. В конюшне его уже ждал прекрасный гнедой жеребец. По заверениям стряпчего, ему достался один из трех лучших скакунов в Тиле. Солнце поднималось все выше – час отправления кареты приближался. Кир сам вынес вещи во внутренний двор и довольно споро снарядил лошадь. Он действительно все больше приспосабливался к привычкам южан, открывая для себя все больше занятного в странной жизни людей по эту сторону гор. Настоящим же шоком для северянина стало осознание, что даже лошади по эту сторону гор едят лучше некоторых артелей в голодную зиму. Здесь, в Тиле, лошадей не гнали на выпас, а кормили зерном. Осознав глубину пропасти, разделившей север и юг, он никак не мог избавиться от острого ощущения несправедливого положения северян. Фирл учил, что злость – плохой советчик, но Кир никак не мог с собой совладать, а его наставник снова оказался прав.