Оксана Эрлих - В паутине пророчества

– Бедная малышка! Сколько ей пришлось перенести в столь юном возрасте! Но, думаю, что все злоключения у нее еще впереди, – и с этими словами медсестра села со стол заполнять больничные листы.

– Добрый день, Владимир Иванович. Что-то вы давно не звонили и не заходили к нам. Есть что-нибудь новое по делу о смерти моего сына и его жены? – спросил Сергей Ольховский у заглянувшего утром к нему домой начальника полиции.

Угримов стряхнул снег с сапог и снял пальто.

– Да, вы правы. Были, скажем, так, некоторые загвоздки в деле вашего сына. Но теперь все, наконец, прояснилось.

– Так, так. Расскажите поподробнее, – попросил Сергей, предлагая Угримову присесть в кресло.

Тот расположился в удобной позе, протянул к жаркому камину замерзшие ноги, и начал свой рассказ.

– Дело в том, что по халатности отдельных работников полиции, мы были вынуждены проводить все экспертизы повторно. При детальном осмотре автомобиля вашего сына, было обнаружено, что в эту ночь он ехал не один. На дверной ручке и в салоне автомобиля мы нашли отпечатки пальцев, которые принадлежат неизвестному нам, пока, человеку. Понятно только, что это мужчина. Всех родственников и друзей мы опросили и провели дактилоскопию. Результатов, пока, нет. Я думаю, что неизвестный мог быть причастен к смерти Эдуарда. Скорей всего, когда в машину попала шаровая молния (экспертиза это доказала), у неизвестного, сидящего на пассажирском сидении, был какой-то предмет из материала, способного отражать электрический ток. С помощью него, разряд был направлен в сторону вашего сына. Этим объясняется состояние останков тела. Пока это все, что я могу вам сообщить. Как только мы найдем человека, которого вез ваш сын, то все встанет на свои места и вопросов больше не останется.

Сергей задумчиво почесал в затылке.

– Но что это за материал такой?

– Пока не знаю. Эксперты работают над этим.

Мужчины замолчали, и в тишине было слышно, как часы отмеряют время, а за окном воет разбушевавшийся ветер.

– Но куда ехал мой сын в ту ночь? – возобновил разговор Сергей.

Угримов развел руками:

– Теперь, когда его жена умерла, никто не сможет пролить свет на эту тайну. К сожалению, ее не успели допросить. Но и с ее смертью не все так гладко и понятно как казалось. При осмотре ее тела, нам удалось определить с какой скоростью, и с какой высоты она упала. Она не прыгнула, как нам сообщил доктор Смирнов. Дело в том, что она некоторое время висела, держась руками за карниз. Там найдены ее отпечатки. Да и девочку она не обнимала, скорее та держала мать за руки. Все это очень странно. Но единственный свидетель этого происшествия, Дмитрий Смирнов, внезапно исчез. Никто не знает, где он. Может вам это известно?

Сергей вскочил с дивана и подошел к письменному столу. Он долго рылся в верхнем ящике, но все же нашел то, что искал. В толстом журнале были скрупулезно записаны остро заточенным карандашом все памятные даты, важные мероприятия и все, что Сергей считал нужным записать, так как не надеялся на ослабевшую с годами память. На предпоследнем листке была сделана запись два месяца назад. Он прочел и только тогда ответил Угримову.

– Дмитрий позвонил мне сразу после похорон Марины и сказал, что уезжает на какой-то научный конгресс. Куда едет он не сообщил. Выразил мне свои соболезнования, пожелал терпения и отключился.

Угримов подался вперед.

– А когда он вернется, сказал?

Сергей пожал плечами.

– Он что-то бормотал о длительной и такой неудобной поездке, но конкретных сроков своего возвращения не указал.

– Понятно, – Угримов разочарованно откинулся на спинку кресла, – значит, все снова зашло в тупик. Без показаний доктора дальнейшее расследование невозможно.

Мужчины снова погрузились в тягостное молчание.

Вдруг их внимание привлек тихий стук. Угримов прислушался и посмотрел на Ольховского. Тот вздохнул и махнул рукой.

– Не обращайте внимания, Владимир Иванович. Мы уже привыкли к ее странностям.

– О ком вы говорите?

– О нашей внучке Марьяне.

– С ней что-то не в порядке? – Угримов был весь внимание.

Сергей снова вздохнул, покачал головой и ответил:

– Мы с женой долго готовились к ее приезду в наш дом. Морально готовились, понимаете?

Угримов кивнул. Ольховский продолжил:

– В первый же день она исчезла на несколько часов. Сиделка, в обязанности которой входит постоянно присутствовать в комнате Марьяны, отлучилась на минуту. Когда она вернулась в детскую, девочки нигде не было. Она просто испарилась! Сиделка, естественно, подняла крик. Все, кто работает в нашем доме, и, конечно, мы с супругой, искали Марьяну везде. Мы обшарили весь дом! В итоге, через три часа, ее нашел наш садовник. Вы не можете себе даже представить, где была девочка! На дереве! Она спокойно сидела на толстой ветке и гладила белую сову, примостившуюся у нее на коленях. Мы были просто в шоке!

– Постойте, постойте, – прервал рассказ Угримов, – я думал, что девочка осталась инвалидом. Значит, она поправилась. Тогда в этом нет ничего удивительного. Многие дети лазают по деревьям. Вот мой старший сын…

– Вы не понимаете, – перебил Ольховский, – она не поправилась! Она не ходит, даже в коляску без посторонней помощи сесть не может. Как она смогла попасть на это дерево – уму непостижимо! Вылетела в открытое окно?!

Сергей встал с дивана и стал ходить взад и вперед, ероша руками седые волосы.

Угримов постарался переварить полученную информацию. В этот момент стук повторился.

– А стук-то откуда?

Сергей непонимающим взглядом уставился на Угримова.

– Ах, да, стук. Он появляется каждое утро, ровно… – он посмотрел на большие настенные часы, – ровно в 10 часов. Это стучит в окно Марьяны та белая сова.

– Что? Сова? Стучит в окно?! – удивился Угримов.

– Да, сова. Она требует открыть окно и не успокаивается, пока сиделка его не откроет. Ее пытались выгонять, но она снова прилетает.

– А что… Что происходит потом? – Угримов загорелся от любопытства.

– Потом… – Сергей снова сел на диван, – потом они разговаривают…

– Кто они? – не понял Угримов.

– Марьяна и сова.

Угримов не смог сдержать усмешки.

– То есть как, разговаривают?

Сергей недовольно посмотрел на начальника полиции.

– Смешного в этом мало. Скорее, довольно жуткое зрелище. Сова произносит какие-то звуки, ну, какие произносят все совы, наверное. Марьяна внимательно ее слушает, а потом произносит что-то похожее. И, знаете, даю голову на отсечение, что они понимают друг друга. Это так странно, тем более что человеческой речи от нее никто ни разу не слышал, с тех пор, как в больнице она произнесла несколько фраз. Нам кажется, что у нее развилось какое-то психическое заболевание из-за травмы головы.