Андрей Чернокнижников - Хроники Альта. Ловец эфира. Том первый

– Значит, все-таки лошади… – Раздраженно пробормотал Райз, заглядывая в умные карие глаза животного.

– Что? – незнакомец подал лошадь вперед.

– Да нет, ничего. Мысль действительно удачная, – Райз легко расстался с золотым. Он тоже стремительно терял интерес к необычному собеседнику.

– У меня все мысли удачные, – скупо улыбнулся незнакомец в ответ.

– Скажи, любезный… – Райз замолчал, давая понять, что хотел бы узнать имя собеседника. Он никогда не мог понять, почему люди не ценят нежданную удачу? Казалось бы, ну заработал ты случайный золотой, ну так и иди своей дорогой, радуйся! Так нет, нужно поумничать, позубоскалить. Разочарование в необъяснимой работе Прибора требовало выхода. Райз никогда не был мальчиком для битья и легкой мишенью для насмешек.

– Кир, – представился невысокий.

– Скажи, Кир, – маг принял стремительный переход на «ты» как должное при общении мужчин одного возраста, – а с чего это мысль о конском корме так тебя порадовала? Может тебя больше порадовала мысль, что можно нагреть меня на золотой?

Кир никак внешне не отреагировал на резкость Райза. По-прежнему, неприлично внимательно для Тиля, разглядывая мага, он просто тронул бока коня пятками.

– Там, откуда я родом, редко тратят еду на животных – зверь сам может добывать себе пищу. Зря ты заговорил со мной, любезный . Не попадайся мне на пути снова, маг, – холодно ответил Кир, направляя коня к городским воротам. Райз с удивлением смотрел на удаляющегося странного человека. Яркая вспышка в сознании заставила мага сильно шлепнуть себя по лбу. Кольцо-амулет тут же в очередной раз больно кольнуло палец. Маг вернулся в свою комнату, где, как он и ожидал, в клубах густого дыма зрело еще одно озарение , на этот раз его собственное. Все же, добравшись до бокала с вином, он осушил его и наполнил вновь. Неожиданные итоги эксперимента снова будоражили кровь. Он взял перо и сделал запись в лабораторном журнале: « Прибор явно работает: находит и фиксирует озарения, но не так, как я предполагал. Мысли явно влияют на течение эфира. Тот, кто научится облачать узоры эфира в понятную форму, сможет проникнуть и в чужие мысли. Читать чужие мысли тайно и безнаказанно – это ли не тайная мечта любого разумного? Странностей много, вот и еще одна – мне, магу, в городе магов Тиле, не таясь, угрожал незнакомец, для которого удивительно, что коня нужно кормить и…».

Клубы дыма под колпаком рассеялись, лист с озарением Райза стал обретать прозрачность. Черная вязь причудливого узора эфирных линий по-прежнему, хранила свои тайны. Маг с интересом рассматривал причудливый результат работы своего разума и, вероятно, провел бы за этим занятием остаток дня, если бы его не отвлек необычный шум с улицы, за которым тут же громче обычного загомонил рынок. Райз подошел к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как у городских ворот полыхнуло пламя. Раздался грохот падающих створок ворот. Толпа на рыночной площади качнулась и, словно ведьмин металл, растеклась по кривым улочкам Тиля. Райз второй раз за день наградил себя ударом по лбу, бросившись обратно к столу. Лабораторный журнал пополнился записью: «… Кир – никто иной, как преступник, которого разыскивает вся городская стража! Эксперимент придется прервать и сегодня же перевезти прибор в Академию, иначе могут начаться неприятности, потому что я один из тех, кто говорил с врагом Короны. Кир явно чужой в наших краях, настолько чужой, что можно предположить, что он тот самый северянин!

Наконец-то все детали случившегося сложились в единую картину, которая очень не понравилась Райзу. Он решил, что нужно срочно, но не привлекая внимания, убраться за надежные стены родной академии. Там и спокойнее и Прибор будет в большей безопасности. Самописец остановил бег пера и Райз бережно снял со стеклянного колпака очередную пленку, аккуратно разложил ее рядом с первой и продолжил подводить итоги эксперимента:

«Прибор фиксирует любое озарение независимо от его научной ценности. Торговец, понявший, как провернуть удачную сделку, тоже способен, вероятно, неосознанно создать возмущение эфира, которое и „видит“ Прибор. Необходимо поработать над возможностью разделения эмоционального и магического фона, чтобы фиксировать только действительно важные события».

Закончив писать, Райз потушил спиртовку, набросив на пламя колпачок, и выключил усилитель. Прибор пора было срочно готовить к переезду домой. Он бережно очистил кристалл от осевшего на него компаунда, проверил защитные амулеты и продолжил сборы. Вернувшись к лабораторному журналу, маг с интересом понаблюдал, как обретает прозрачность лист с его вторым озарением. Сквозь твердеющую пленку на фоне белой скатерти постепенно, становясь все четче, проступали черные узоры. В этот момент маг очень пожалел, что уже выключил прибор. Он был уверен, что к имеющимся двум, добавилось бы еще одно – самое важное озарение: «На моих „озарениях“ есть одинаковые группы символов или узоров, если хотите. Возможно, с них и начинается каждая моя пойманная мысль (проверить). Это своего рода „эфирная“ подпись моего разума. Моя подпись или имя! Узор появляется постепенно, но когда проявляется весь, то теряется смысл послания! Получается, что словно на одном и том же листе бумаги написано несколько писем, одно поверх другого. Как же много впереди работы…».

Райз перечитал свои записи и ужаснулся, тут же вырвав последние страницы из журнала, он поджог их нехитрым заклятьем, отправив догорать в камин. В научном азарте он дважды на одной странице подписал себе приговор. Мало того, что посягнул на священность мысли, – письменно признался, что целенаправленно «ловил» чужие мысли, так еще и раскрыл тайну Короны о том, что вся стража и гончие охотятся за гостем с далекого севера, который неведомо как смог перейти через Синие горы. Поразмыслив немного, Райз сжег весь журнал, а еще через четверть часа в дверь его комнаты постучали закованные в броню стражники.

Заваленный бумагами круглый стол в зале Совета Мастеров то и дело вздрагивал и трещал под ударами кулаков Малрода, главы клана Великого Хребта. Малрод – гном с неимоверно сильными руками, уже полчаса грозился стереть в порошок сына главы клана Синих Гор Ванера, который с трудом сохранял спокойствие. Этих двоих отделяло от поединка лишь присутствие других гномов, глав гильдий, уважение к которым было безгранично.

– Выпусти пар, Малрод! Не забывай, почему этот стол круглый! Ты забыл закон? Ведь его писал твой дед или ты забыл его имя? – до белизны в пальцах, сжимая подлокотник массивного кресла, горячился Ванер. – За этим столом все равны! Решает Совет – не ты!