Виталий Капелько - Охранители

– Помечаю, – Мадан, едва успевая, писал в больнично карте пациента под личным номером 01-923-83-45. – Направлять на сдачу крови?

– Ни в коем случае, – Альва помотал головой. – Исключить из донорского списка раз и навсегда. Более того, предписывается отдых не менее полугода, санаторный режим с дальнейшим переходом на более лёгкий участок, вплоть до полного запрета на работу с людьми.

– Последнее не пиши, – шёпотом попросил Кариэф, неспешно одел тунику, заново привыкая к полностью излеченному телу, размял руки и ноги, покрутил головой из стороны в сторону и добавил. – Отблагодарю как в прошлый раз.

Мадан не подал виду и кивнул охранителю одними глазами:

– Теперь проходи в амбулаторию для тестов.

– Что за тесты? В прошлый раз не было.

– Нововведение от Фарихи, перенимаем опыт медикусов, лечащих титанокрылых преторианцев. Там я тебе не помогу. Кто следующий?

Кариэф двинулся в сторону здания лекарей Гильдии, где прошёл в небольшой кабинет, окна которого были закрыты толстыми шторами, практически не пропускающими свет. За столом, заваленным толстыми книгами и древними фолиантами, сидел орихалкокрылый медикус, направленный на помощь из Гильдии преторианцев.

– Не воссиять тебе, – поздоровался охранитель.

– И тебе не воссиять, присаживайся на кушетку, – ответил лекарь, взял небольшой блокнот, простой карандаш и пересел в кресло возле пациента. – Я проведу пару тестов для анализа той боли, которую ты испытываешь в течение вахты. Вначале несколько вопросов. Готов?

– Да, – ответил Кариэф с глазами, полными удивления, всем своим видом выражая своё отношение к таким бессмысленным проверкам.

– У тебя имеются проблемы с поведенческим контролем при виде падших, сопровождаемые вспышками жестокости и ярости?

– Агрессия по отношению к врагу. Что в этом плохого? Ещё скажи, что я должен их любить.

– Понятно, – орихалкокрылый медикус сделал какие-то пометки. – Ты страдаешь эгоцентризмом? Что важнее: люди или ангелы? Их смерть или твоя жизнь?

– Всё тлен, значимы только охороняемые, – Кариэф со вздохом проговорил девиз Гильдии охранителей, закрыв глаза.

– Ясно, – произнёс лекарь, отложив в сторону блокнот и карандаш. – Так не получится. Давай я покажу тебе пару карточек.

Он взял их на своём столе и вернулся обратно в кресло:

– Что ты здесь видишь?

– Бесформенное пятно чёрного цвета, – охранитель честно попытался вглядеться в чернила.

– Абстрагируйся от цвета. Какие ассоциации возникают, какие желания появляются?

– Порвать бумажки и уйти, – не выдержал Кариэф. – Что это значит?

– Доработанный тест Роршарха, чтобы определить степень психологического перенасыщения болью от работы в срединных мирах.

– А напрямую спросить нельзя?

– Нет, – сказал орихалкокрылый медикус, пряча карточки. – Боль может быть латентной. Ты сам не понимаешь, что творится в твоём сознании, а потом развивается посттравматический синдром.

– Кто это придумал?

– Доктор Роршарх.

– Кто?

– Это я был им, пока не стал ангелом, – вздохнул лекарь. – Ты находишься в тревожном состоянии, твои нервы и сознание как заведённые пружины.

– Ты это понял по карточкам? – удивился Кариэф.

– Нет, – честно ответил орихалкокрылый медикус. – Но твоя больничная карта просто кричит о перегрузках и стрессе. Мне кажется, больше тебя перенял только Протектиус. Столько подавлено боли, что скоро выстрелит. Как я вижу, физически твоё тело излечено насколько это возможно, осталось вылечить разум. Я прописываю боевую терапию на Фукабине.

– Меч можно взять с собой?

– Конечно, это один из пограничных аванпостов и терапия будет проходить на передовой.

– Ты пошто на дочь мою заришься, вымесок? – грозно прокричал мужик с окладистой бородой, схватив в руки первое, что подвернулось – цеп для молотьбы. – Сейчас сыны подойдут, наваляют тебе по самую тыковку.

Дочь землепашца стояла за спиной отца и искоса посматривала на прилетевшего ангела с белоснежными крыльями. Она абсолютно не боялась и с любопытством наблюдала за необычным гостем.

Кариэф коснулся ожерелья на шее и успокоил разум мужчины, защищающего своего ребёнка, шестого в большой семье.

– Меня зовут Кариэф, – он присел на колено. – Я ваш охранитель.

– Цветава, – ответила босая девочка с голубыми, искрящимися, полными жизни глазами.

Она была одета в длинную, подпоясанную белую рубаху до щиколоток, с яркой, цветастой хусточкой на голове.

– А оружие тебе пошто?

– Охоронять тебя от падших.

Кариэф улыбнулся, отцепил от поясного ремня туники ученический меч и положил рядом на траву. Цветава, посмотрев на оторопевшего отца, несмело вышла из сеней на крыльцо.

Из левой части хаты, где находился скотный двор с хлевом, раздалось протяжное мычание и заблеяли козлята, а вдалеке тревожно завыла собака, подхватив беспокойство домашних животных.

– Скотина тебя не любит. Голова у тебя тёмная, ничего не видать. Ты, часом, не бесовское отродье? – девочка не рискнула сделать ещё один шаг навстречу гостю.

– Я ангел с Небес и не причиню зла, – Кариэф взглянул на небольшое окошко, затянутое бычьим пузырём, где находился чистый двор хаты. Оттуда выглядывало несколько любопытных пар глаз.

– Это оберег заговорённый, – Цветава подумала немного и сняла с шеи детские бусы. – Выдюжишь?

Охранитель утвердительно кивнул головой, встал с колен и подошёл поближе. Она повесила ему на руку оберег, который пощипывал неумело накопленной в нём анимой с большим содержанием веры.

– Ты особенная, Цветава, – удивлённо произнёс Кариэф, внимательно изучая детские бусы.

– Знаю, – ответила девочка. – Батьку больше не трожь, а то зашибу.

Кариэф проснулся в комнате общежития с горячей испариной на лбу, схватив во сне висящий на шее вместе с ожерельем медальон-оберег в виде ангела, который тускло, почти незаметно светился.

Кошмары никогда не отпускали его, но на Небесах они были особенно яркими и слишком настоящими. В них умирал либо он сам, либо Цветава.

Если смерть приходила за ним, то всегда в образе длинноволосого мальчика. Очень злого, сосредоточенного и немногословного. Он говорил короткую фразу: «Сдохни, тварь», а затем наносил десятки ударов каменным ножом.

С Цветавой тоже было без сюрпризов. Каждый раз она, избитая и окровавленная, лежала в лесу, долго и мучительно умирая. А Кариэф не успевал спасти, блуждая по лесным лабиринтам. В каждом кошмаре бездыханное тело девочки выглядело одинаково. Одинаково ужасно и печально.

Приведя себя в порядок, Кариэф спустился в подвал по винтовой лестнице, получил у квестора-смотрителя Януария радостно поскуливающего Барона и комплект доспехов небесников: стёганые холщовые панцири с бронепластинами, кожаные поножи и шлем. Нормальных ангельских доспехов охранителям не полагалось.