Алексей Берсерк - Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

– Серьёзно? Через столько дней? – язвительно усомнилась в его выводах Фейр. – Ведь, как я понимаю, с того момента, как вы меня подобрали, ваша лошадь совсем утратила возможность скакать по дорогам с прежней скоростью. И не то чтобы я не была Вам благодарна за помощь. Но вы ведь могли бы сразу из Варгоса и на карете выехать, о Вейс…

– Всё так, милая, – задумчиво проговорил бывший следопыт. – Но однажды я уже выслеживал того, кто скрутил мозги этому парню. И если он успел перенять привычки своего бывшего учителя, то сейчас это может помочь нам прочухать его действия наперёд. Да и к тому же в прежние времена мне не очень часто доводилось верхом путешествовать, веришь или нет. Весь Сентус тогда пешком исходил! А теперь, когда у вас, ребятки, есть столько новой магии, чтобы летать по воздуху, спокойно сидя в этих железных коробках, которые несут вас куда угодно, то мои навыки, похоже, и вовсе отошли за границу вашего разумения… Ну ничего-о. Вот увидишь, на что ещё способны старики!

И, вновь не став ждать от Фейр ответа, Гортер резко дёрнул поводья и направил лошадь куда-то в сторону, где вознамерился отыскать хороший и пологий спуск, чтобы относительно безопасно перебраться на противоположный край карьера. Однако, как только девушка поняла его замысел, то тут же возмущённо заголосила:

– Стойте! Да остановите же лошадь, наконец!

– В чём дело? – бросил через плечо Гортер, которого всё ещё переполняло горькое возмущение из-за представшей его глазам картины людской ненасытности. По мнению бывшего следопыта, этот порок просыпался в каждом современном человеке, когда тот организовывал новое предприятие и в какой-то момент терял контроль над собой, начиная желать потом опустошить как можно больше территорий ради денег, и наплевав на последствия таких действий для остального мира.

– Если мы и вправду всё прошедшее время двигались вдоль кальстергской ветки дымогонных путей, – поспешно начала излагать свои мысли Фейр, – то не легче ли будет пересечь сам карьер по мосту, вдоль которого они проходят? Вместо того чтобы искать, как спуститься здесь, по камням и склонам.

– А ты видишь хоть с какой-нибудь стороны свой мост? – так же расторопно спросил её серьёзным тоном Гортер. – Нет уж, поедем напрямик. А то чёрт знает как долго гнать лошадь в обход придётся. К тому же – это всего лишь земля. Именем Единого, вот никогда не понимал я того, почему это вы, городские, так сильно боитесь простой землицы под своими ногами… Вот смотри: видишь, с то-ой стороны у края стоит засохшая сосна? Долго-долго её корни удерживали вокруг себя остатки всей глины, в которую прорастали. И до сих пор удерживают.

– Ну и что? – в очередной раз с момента начала их путешествия посмотрела в указанную сторону девушка, но ничего не поняла.

– А то, что теперь там, после первых осенних дождей, солнце подсушило мелкие камешки и глину, сделав из них хорошую и твёрдую корку. Она не станет осыпаться даже под копытами лошади. Сама щас увидишь, как подъедем, – продолжал попутно объяснять ей матёрый охотник. – А когда наша помощница почувствует, что всё в порядке, и не запротивится спускаться дальше по уклону вниз, то тут уж и мы поведём её уверенней. Даже несмотря как дорога вихляет.

– Да ну, о чём вы! Это звучит как самая настоящая глупость, – запротестовала Фейр. – И что будет, если на полпути она вдруг всё же запротивится ?

– Ничего-о, дочка. Нормально всё будет, – протянул в ответ Гортер. – Главное – самим показать ей, что мы ведём себя уверенно. И она быстро всё поймёт. Или ты думаешь, что живые твари – такие же безмозглые, как и ваши шумные магические штуки на колёсах? Ну, слазей .

Недовольно покачав головой, девушка с большим недоверием несколько раз оглядела нарисовавшийся впереди небольшой холмик, в центре которого торчала указанная старым отшельником засохшая сосна, и принялась с большой неохотой перекидывать ногу через лошадиный круп. Опираясь на предплечье Гортера, она довольно неуклюже спрыгнула на землю. Но теперь им обоим хотя бы нужно было ютиться в одноместном седле, постоянно сдвигаясь каждый на свою половину, дабы не свалиться, как это происходило всю дорогу до карьера. К счастью тут Фейр изначально сильно помогали её выраженная худоба и изящное телосложение, а также то, что она всё же действительно крепко держалась за уверенно правившего кобылой старика. Хотя, возможно, лишь только потому, что тот сам приучил её к этому с первых дней их совместного путешествия по бескрайним заброшенным полям центрального Сентуса. Кроме того даже его притянутый к седлу рюкзак, на который она всю дорогу также опиралась, а ещё практически вечно маячивший перед самым её носом лук, который Гортер в какой-то момент всё же умудрился так же ловко примастерить к рюкзаку, что тот теперь висел поперёк крупа лошади – не настолько сильно мешали Фейр держаться в седле, как она помнила это по своим отрывистым ощущениям ещё до момента своего первого пробуждения в дороге.

А Когда она спустилась, то сам бородатый отшельник намного более привычно вынул ногу из стремени, и тоже спрыгнул на землю. Тем не менее при этом его не переставало мучить одно противное желание, звучавшее в глубине души мерзким мотивчиком, который был хорошо знаком Гортеру по недавним его приключениям, когда старик путешествовал вдоль северных лесов Сентуса. Ведь до этого он без малейших колебаний и раздумий уничтожал любых магических железных чудовищ, подобных тем, что видел сейчас у себя на пути. При том что они даже не напрямую, а лишь косвенно и пассивно разрушали веками сохранявшееся равновесие живой природы. И не разрывали вот так беспощадно всё вокруг – оставляя за собой целые пропасти. В этом деятельность современных магусов поразительно напоминала последствия тех разрушений, с которыми Гортер сталкивался, преследуя убивших его семью негодяев. Но, в отличие от их одномоментных выплесков силы, эти преобразования земли происходили постепенно. И, возможно, никогда не должны были появиться здесь, если бы не столь быстро возвысившийся за последнее время в глазах людей новый минерал – кристаллы.

Похоже, что он теперь не только использовался в палочках, а насаждался и продвигался в повёрнутом на товарах современном обществе практически повсеместно. И без этих хрупких прозрачных камешков человечество уже не могло помыслить свою будущее существование.

Возможно, не будь сейчас рядом со старым охотником его куда более наивно и оптимистично смотревшей на эти дела спутницы, которая всё ещё нуждалось в определённой медицинской помощи, и не имей он перед собой цели во что бы то ни стало догнать кровного врага – ему определённо не пришлось бы долго думать, чтобы вновь отдаться во власть постоянно вертящихся где-то глубоко у него в утробе первобытных инстинктов. Они чуть ли не в унисон требовали от старика уничтожить эти неповоротливые громоздкие создания, что копались сейчас в канаве перед ним. Ведь прежние их собратья один за другим замирали в беспомощности, как только Гортер добирался до управлявшего их телами слабого человечишки, засевшего где-то внутри…