Сергей Зверяка - Не? Сказки!

– А вот и не верь! Изменилась и все тут! О! Ваня! Привет! Как дела?

– Привет! Да нормально.

При встрече Настя поцеловала парнишку, и он слегка покраснел.

– Ну что, готов к ИЗО? – спросила Настя.

– Как никогда. Интересно, что нам расскажет Виталий Дмитриевич!

– Да, интересно.

Прозвенел звонок. Дети уселись за свои парты и стали ожидать прихода учителя.

Дверь кабинета открылась и вошел директор с миловидной женщиной.

– Здравствуй, 7-В! Я пришел, чтобы познакомить вас с новым учителем изобразительного искусства – Валентиной Викторовной.

– Как? А где же Виталий Дмитриевич? – послышалось из центра класса.

– Буквально вчера он положил мне на стол заявление об уходе. Насколько я знаю, он переехал в другой город.

– Очень жаль, – сказала Настя. – Я буду скучать.

– Да ладно, ты его и не знала! – подхватила Нина.

– Нет, ты ошибаешься. Сильно ошибаешься.

Прошел месяц. Ваня и Настя очень сдружились. Он помогал каждый день подносить портфель от школы до дома.

Однажды ребята возвращались домой, Ваня как обычно развлекал подругу своими историями. Вдруг он на мгновение замер и тут же улыбнулся.

– Посмотри, указывал он глазами на газетный киоск.

– Что, ты никогда не видел ларьков?

– Да нет, новую газету завезли.

На первой полосе красовалась статья: «Семья Девятовых презентовала в Луганской галерее серию своих картин».

Рядом с текстом была размещена фотография со знакомыми для ребят лицами.

– Значит, у них все хорошо?

– Получается, что так.

С улыбками на лицах ребята побежали дальше.

1.

– Что же ты такой занудный? – раздавался ее звонкий с легкой смешинкой в каждом слове голос.

Неважно, что она говорила, не важно по какому поводу она это говорила, неважно с какими эмоциями она это делала. Я буквально поглощал каждое ее слово, каждую сказанную ей букву. Я любил ее. Да, без остатка, без единого сомнения. Просто любил. И точка. Но это было внутри меня то, что скрыто, то, чего я не могу показать полностью. Как я мог показать всю Вселенную через небольшой глазок телескопа? Это нечто большее, чем просто чувства, я буквально дышал ею, но не показывал всего, что хотел показать.

– Я тебя спрашиваю! Вова, не морозься! Ты чего такой занудный? – активно дергая меня за рукав, она вырывала меня из глубокой задумчивости. – Лето на дворе, а ты сам не свой. Ты чего? Радоваться нужно! Тепло, птички поют, природа играет красками, а ты сам не свой! Поговори со мной!

Я знаю, она делала это не из какой-то злобы или из принципа. Она делала это для меня. Она пыталась научить меня жизни. Не в понимании биологических процессов что-то вроде вовремя есть, пить, ложиться спать. Нет. И речь не идет о высоких нравоучениях, которые обрубаются уже приевшейся фразой «Не учите меня жить». Здесь нечто иное. Непривычное. Какой-то синтез ребячества, легкого общения без каких-либо утаек и барьеров, полное ощущение переживаний друг друга. Мы не отбрасывали в сторону такие важные для общества вещи как работа, учеба, ведение хозяйства и прочие серьезности. Мы их не ставили под сомнение, но понимали тонко маленький нюанс – все это лишь материал, его не нужно возводить в ранг божества, поклоняться ему и уж тем более жертвовать тем немногим богатством, которое мы никак не приобретем за деньги – огромными внутренними мирами, которые есть в нас.

– Да хватит уже! Вова! Ты где? Почему я не могу до тебя достучаться? Ты закрылся что ли от меня? Мы же уже обсуждали этот вопрос. Если есть проблема – не замалчивай ничего, обсудим вместе, решим все вместе.

– Извини, Рита, в последние дни я сам не свой. Даже не знаю, что произошло. Все хорошо, но вот внутреннее чувство приближения чего-то неприятного меня никак не покидает.

– И все? – с радостью в голосе буквально взвизгнула Рита. – Глупенький! А я переживала! Уже начала придумывать себе что-то! Это я просто тебя сегодня уже замучила! Вон сколько всего обошли! И на выставке побывали, и в кафе, и ты даже мужественно выдержал испытание походом в магазин. Последнее, кстати, просто нереально крутой поступок! Ты мой герой!

– Да ладно, Рита, брось! Какой герой? Походил по магазину, и что?

– Нет! Я знаю, что говорю! Даже моя мама не выдерживает, когда я захожу в торговый центр и начинаю там все пересматривать, сравнивать, оценивать. Я понимаю, что ты устал. Благо, что завтра еще выходной день. Сможешь отдохнуть.

– Рита, ты же хотела на выступление этих гастролеров посмотреть!

– Ты про цирк? Ничего, еще успеем! Они месяц в нашем городе будут! Конечно, хотелось бы посмотреть, но я тебя не хочу полностью обессилить на третьем месяце нашего знакомства.

– То есть, в дальнейшем можно будет меня помучить?

– Хах! Ну, это мы еще посмотрим, – с иронией ответила Рита. – Не переживай, никуда я от тебя не денусь, если денек мы не увидимся. Я уже давно обещала подруге в кино сходить. Там, какая-то модная фантастика вышла, я не очень по этому жанру, но подруга прямо слезно просит сходить с ней. Лена, ты ее видел несколько раз, помнишь?

– Да, помню.

– Я завтра с ней тогда пойду, а ты передохни. Вечером, если захочешь, можем снова завтра увидеться.

– Да, конечно хочу.

– Сегодня уже по домам тогда?

– Давай. Я тебя до остановки провожу.

– Спасибо.

Рита взяла меня нежно под руку и начала рассказывать о том, что она слышала о приезжих циркачах. Судя по ее рассказу, работники гастролирующего цирка были очень талантливы. Кроме того, ходили слухи, что именно эти лицедеи подобрались ближе всего к разгадкам магии. Помимо этого, я ничего не запомнил, поскольку снова погрузился в размышления.

– Снова задумался? Да, сегодня ты совсем другой! Просыпайся, Вова, мой автобус уже подъехал! – она прощебетала это с радостным звоном в голосе, как бы невзначай поцеловала меня в губы и побежала к автобусу.

Я ничего не успел сказать в ответ. Войдя в транспорт, Рита быстро прокрутилась на одной ножке и повернулась лицом к выходу. Она буквально светилась от счастья и махала мне на прощание. Я не растерялся и буквально автоматически поднял руку, чтобы помахать ей вслед. Мне показалось, что я выхожу из того странного состояния, в котором пребывал еще пару минут назад, однако, это ощущение продлилось недолго. Мой взгляд мельком перенесся на женщину, которая стояла за спиной у Риты. Ее главной особенностью, сразу бросающейся в глаза, была чрезвычайно бледная кожа, глаза ее казалось ни на что не реагировали и просто смотрели прямо. В чем она была одета я не запомнил, поскольку все ее одеяние сливалось в одно сплошное темное пятно. Выбивающим из равновесия был тот факт, что она стояла прямо за спиной у Риты. Безучастность этой женщины отошла в сторону, когда дверь автобуса резко закрылась, и он тронулся с места. Не интересующиеся ничем до этого момента белесые глаза женщины резко переключились на Риту. Когда я это заметил, автобус уже начал перестраиваться в другой ряд. Я побежал за транспортом, но водитель не собирался останавливаться. Мне пришлось прекратить преследование. Я был в замешательстве.