Кита Хамада - Покорённый дух

Терзало ужасное предчувствие: это всё не просто так, скоро точно произойдёт то, что ударит по хрупкой девушке сильнее отбойного молотка. От безысходности на глаза наворачивались слезы, но также быстро пропадали – она знает опасность в лицо, бояться точно нечего. Он сам придет тогда, когда сочтёт нужным, пусть это «когда» и окажется самым неподходящим временем. Эта бестия любила сюрпризы.

Телефон на прикроватной тумбе издал короткий звонок. Новое, точнее сказать, очередное сообщение от Лукаса, который писал практически без перерыва – кроме сна – все эти дни. Донамси не отвечала, боялась написать лишнее. Выбирая из двух зол – заставлять беспокоиться от игнорирования или от подробностей, – она выбрала наименьшее, а именно первое.

Лукас не делал каких-либо действий, тоже боялся. Наверное, будь его воля, он бы уже стоял на пороге квартиры и пытался выломать дверь. Насколько помнила Фина, парень приходил два раза – вчера и позавчера. Стучал настойчиво, что-то спрашивал через дверь. Голова была в тумане, видеть его вообще не хотелось. Девушка сидела под дверью у стены, прислонившись виском к холодному металлу, и слушала голос, который, едва не срываясь от волнения, что-то спрашивал, спрашивал…

Ходя из стороны в сторону по комнате, Фридеральд набирал очередное сообщение.

«– Фина, как ты?»

– Не то, – буркнул он, понимая, что таких сообщений было уже около десяти.

Не дожидаясь ответа на прошлые, парень снова придумывал и печатал новые, однако зачастую сразу стирал. Сердце колотилось, как бешеное; он ума не мог приложить, что сейчас с Финой, как она, жива ли вообще? Последние мысли всё чаще и чаще закрадывались в сознание.

На рабочем столе стояло две пустых чашки из-под кофе, банка энергетика, которого осталось совсем чуть-чуть на дне, и завершала этот натюрморт книга, роман, уже изученный полностью. Признаться, Лукас и сам не до конца понял концовку, да и некоторые линии в сюжете путали представление о вещах.

Парень зацепился за книгу взглядом, смотрел полминуты, пока экран телефона не погас. Роман. Прочитанный от корки до корки. Роман, который он взял, чтобы прочитать и ознакомиться поближе с вкусами новой знакомой. Разблокировав телефон, Лукас быстро набрал новое сообщение.

Лукас:

Я прочитал роман. Хочу вернуть. Можно?

– Пожалуйста, ответь, – брюнет с силой сжал телефон в ладони, так что на секунду появился страх, что он его просто-напросто сломает.

Прошла первая минута тишины, вторая. Лукас зачесал волосы пальцами назад и нервно потер нос, всматриваясь в маленькую точку, которая означала непрочитанное сообщение. Нервы растягивались в тонкую-тонкую струну, напряжение росло. Он уже хотел бросить мобильный обратно на кровать, даже сам рухнул на нее животом, обхватив руками подушку и подмяв ее под себя.

Точка пропала. Печатает.

Дыхание на мгновение остановилось, воздух разом выбило из лёгких, а сердце упало куда-то в пятки, в пропасть.

Фина:

Можно.

Лукас:

Во сколько приходить?

Фина:

Как хочешь.

Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к краю кровати. Руки немного дрожали, от чего появлялся небольшой страх уронить телефон, но это, скорее, из-за волнения. Или же ее лихорадило. Закусив губу, Фина набрала еще одно сообщение, которое и не стоило бы печатать.

Фина:

Если тебе не трудно, возьми немного еды. У меня всё закончилось, а сходить за всем я не могу. Позже верну долг.

– Вот глупая, какие долги, – с усмешкой сказал сам себе он. Пробежавшись на второй раз взглядом по сообщению, отправил ответ, всё ещё улыбаясь от предвкушения встречи.

Лукас:

Вас понял, мисс Донамси. Есть пожелания?

Фина:

На твой вкус. Но и что-то нормальное.

Лукас:

Скоро буду.

Остается придумать, как все сделать так, чтобы не вызвать сильных подозрений. Фина не может прямо сейчас всё рассказать, он ведь с ней едва знаком и сочтёт за бред сумасшедшей или больной.

Больной.

Неуклюже поднявшись с пола и не останавливаясь при потемнении в глазах, девушка дошла, шатаясь и держась за стены, до кухни. Она точно помнила, что в шкафу над раковиной стоит ее маленькая аптечка, которая годится разве что для таких случаев.

Дверца тихо открылась; Фина достала чёрную коробочку, размером не больше упаковки маленького торта, поставила на кухонный стол и открыла. Почти закончившееся таблетки, какие-то капли и спреи. Откуда всё могло взяться здесь – не известно. Видимо, собиралось и копилось из разных мест пребывания, потому как Фина не помнила, чтобы болела так сильно, чтобы приходилось приобретать лекарства. А она вообще болела?

Думать было сложно, поэтому пришлось оставить это занятие людям в более приемлемом состоянии. Мелкие буквы, которые составляли тексты инструкций, расплывались перед глазами, однако всё же удалось найти пару лекарств, которые могут пригодиться человеку с простудой. Какие-то таблетки, которых осталось четыре штуки, и спрей для горла – вот и вся маскировка для маленькой, но пока что важной лжи.

В прозрачном бокале на тумбе стоит тёплая вода, рядом полупустая упаковка таблеток от температуры, градусник – еще ртутный, которых уже нет – и сухие салфетки. Пожалуй, этого хватит для иллюзии лечения.

От движения тело приходило в себя, будто энергия распространялась в каждую клетку и заставляла наконец-то работать. Девушка опустилась на край кровати и снова взяла телефон: новых сообщений нет, только последнее десять минут назад. Может, оно и к лучшему, однако чувство странного, неловко диалога, который предстоит по приходу парня, никак не покидало. Возможно, ей просто нужно спокойно отнестись к этому и солгать, как лгала и ранее. Ничего сложного, верно?

Ничего, действительно, особенно, когда твоя жизнь – сплошная ложь.

Фина:

Входная дверь открыта, просто войдёшь и повернешь ключ в замке.

***

Пустая коробка от горячей пиццы осталась на барной стойке. Признаться, Лукас был поражён тому, что у кого-то нет обычного кухонного стола. Ему крайне не хотелось тащить большую картонку в зону гостиной на кофейный столик, поэтому решил оставить на кухне.

Он тщательно мыл большие, черные кружки, в которые налил свежезаваренный кофе, водой из-под крана. Мягкая пена моющего средства пахла лимоном и химозной свежестью, руки пересыхали от неё, как от чего-то очень вредного. Однако аромат кофе и пиццы перебивал даже такие не самые приятные запахи, да и судя по умиротворенному выражению лица Фины всё было хорошо.

Девушка рассматривала скрипку. Лукас принес ее с собой, вместе с прочитанной книгой, чтобы хоть чуть-чуть поднять настроение своей знакомой. Краска в некоторых местах облезла, обнажив благородную древесину прекрасного инструмента. Где-то в себе Фина вернулась к своим мыслям о снах и ее состоянии, о лжи, такой горькой на вкус, как мыло, когда попадает на губы во время приёма душа.