Андрей Сморчков - Запретное королевство

– Благодарю вас, королева Миана! – вздохнул с облегчением Марлен и откланялся. Рыцарь, в свою очередь, позволил себе извиниться и разогнал народ. А королева, оставшаяся наедине с мешочком чёрных монет, направилась в одинокие покои, решительно настроенная на выступление завтрашним днём и открытие трёхдневной ярмарки, во время какой предоставит гостям королевства Л. личные спальни в своём замке.

В фанфары затрубили ранним утром. Не успели проснуться ни владельцы лавок, ни сама королева, а первые короли уже примчались на своих повозках, готовые окунуться в атмосферу праздника. Барды поспешно заиграли на гитарах, заплясали на сцене шуты, загалдели жившие неподалёку и вовремя подоспевшие продавщицы. Утро началось резко и предрекало жаркий во всех смыслах день.

С белого коня спустился упитанный усатый мужчина в шапероне и бархатном хуке до самых колен, подбитом мехом. Подошёл он к двери повозки и любезно подал руку сначала своей жене, а затем и любимой двенадцатилетней дочери, что заскандалила с просьбами пострелять из лука ещё до въезда в Королевство.

Первые впечатления о ярмарке оказались у них не из приятных – народу мало, половина ларьков закрыты, барды поют невпопад, да ещё и у сцены посиживают неприятного вида бездомные, вроде бородатого седого старикашки. К их счастью, бездомных вскоре разогнала королевская стража, однако торжество раскачалось только к полудню.

– Могу я пойти сегодня на ярмарку, Миа? – с надеждой приставал к королеве Володя, изрядно надоедая своими просьбами.

– Исключено. Там может быть опасно для столь хрупкого юноши, вроде тебя.

– Но я буду под присмотром стражи. Просто хочу прикупить себе что-то и развеяться. Один раз, и только.

– Развеяться тебе поможет личный шут. Иной раз мне кажется, я зря плачу ему такие деньги. Редкий день удаётся видеть твою улыбку.

– Отец бы разрешил.

– Но твоего отца здесь нет! Из окон башни открывается отличный вид на рынок, ты будешь практически на ярмарке. А мне нужно торопиться, гости заждались. И приведи в порядок свои волосы.

На мероприятие королева отправилась в красной тунике со швами и свисающем до земли белом плащ-накидке, с вышитым на нём крылатым львом. На ногах подаренные покойным мужем закрытые туфли из цветной кожи. Украшенная драгоценными камнями, меховой отделкой, кольцами и фибулой, надеялась Миана произвести на публике настоящий фурор. Ведь, как известно, королев всегда встречают по одёжке. Причёску, однако же, в спешке скрыла женщина под парчовым тюрбаном, не поспевая привести в порядок многочисленные свои тёмные волосы.

Перед самым выходом в свет поцеловала королева маленькую погремушку, какую носила на шее, не снимая, каждый день. Как предположил Володя, то была её собственная игрушка, с какой играла Миана в детстве. Должно быть, наводила памятная вещь на мысли о родителях и том беззаботном времени, когда ещё не должно было женщине заботиться о целом королевстве.

У приглашённых на сцену бардов так и не вышло сформировать общую группу. Рассорились они в какой-то момент окончательно, и теперь поочерёдно выступали на сцене, стараясь покорить многочисленную публику.

Кажется, эта песня оказалась слушателям совершенно не по нраву, и исполнителю в спешке пришлось покидать место выступления. Однако же репертуар уже следующего барда вызвал бурю эмоций и шквал громких аплодисментов, в том числе и со стороны королев и королей.

– Браво, браво! По плечам! Как это прекрасно! Вот же поэтов пригласили в этом году! – выкрикивали из толпы залитые слезами дамы, каких до глубины души тронула прекраснейшая из песен, что доводилось им ранее слышать. К слову, из года в год открывали они для себя новые таланты, каких забывали на следующий же день.

Финал песни оказался кстати – на сцену вовремя вышла королева, погрузив площадь в гробовое молчание. Мельком осмотрела она гостей королевства, верных подданных, собственную стражу и даже собравшихся в кучу неподалёку бездомных, каких не удавалось без скандала прогнать. Она кивнула, слабо и незаметно, словно голова едва её слушалась. Обратила взор к королям и вознамерилась озвучить подготовленную днём ранее речь.

– Рада видеть собравшихся на этой площади гостей. Сегодня у нас…

– А король Владимир не явится на ярмарку? – раздалось из толпы, в какой невозможно было определить автора вопроса.

– Будущий король Владимир желает вам отличного отдыха на этом важном для королевства мероприятии. Сам он появиться на этой сцене не сможет, но пока я…

– Надеюсь, наше поколение не повторит событий Безвременья? – теперь уже вопросил королеву усатый мужчина в шапероне, от чего та несколько опешила, искренне удивлённая желанием каждого второго перебить её речь.

– Ни я, ни Владимир не имеем цели повторить давние трагичные события. Ярмарка, на какую вы явились сегодня, тому подтверждение. Это не просто развлечения и покупки. Это укрепление связей! Северное, восточное и западное Королевства заключили союз, и не желаю я его расторгать.

Старикашка в лохмотьях с подозрением глядел на королеву с тех самых пор, когда только взошла она на престол. Сидел он возле любимого стога сена, прячась от недругов, и размышлял об истинных намерениях женщины, какую повадилось у народа называть мамой. Желает ли она, чтобы пасынок занял трон? Каковы истинные её намерения и что сокрыто за тем твёрдым панцирем, в каком является Миа перед народом?

А Володя с грустью наблюдал за выступлением мачехи из окна ненавистной холодной башни. Не различал он произносимых королевой слов, не разбирал и выкриков из толпы, а только лишь слабые струны гитар касались его слуха. И под эту далёкую мелодию, плавную и ни в коей мере не весёлую, погрузился юноша в давние воспоминания, тёплые и светлые, в каких жив ещё был отец, не помышлявший о второй свадьбе и едва смирившийся с потерей жены.

Сидели они с сыном вдвоём на балконе возле сада и глядели на лес, за каким близилось к закату уставшее солнце. Мужчина широко улыбался, вспоминая собственное прошлое, полное приключений и опасностей. Любил он рассказывать историю своего становления королём, и указывал рукой куда-то на край земли, где всегда мечтал побывать, но куда не имел возможности отправиться, не желая надолго оставлять королевство.