Оксана Эрлих - В паутине пророчества

– Кто ты?

Врач подошел к кровати, проверил все датчики, и только после этого наклонился над девочкой.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Марьяна поморщила лоб, немного помолчала и ответила:

– Не знаю.

Ольховские встревожено переглянулись.

– Что это значит, доктор? – обеспокоенно спросил Сергей. – Она не помнит свое имя?

– Скорей всего, это следствие небольшого удара головой при падении. Я надеялся, что, кроме повреждения позвоночника, у девочки больше нет травм. Но, боюсь, что у вашей внучки амнезия. Насколько она серьезна я смогу судить только после проведения нескольких тестов. Пока больше ничего не могу вам сказать.

– Когда это будет известно? – спросил Сергей.

– Думаю, завтра. Приезжайте после двух часов, и мы обо всем поговорим. А сейчас, пациентке пора на процедуры.

Ольховские поблагодарили доктора, и вышли из палаты.

По дороге домой у них состоялся непростой разговор о будущем Марьяны. Его начал, после долгого молчания, Сергей. Он тяжело вздохнул и спросил у жены:

– Что ты обо всем этом думаешь?

Она как будто ждала этого вопроса, потому что, без малейшего промедления, ответила:

– Конечно, ситуация не простая. Нашего бедного Эдуарда больше нет, его жена, что бы ею ни двигало, ушла за ним. Но мне не дает покоя один вопрос: зачем она хотела той же участи для несчастной малышки? Я не могу поверить, что Марина настолько была не в себе, чтобы решиться на такой ужасный шаг! Что теперь будет с Марьяной, одному Богу известно. Ее лечащий врач сообщил мне, что, скорей всего, она всю жизнь проведет в инвалидной коляске. А теперь еще эта амнезия! – Лариса заломила в отчаянье руки.

Сергей посмотрел на ее лицо, искаженное гримасой душевных мук.

– И что ты предлагаешь? – настороженно спросил он.

– Я… Я не знаю, что делать, дорогой. Мне так тяжело смотреть на нее. Она постоянно напоминает мне о гибели сына. Когда ее выпишут из больницы, нам нужно будет ее забрать. Но… Мне кажется, мы не сможем со всем этим справиться. Мы уже совсем не молоды, а за малышкой нужен будет постоянный уход. Что будет с ней, когда нас не станет?

Помолчав, она добавила:

– Это такая огромная ответственность!

– Ты хотела сказать – обуза, ведь так? – спросил Сергей, пристально посмотрев жене в глаза.

Она опустила голову и промолчала.

Весь оставшийся путь Ольховские молчали. Каждый думал о том, как изменится их размеренная, спокойная и сытая жизнь после появления в ней никого не помнящей девочки-инвалида. Все свое время им придется отдавать ей. Другие многочисленные родственники вряд ли будут помогать. Не так давно все восхищались красотой и умом их маленькой внучки, а теперь, когда с ней случилось такое несчастье, никто, кроме Петра, ни разу не навестил малышку в больнице. У всех появились срочные неотложные дела, не позволяющие уделить больной девочке даже несколько минут. Поэтому, кроме бабушки и дедушки, Марьяна была ни кому не нужна. Больше на эту тему Ольховские не говорили, но, впоследствии, мысленно каждый из них возвращался к этому разговору довольно часто.

Все врачи разводили руками, признавая свое бессилие. Они испробовали все известные им методы, чтобы восстановить, хотя бы частично, потерянную память девочки. Но она словно не хотела вспоминать ничего из своей прошлой жизни. Возведя стену в своем сознании, девочка стала замкнутой, не отвечала на вопросы и часто плакала. Она не покидала своей палаты, несмотря на то, что ей была предоставлена маленькая удобная инвалидная коляска. После двух месяцев пребывания девочки в больнице, лечащий врач сообщил семье Ольховских о ее грядущем возвращении домой.

Наступил день выписки Марьяны из больницы. С самого утра в доме Ольховских было необычайное оживление. Лариса сновала из комнаты в комнату, проверяя, все ли готово к приезду внучки. Сергей давал указания охраннику и прислуге. Комнату девочке подготовили давно, оборудовав ее специальной кроватью и тренажерами, а также, расширив дверной проем для коляски. Дождавшись прихода нанятой сиделки, Ольховские поехали за Марьяной.

Их встреча состоялась во дворе больницы, куда коляску с Марьяной вывез лечащий врач. Лариса, улыбаясь, подошла к внучке и прикоснулась к ее руке. Девочка подняла голову на стоящую перед ней пожилую женщину и отдернула руку. На ее лице читалось полное безразличие к происходящим вокруг нее событиям, а в глазах застыли непролитые слезы. Лариса присела перед ней на корточки и, заглянув в блестящие зеленые глаза, сказала:

– Здравствуй, Марьяна! Ты помнишь меня? Я твоя бабушка, я часто приходила к тебе в палату.

В глазах девочки сверкнули злые огоньки, а с плотно сжатых губ не сорвалось ни слова.

Эту сцену наблюдал Сергей. Он встал рядом с женой и сказал, обращаясь к девочке:

– Дорогая, мы приехали за тобой. Ты будешь жить со мной и бабушкой в нашем доме. У тебя будет своя комната, где очень много игрушек. Тебе обязательно понравится у нас! – и он погладил девочку по голове.

Марьяна дернулась, как будто от прикосновения большой теплой ладони ее пронзил электрический ток. Она замотала головой и закричала, захлебываясь слезами. Врач отодвинул растерянных родственников от девочки и крикнул медсестре, уже бежавшей к ним:

– Успокоительное, скорей!

Он сделал укол и отошел в сторону.

Прежде, чем лекарство подействовало, девочка успела укусить Сергея за руку, когда он пытался удержать ее. От неожиданности, он отпрянул, задев коляску. Та перевернулась, и Марьяна упала на землю. Она билась в истерике, не подпуская к себе никого. Это продолжалось несколько минут. Лариса, при попытке подойти ближе, получила такой удар рукой, что не удержалась на ногах и упала. Врач помог ей подняться, но никто больше не делал попыток успокоить девочку. Наконец, лекарство подействовало, и Марьяна, закрыв глаза, затихла. Врач взял ее на руки и понес к машине Ольховских. Те плелись позади, боясь приближаться. Все сомнения и страхи вновь ожили в их памяти.

Отдав все записанные на листок рекомендации по уходу за девочкой, врач проводил отъезжающую машину до ворот больницы. Облегченно вздохнув, он вернулся в здание больницы. В кабинете его встретила медсестра, принесшая успокоительное для Марьяны. Она выглянула в окно и, убедившись, что машина с буйной пациенткой уехала, проговорила:

– Бедные родственники! Нелегко им придется с этой девочкой!

– Да, – согласился врач, – вы правы. Я не удивлюсь, если они откажутся от нее.

– То есть, как – откажутся? – переспросила медсестра.

– А вот так. Просто определят ее в детский дом. Не всякие родители захотят воспитывать такого ребенка, а тут пожилые люди… Девочка неадекватна, да и инвалидность у нее, я думаю, пожизненная. Да и вообще, странная она какая-то. За последний месяц она не сказала ни одного слова. Скорей всего, просто не хочет, потому что все показатели умственной деятельности в норме. Сколько сил на нее нужно будет потратить! Я уже не говорю о стоимости процедур, тренажеров, услуг сиделки! Кому захочется взваливать на себя такую непосильную ношу? Я бы точно не стал, – закончил он разговор, выйдя из кабинета.