Катерина Овсянникова - Демоническая Пятёрка. Месть голометрона

Нил облокотился на спинку ледяного стула, склонив голову к земле и схватившись за неё руками. Он почувствовал эту жгучую ненависть к себе, ощутил её так, что уже больше не мог просто взять и забыть о ней. Внезапно прямо над ухом пронеслось что-то шипящее. От неожиданности Нил вскочил с места и тут же обомлел. Он уже совсем забыл этот уничтожающий взгляд алых свирепых глаз, наводивших безумный страх и заставляющий ноги безвольно подкоситься; забыл эту почерневшую сгустившуюся пустоту, похожую на большой всполох одной большой тени. Забыл их, чудовищных голомер…

Сосчитать их количество Нил не успел; быстро прогнувшись в сторону от нападения одного из монстров, он врезался боком прямо в угол стола. Парень не сдержал глухого стона и, схватившись за живот, скрючился, склонился прямо к самой земле. Тем временем одна из голомер, воспользовавшись прекрасным расположением, схватила Нила прямо за шиворот и, стараясь проникнуть в его тело, потянула вверх. От шока Нил не мог выдавить и звука. Он старался оттолкнуть от себя монстра, однако тот крепко вцепился в него своей оболочкой. Нил даже не понял, как именно голомера могла удерживать его, не имея при этом рук.

– Хватай лапу! Э… руку! – вдруг пронеслось где-то слева.

Нил быстро выкинул ладонь в сторону, пытаясь наощупь найти лапу, точнее, руку помощи. Голомера уже почти добралась до его сердца, когда резкий свет обрушился на маленькую набережную полянку. Раздался мощный рёв монстров, которые тут же поспешили скрыться в лесной чаще. Нил упал на землю. Мягкий песок обезопасил его от ушибов, однако в голове и без того всё будто разом перевернулось. Он ещё несколько секунд лежал ничком, пока чья-то сильная рука не помогла ему подняться.

– Живой? – спросил низкий бархатистый голос.

Парень невольно осмотрел своего спасителя. Перед ним стоял высокий мужчина лет сорока; брюки и кожаный дублет смотрелись на нём как бы с другого плеча, к тому же были сильно перепачканы липкой грязью. Нил сразу же обратил внимание на множество мелких шрамов на правой щеке и на один огромный на левой во всю щёку. В голубых глазах читалась уверенность, сообразительность и величие, но с этим и холодность и даже… презрение?.. Нил бы ещё долго разглядывал его необычную внешность, если бы не вспомнил, что так и не ответил на заданный вопрос.

– Кажется, да… Спасибо.

– «Спасибо» в карман не положишь, – медленно протянул мужчина.

Нил так и замер на месте от этой до боли знакомой фразы. Неожиданно послышался спешный топот, только благодаря которому парень смог оторвать недоуменный взгляд от нового знакомого. На этот раз прибежавшими оказались Грей, Диана и Морган. Нил удивился, что крест на их запястьях больше совсем не пылал, а снова превратился в обычную чёрную метку. Да и сами они выглядели совсем бодрыми, словно несколько минут назад вовсе не мучились от жуткой боли.

– Папа? – недоумевающе выпалила Морган. – Что ты тут… делаешь?

В ответ отец смирил её лишь суровым взглядом.

– Папа, значит, – Нил сразу же догадался, кто именно перед ним стоит.

Диана вышла вперёд и, подойдя к брату, представила отца, как самая ответственная.

– Нил, знакомься. Адольф Клейер, – она изучающе посмотрела на отца, будто увидела его впервые. – Папа Грея и Морган. Ну, и по совместительству мой приёмный отец.

Нил уже думал протянуть руку в знак знакомства, однако, заметив у отца друзей не расположенность к тёплому приветствию, остался стоять смирно.

– Нил Джефферсон, – быстро проговорил Адольф с каким-то особым акцентом. – Как никогда, наслышан о тебе.

– Ещё бы не были наслышаны… – Нил точно вспомнил, с кем имеет дело. – В Союзе Чернокрылых небось только обо мне и говорили.

На этот раз Адольф не ответил, круто развернувшись к ним спиной.

– Все за мной. Живо. И без разговоров.

Морган пошла за ним сразу же, не думая ни о какой беде. Однако и Диана, и Нил, и Грей знали, чем именно обернётся им сегодняшняя вылазка, поэтому ещё немного постояли на месте, пока следы Адольфа Клейера не стали совсем маленькими и бесчисленными.

Шорохи за окном разносились со всех сторон, да так, что Лия уже который час не могла спокойно расположиться в кровати и спокойно уснуть, как это происходило на её родной планете. Обычно засыпать ей удавалось всего за считанные минуты, а здесь её всё настолько раздражало, что расслабиться было невыносимо сложно. Всё в этой комнате так и сверкало избыточным золотом, так и искрилось от резных, точно полупрозрачных стеклянных узоров на люстре, все украшения, что одиноко валялись на туалетном столике, так и хотелось порубить на части и выбросить за пределы комнаты.

Лия скинула с себя одеяло и встала с кровати. Постель и так была чересчур мягкой, чтобы закутываться в противное тепло. А эта ночная белая сорочка? Это же просто ужас какой-то! Что за издевательства у них тут в Голомерусе?! Лия поймала себя на мысли, что в её списке самых ужасных и раздражающих вещей появился самый подходящий вариант – этот волшебный мирок.

Переодевшись в свою драгоценную форму, Лия вышла в коридор с надеждой поговорить с мастером по поводу её пребывания здесь. Терпеть это общество, этот замок, эту комнату было не просто ужасно, но паршиво настолько, что хотелось рвать и метать всё, что только попадалось на глаза. Вот бы только дойти до комнаты Мирона, и уж тогда она всё выскажет ему… Всё, что думает.

К её неописуемому счастью, комната мастера находилась совсем рядом, и Лия, резко открыв незапертую дверь, влетела в комнату без стука.

– И как всё это понимать? – в её глазах так и пылали ярость и негодование.

– И тебе доброй ночи, Лия, – Мирон встал с кресла, повернулся к воспитаннице.

Он по привычке держал в руке трубку свежего табака, хотя прекрасно понимал, что при его состоянии здоровья уже давно пора было отказаться от данной роскоши. Лицо же его оставалось неприступно каменным, почти как обычно, когда Лия приходила к нему с возмущениями. Заметив, что мастер ещё даже не переодел парадную форму, девушка-воин немного расслабилась. Выходит, ещё не готовился ко сну. Значит, ворчать не так сильно будет.

– Я не собираюсь больше тут оставаться, – выпалила Лия давно задуманную мысль.

– Собираешься, не собираешь, а придётся, – Мирон пожал плечами, тихо усмехнувшись. – Иного выбора у тебя, увы, нет.

– Ты сказал, у меня будет спец-задание, и что я получаю в итоге? – продолжала возмущаться Лия. – «Пойди, понянчись с детишками, пока мы тут позанимаемся своими делами…» Вот, оказывается, что в твоём понятии означает спец-задание…

– Кажется, формулировка не совсем та, – заметил мастер, выдыхая густой дым табака. – Лоранс сказал мне, эти подростки не так просты. Они вооружены самой магией. Один из них так вообще хранитель всех трёх стихий Прародителей. Помнишь, я тебе про них рассказывал?