ЮГ - Кровь мага

– Мы теперь никуда не пойдём, да? – тихо спросил он, видя, что взгляды родителей устремлены на его руки.

– Прости, Джер. Мы не можем.

– Не проси прощения, пап. Я просто слишком сильно обрадовался тому, что у меня получилось заклинание, и теперь мы пойдём гулять, что и сам не заметил, как у меня руки порозовели.

– Порозовели? – не понял Алфи.

– Эмоции восторга, – ответила Эйми, – что-то в этом духе. И не смотри на меня так! – пригрозила она мужу, зло уставившегося на неё. – да, я не знаю, какая именно эмоция вызвала такой цвет. У меня руки никогда не розовели, но я читала, что обычно этот цвет символизируется со счастьем.

– А ты никогда не была счастлива? – одновременно спросили Джереми и Алфи. И если в голосе первого слышалось изумление, то второй не скрывал своей обиды.

– Нет, была, конечно, – улыбнулась Эйми. – я и сама не знаю, как так вышло, но До сказал, что я слишком жадная и большинство положительных эмоций оставляю глубоко в себе, они даже до кожи дойти не могут.

– Ого, – только и сказал Джереми. Его глаза были выпучены от удивления. – а если мои руки стали розовыми, то я не жадный?

– Нет, – ответила Эйми, подходя к сыну и снимая с него шапку. – но сейчас эта доброта тебя до добра не довела. Нам придётся остаться дома.

И стоило только Джереми открыть рот, как в дверь постучали. Алфи, немедля ни секунды, распахнул её, поскольку знал, кто стоит на пороге. Почему? Потому что единственным человеком, обещавшим зайти сегодня и отдать внучку родителям, была его мама. Адели стояла на пороге в тёплой шубе, шарфе и перчатках. У неё на руках посапывала маленькая Лекси, завёрнутая в несколько одеял.

– Куда это вы собрались в так поздно? – спросила она, сверля взглядом сына.

– Уже никуда. – вздохнув, ответил Алфи, забирая у матери свою дочь.

– Спасибо, что согласились посидеть с малышкой, Адели. – сказала Эйми, наблюдая, как Алфи качает спящую Лекси.

– Не за что, – отрезала женщина, – не забудьте, что я сидела с ней под предлогом, что от её крика у Джереми поднялась температура. Хорошо ещё, что Лекси и впрямь кричала весь день, не умолкая ни на минуту. Сложно ей пока без мамы.

– Я знаю, – понурила взгляд Эйми. – просто мы должны были научить Джереми колдовать, чтобы потом…

– Ему было проще сдерживать свои эмоции. Я знаю это. Мне и одного раза хватило бы, чтобы это понять. Необязательно повторять это каждый раз, когда мы видимся. – Адели пробежала взглядом по семейству, задержав его на сыне. Тот сначала не понял, зачем это было, а потом запоздало спохватившись сказал:

– Мам, не хочешь остаться на чай?

– Что? – спросила Эйми, – Мы же не планировали никого приглашать. Но вы можете зайти, Адели. – промямлила она, видя, как женщина подняла бровь и вопросительно уставилась на сына. Тот, в свою очередь, уставился на Эйми. А Джереми переводил взгляд с мамы на папу, а затем на бабушку.

– В Обычном такой обычай, – начал объяснять жене Алфи. Ему раньше казалось, что Эйми знает эту традицию, но, как оказалось, она не знала, – если человек тебе чем-то помог, то… – блондину было трудно подбирать слова. Как оказалось, рассказывать о правилах, с которыми ты жил всю жизнь немыслящему человеку довольно трудно. – ты обязан предоставить ему чашку чая и поговорить.

– Алфи, – прервала его Адели. Её недовольный взгляд напугал Джереми. Да до такой степени, что мальчик прижался к подолу юбки мамы, спрятавшись от гнева бабушки. – я не перестаю поражаться твоей невоспитанности. В последнее время я всё чаще раздумываю, а не зря ли я обвиняю Эйми в незнании традиций города, если её муж, по совместительству мой сын, не может ей объяснить ни единой традиции. И самое обидное в данном случае то, что я не могу отрицать свою вину в такой необразованности. Наверное, я была недостаточно строга, и теперь уже ничего не изменить. Пожалуй, единственное, что мне осталось – воспитывать внуков.

– Нет мам, это мои дети, и я буду воспитывать их сам, – отрезал Алфи. – как бы сильно я не любил тебя, к воспитанию Джереми и Лекси ты подойдёшь настолько мало, насколько это возможно. Да, им будет не хватать ценных советов, которые ты всегда давала мне, но зато они будут расти в дружной семье. Да, я не могу сформулировать все правила общения в обществе, потому что у меня самого не было друзей, и я ни к кому не ходил в гости не участвовал в общественной жизни. Проходи, выпей чашку чая, прочитай Эйми свои лекции и уходи домой.

– Алфи, все хозяева должны присутствовать в разговоре с гостем. – пропустив тираду сына мимо ушей сказала Адели, в первую очередь для того, чтобы показать ему его место. Блондин прекрасно это понял. Точно с такой же интонацией мама запрещала ему ходить в гости из-за его невоспитанности в детстве.

– Увы, мам, не могу. У меня ребёнок на руках, её нужно уложить в кровать, извини. – он развернулся, всё ещё держа Лекси на руках и зашёл в ближайшую комнату, ногой открыв и с характерным звуком захлопнув за собой дверь.

Алфи с дочерью оказались в комнате малышки. Несмотря на растущую с годами ненависть Эйми к принцессам, комната была просто усеяна их изображеньями. Розовые обои с принцессами, постельное бельё в маленькой деревянной кроватке с розовыми принцессами, полупрозрачные шторы, на которые Алфи несколько недель назад приклеил ещё десяток точно таких же принцесс, – всё это было сделано для того, чтобы соответствовать стилю Обычного. Как говорила Адели, чтобы стать своим в городе нужно быть в точности как все, не выделяясь ничем и никогда. Стоило только Алфи подумать о маме, как он услышал её смех, доносившийся из другой комнаты. Вскоре ему вторил другой, более неуверенный смех. Скорее всего, Эйми не знала, стоит ли её смеяться, и после долгих раздумий она присоединилась к свекрови. Судя по стихшему смеху Адели этого делать не стоило. Алфи вздохнул. Ему и правда хотелось донести до Эйми, основываясь на каких принципах, живут люди в обычном. Но у него просто не получалось сформулировать правила, по которым жил и он сам.

Лекси чихнула и открыла серые глаза. Её маленький рот растянулся в улыбке, когда она поняла, кто её держит на руках. Алфи улыбнулся и аккуратно положил дочь в кроватку. Малышка тут же засунула свой палец в рот и принялась мирно посасывать его, в ожидании смотря на папу. А тот стоял и, ничего не предпринимая, просто смотрел на дочь, и на его лице расцвела немного нелепая улыбка. Это молчание могло бы растянуться на долгие минуты, как уже бывало, причём далеко не раз и не два, да только дверь резко распахнулась. На пороге стояла никто иная, как Адели, явно настроившаяся на очередную тираду по поводу невоспитанности невестки.

– Мам, я боюсь, что тебе надо будет уйти максимум чем через час. Джереми нужно тренироваться скрывать свои эмоции, – брови Адели медленно полезли наверх. – и не надо обвинять меня в грубости, мам. Ты прекрасно знаешь, что я могу быть вежливым, но только ради нелепой показухи. Во мне нет и капли той воспитанности, что есть в тебе. Да, её нет и в Эйми. Но также в нас нет подражания всем вокруг, мы не сливаемся с толпой.