Елена Колесникова - Если наступит завтра

Его слова никогда не расходились с делом и вскоре практически сразу после получения дипломов, мы сыграли пышную свадьбу.

Мой отец, уже замысливший начать собственный бизнес, что было невозможным в виду его положения и военной карьеры, несмотря на личную неприязнь к Андрею, предложил ему выгодную сделку – стать директором фирмы по производству мебели. Поскольку предложение отца совпадало с амбициозными интересами моего будущего супруга, Андрей согласился, и, даже не задумываясь, подписал брачный договор, составленный по инициативе отца, по условиям которого в случае нашего с ним развода Андрей терял бы все – принадлежащий ему пакет акций и пост генерального директора.

Хотя такое предложение унижало моего мужа, он не выказывал никаких возражений, да и на первых порах мы казались потрясающей парой, а наши отношения походили на сказку: нежные признания и страстные ласки, дорогие подарки, поездки за границу, развлечения. При этом Андрей не забывал о фирме, добившись невероятного успеха: после года работы компания вышла на международный рынок, имея крупнейшую сеть филиалов по всей стране.

Проблемы начались через три года. Собственно, я так и не смогла понять, с какого момента все пошло наперекосяк. Возможно все началось с моего осознания простой истины, которая заключалась в том, что конечно такая беззаботная жизнь довольно привлекательна, но, деятельная по натуре, я постепенно начала уставать от своей роли домохозяйки и красивой игрушки своего мужа. Дела фирмы, в которой я являлась учредителем, и получала огромные дивиденды, благодаря которым я имела постоянный и стабильный источник дохода, не слишком меня интересовали. Я только подписывала документы и принимала участие в заседаниях совета директоров, если возникала необходимость. В остальных случаях я просто была предоставлена самой себе, и постепенно я начала понимать, какой пустой и никчемной выглядит моя жизнь. Тогда я заговорила с мужем о ребенке, и к моему удивлению он загорелся этой идеей. Однако долгое время, несмотря на наши старания, у нас ничего не получалось, что заставило меня обратиться к специалистам. После многочисленных процедур, болезненных и дорогостоящих, врачи сделали неутешительный диагноз, сразивший меня на повал – я была бесплодна. Эта новость поразила меня в самое сердце и ввергла в состояние глубочайшей депрессии.

Однако, если я ожидала сочувствия и понимания со стороны близких, особенно моего мужа, то глубоко ошиблась. Андрей вместо того, чтобы как-то поддержать меня, начал делать все, лишь бы причинить мне еще больше боли и страданий. Постепенно он отдалился от меня: нередко приходил домой поздно, не удосуживаясь поведать мне о том, где и с кем он проводил время. О его изменах я узнала случайно: оказывается, он стал настоящим бабником, меняя партнерш с поразительной скоростью.

Поначалу его измены причиняли мне боль, но со временем я к ним привыкла, вскоре мы стали совершенно чужими друг другу людьми, сталкиваясь лишь для решения проблем, связанных с бизнесом, и изредка появляясь на светских мероприятиях, где я ощущала на себе насмешливые взгляды людей, прекрасно осведомленных о поведении моего супруга.

О разводе я даже не помышляла, привязанная к мужу условиями брачного договора, я мирилась с создавшейся ситуацией, пряча слезы за давно отрепетированной дежурной улыбкой. Даже мои родители, слишком поглощенные собственными делами, поддавшиеся очарованию Андрея, считали его самым лучшим мужем на свете, и, безусловно, самым подходящим для такой серой мышки, какой я всегда была в их глазах. Они не замечали моего состояния, довольно прохладно и даже безразлично отреагировав на известие о моем недуге. Мой отец всегда был занят важными правительственными делами, а моя мать – Светлана Николаевна, женщина, по сути недалекая, жила для своего мужа, свободное время проводя в обществе многочисленных подруг, и занимаясь кучей вещей, казавшихся мне бесполезными и глупыми.

Итак, я осталась совершенно одна, предоставленная самой себе, не в силах разобраться со своей жизнью. Иногда мне казалось, что прекрасным выходом из сложившейся ситуации для меня было бы самоубийство, но я была слишком слабохарактерной для такого серьезного поступка. Поэтому я все глубже и глубже погружалась в бездну своих переживаний, считая себе неполноценной, ни на что ни способной личностью, живущей исключительно за счет других. Для всех я обуза – для мужа, очевидно жаждущего от меня избавиться, для родителей, слишком поглощенных своими заботами. Ощущение пустоты, ненужности и заброшенности росло во мне подобно смертельной болезни, постепенно заражающей здоровые клетки организма. Я могла целыми днями не выходить из дома, валяясь на диване, нередко с бутылкой вина в руках, постепенно все сильнее погружаясь в состояние глубокого стресса, которому способствовала дождливая московская осень 2014 года.

В тот день я вновь предавалась мрачным мыслям о своем безрадостном прошлом и будущем, наполненном мраком неизвестности. Подобное состояние в последние месяцы сделалось для меня привычным, и, неизвестно, к каким бы последствиям оно привело, если бы события того дождливого октября полностью не изменили бы мою жизнь самым неожиданным и невероятным способом.

И конечно же я не могла представить, что началом, неким сигналом для тех событий послужит телефонный звонок, настойчиво оборвавший окружающую меня тишину, и избавивший меня от состояния апатии к окружающей меня действительности.

Поскольку телефон продолжал трезвонить, мне пришлось взглянуть на дисплей, и невольно поморщиться. Номер принадлежал моей золовке –сестре Андрея, не относившейся к числу моих друзей. Татьяна являла собой полною мою противоположность – эффектная, пышногрудая блондинка, казалось, наделенная всем, чего господь лишил меня. Она вела развязный образ жизни, любила вечеринки, ночные клубы, и, конечно же мужчин. Нигде не работая, она, вместе с моей свекровью, сидела на шее своего брата, то есть получала определенные дивиденды с акций нашей фирмы, позволяющие ей вести беззаботный образ жизни.

Общение с Татьяной, по причине острой личной неприязни, я старалась ограничить двумя-тремя семейными торжествами в год. Поэтому ее звонок показался мне странным и неприятным предзнаменованием более серьезных событий, и, как вскоре выясниться, моя интуиция не подвела меня и на этот раз. К тому же я имела веские основания не ожидать ничего хорошего от ее звонка, ведь Татьяна любила доставлять мне неприятности, то и дело снабжая меня информацией об очередной измене Андрея. Какое-то время я решила не отвечать на звонок, но телефон продолжал настойчиво трезвонить, и, решив, что едва ли звонок золовки доведет меня до более худшего состояния, чем то, в котором я сейчас находилась, я наконец-то решилась ответить.