А. Райнер - Заглянувший. Серебряный аспид

– Sciens – noster omnipotens (знающие – всесильны).

Забавно: он попал как раз в цель.

Направляясь вперед, к бесконечным стеллажам, заставленным книгами и рукописями, я искал секцию архантологии. Пройдя треть зала, свернул по велению Хоррморра в неприметный тускло освещенный закуток. Здесь хранились увесистые тома в потертых кожаных переплетах. Они источали опасность, требовали не касаться их и угрожали.

Но разве могут они навредить, если я все равно собрался в гости к Смоуру? Усмехнувшись, я позволил Хоррморру оценить имеющиеся здесь экземпляры.

– «Алая справа» – посоветовал тот, – «Да-да, вот эта».

Взяв древнюю книгу, я обнаружил, что она принадлежит некоему Бестарбету.

– «Низкоранговый пакостник, вполне могущий утащить в Рохас» – мысленно объяснил Хоррморр, – «Тебе понравится ваша встреча».

– Интересно, почему?

– «Скоро узнаешь!»

Бегло ознакомившись с гримуаром, я отыскал на пожелтевших страницах заклятье призыва.

Пытаться вызвать арханта в Белом дворце – все равно, что приглашать его в рай на чаепитие: слишком подозрительно и слишком опасно для него. Поэтому, вернув книгу на место, я вылетел из библиотеки и помчался подальше от этих светлых, насыщенных добром земель.

Уединившись в лесу, вдали от городов и деревень, не боясь открыть темный канал, я был готов приступить. В памяти вспыхнули символы, вписанные в круг – печать Бестарбета. Удерживая ее образ, я поджег землю, чтобы, выгорев, на ней проявилась такая же печать. Хоррморр диктовал заклятье призыва, а я его повторял, стоя в центре печати, пока лес молча наблюдал, не смея перебивать.

Первые несколько минут не происходило ровным счетом ничего, но как только я повторил заклятье в шестой раз, под землей раздался сильный толчок, чуть не повалив с ног. Почва загудела, застонала и просела по всем сторонам от печати. Сама печать оказалась не тронута.

Из земли просочился черный туман, окутывая деревья и расползаясь по ветвям вверх. За спиной раздался зловещий треск. Я обернулся, но во мраке ничего не разглядел. Звук приближался, и вскоре мимо меня пробежала трещина.

Зацепив печать, линия разлома замерла. Я терпеливо ждал гостя, ничего не предпринимая. Разлом начал медленно расходиться в стороны, источая зловонье глубин Рохаса. Туман все гуще клубился по земле, наполняя просевшую вокруг печати яму.

Все шло просто прекрасно!

Призванный архант, сидевший где-то под землей, не то рассмеялся, не то закашлялся.

– Глупец, – донеслось шипение, – Человечий глупец посмел призвать Бестарбета!

Из дымного озера вынырнула кривая лопоухая голова. Архант принюхивался, дергая грязным рылом, и разглядывая меня крохотными глазенками.

– Про́клятый! – взвизгнул он, выползая из ямы, как ящерица.

Поднявшись на ноги, Бестарбет подошел ближе. Он мне едва ли по пояс! Коротышка. Сощурив глазки, архант пристально изучал мое лицо, то и дело почесываясь, а потом разразился хрюкающим хохотом.

– Мы с тобой уже встречались! Помнишь уверенность, с которой ты пошел учиться плавать? Это я нашептал ее в твои нежные ушки! Ты должен был сдохнуть еще тогда, в реке, будучи никчемным мальчишкой!

– Наверное, ты слишком тихо шептал, – я пожал плечами.

– Твои мысли о семье перебили мой голос, – Бестарбет подошел почти вплотную, и я увидел, как в его космах копошатся черви и жуки, – Я не хотел тебя отпускать, но мне не по силам тащить человека, в чьем сердце живет… любовь, – он сплюнул, словно на язык попало что-то мерзкое.

– Согласен, омерзительное чувство. Вот бывает же такое – человек и умный, и мудрый, а живет как дурак, – сказал я, – А все из-за чего? Из-за любви.

Архант попятился, цокая языком. Оценивая услышанное. В его черных глазках читалось недоверие, и я продолжил сочинять:

– Я сильно изменился с тех пор. Теперь я презираю любовь и мне смешны её рабы. Ведь чувство, которое люди прозвали любовью, основано на лживом партнерстве, поощрении эго и паразитической привязанности. Мы все – конченные эгоисты. Мне противна наша суть и поэтому я призвал тебя, Бестарбет. Сегодня я намерен навсегда отказаться от своей человеческой природы. Помоги же мне!

– Никак невозможно! Самоубийца! – он ткнул меня в живот.

Неужели придется уговаривать забрать меня в Рохас? Но не успел я продолжить, как черт схватил мою руку и потянул в дымную гущу.

– Гнить будешь! Дохнуть! – Бестарбет затащил в расщелину.

Землю тряхнуло.

Сверху посыпались камни и комки грязи. Трещина над нами затянулась, укрыв сырой маслянистой почвой. Черт одной рукой рыл землю, второй крепко сжимал мое запястье. Дышать стало тяжело. Повсюду копошились черви, а самых жирных Бестарбет запихивал себе в рот и жевал, брызгая их внутренностями.

Периодически землю сильно сотрясало, и мы проваливались все ниже и ниже. Темная энергия отторгала меня, как непрошенного гостя, выталкивала наверх, и я начал карабкаться вниз вместе с архантом. Наверное, после всех угроз, ему следовало бы удивиться такому поведению, но он даже не обратил на это внимания.

– Бестарбета похвалят, – хрипло бубнил он себе под нос, – Очень похвалят! С Бестарбетом начнут считаться! Начнут! Начнут!

Когда сырая почва сменилась сухой золой, мы выбрались на поверхность. Нас окружал лес деревьев из плоти и крови. Лес мучеников, надежно укрывающий меня от посторонних глаз. И больше никого вокруг…

– Пошевеливайся, – рявкнул архант, – Меня ждут детишки. Тупорылые человечьи выродки! Буду шептать им, буду лгать им!

Дернув руку, я резко вырвался и схватил беса за шею. Перстень загудел и вспыхнул, покрывая арханта язвами и волдырями. Бестарбет истошно заорал, отбрыкиваясь из-за всех сил, но это продлилось недолго. Спустя несколько секунд от него остался только скрюченный обугленный скелет.

Красные деревья изумленно глядели, опасаясь той же участи, но мне плевать на них. Я направлялся босиком по обугленным осколкам Вселенной за своей сестрой.

* * *

Острия скалы Рохаса впивались в тяжелое небо. Оттуда доносилась жуткая безумная музыка. Я хорошо помню ее и знаю, что она означает.

Посвящение в разгаре.

– «Ну что, готов полетать?» – спросил Хоррморр.

– Еще бы!

Спину защекотали горячие потоки. Они обволокли сначала мои руки, а потом и все тело целиком. Мощный всплеск фата-гали высоко поднял меня, стремительно увеличиваясь в размерах и обретая форму гигантского золотого дракона.

Несколько взмахов золотых крыльев – и я воспарил над красным лесом, готовый устроить себе настоящее веселье.

Мне всегда нравились драконы!

Сотканное из струящейся энергии новое тело разрослось до гигантских размеров. Описав несколько пробных кругов над обожжённым лесом и, убедившись, что прекрасно справляюсь, я полетел прямо к башне.