Фёкла Кружная - Травы и пламя

– Мосс, тебе плохо? Принести тебе воды? Позвать родителей? – она слегка покачала головой. Мосс слабо улыбнулась и поднесла что-то к рукам сестры.

– Возьми, – Троф почти упустила ее фразу, так тихо говорила ее сестра.

В ладоне Мосс лежал браслет из трех ниточек: фиолетовая, серая и темно-зеленая – сплетенная косичка. Троф взяла браслет и надела его, браслет будто бы блестел в темноте, словно несколько маленьких звездочек поселились на нем. Хотя ниточки были самые обычные, Троф и Мосс ходили покупать их вместе с матерью на рынок в соседнем городе.

– Спасибо, Мосс, но больше себя не доводи до такого состояния излишней работой.

– Помнить, – голос девушки стал еще тише.

– Помнить? Что помнить, Мосс? – встревоженно Троф сжала коленки сестры.

Мосс слабо улыбнулась, у нее совсем не осталось сил, цвет ее зеленых глаз поблек, пряди русых волос спадали на лицо. Троф стало не по себе, она было уже хотела позвать родителей, как сестра на долю секунды слабо сжала ей ладонь, прежде чем Троф успела задать вопрос, сестра заговорила:

– Спать, – убрала руки Троф со своих коленок. Она встала и положила мотки ниток на тумбочку. Расправив постель, она медленно опустилась на кровать и отвернулась к стене. Трофа слушала несколько минут ее дыхание. Убедившись, что не было других причин для волнений, Троф вернулась в свою кровать и, последовав примеру сестры, легла спать.

– Вставай! Вставай же! – Троф проснулась от того, что Слома трясла ее за плечо и почти срывалась на крик.

– Что… Мама, что ты делаешь?

– Где Мосс?

– Мосс? – Троф взглянула в сторону кровати сестры, она была убрана.

– Я не знаю, может, пошла в город или к Миллоксам. Почему ты так взволнована?

– Вы вместе ложились спать?! Она была здесь ночью?!

– Мам, конечно, не переживай ты так.

– Ты не понимаешь, не понимаешь… Надо найти срочно Морока, – мать выбежала из комнаты.

Троф не могла понять, что случилось. Нет Мосс и нет. На часах было десять утра, она вполне могла уйти по делам или навестить соседей. Быстро умывшись, Троф спустилась вниз, мама сидела за столом и плакала навзрыд, отец пытался ее успокоить. На столе тлел какой-то рисунок, выжженный на древе.

– Отец, что случилось? Вы нашли Мосс, с ней что-то произошло?

– Расскажи ей все сам, я не могу, я просто не могу, – мама заплакала сильнее, Троф сделала шаг в сторону матери, чтобы ее утешить, но отец остановил ее.

– Пойдем на улицу.

Морок и Троф сели на ступеньки крыльца их дома. Отец молчал, злость жгла сердце Троф. С Мосс случилось недоброе, мать явно чем-то подавлена, а он продолжает молчать. Надо же что-то сделать, она просто не знала, что.

– Мы больше не увидим Мосс, – Троф не сразу поняла смысл сказанных слов.

– Отец, что за глупости? Почему мы ее не увидим? Где она? Она пропала сегодня утром? Тогда нужно сообщить стражникам, надо начать поиски! – Троф выкрикивала один вопрос за другим, она вскочила на ноги.

Девушка собиралась добежать до Мисты, чтобы вместе с ней начать поиски и просить помощи у граждан.

Отец неожиданно жестко ответил.

– Сядь и послушай меня, – непривычный голос отца осадил Троф. Отец был строг, но его голос всегда был мягок, он не позволял себе ругаться и обижать их с сестрой. Троф послушалась отца и вернулась на свое место.

– Ты помнишь, когда ты была маленькой, твоя сестра сильно заболела? – девушка кивнула. – Тогда мы с твоей матерью приняли тяжелое решение, но единственное возможное на тот момент, – отец сделал паузу и тяжело вздохнул, – мы обратились к лекарю по имени Араил. Лекарь помог нам, Мосс выжила и поправилась, хотя она уже не была прежней, но она была жива, и мы смирились с новой Мосс. Мы не могли больше ничего сделать. Правда, у всего есть цена. Мы не увидим больше Мосс, потому что пришло время расплатиться с лекарем.

Отец снова замолчал. Троф пыталась не шевелиться и ничего не говорить, казалось, что любой шорох разрушит наваждение, и все слова, сказанные сейчас отцом, обретут силу, они станут правдой, от которой уже не избавиться.

– Лекарь забрал Мосс, таков был уговор. Она остается в живых, если через пятнадцать лет она уйдет вслед за ним. Мы пытались сбежать с твоей матерью от этого договора, мы бежали так далеко и быстро, насколько могли. Лекарю пришлись не по нраву наши попытки побега, за то, что мы хотели нарушить данное слово, он не дал нам с ней даже проститься. Теперь Мосс мы уже никогда не увидим.

Отец закончил свой рассказ, они просидели несколько минут в полнейшей тишине. Троф совсем тонким и едва слышным голосом спросила:

– Что мы теперь будем делать?

– Завтра я отправлюсь на поиски твоей сестры и буду умолять лекаря пощадить мою дочь.

Троф молчала, мольбы будут бездейственны, одна жизнь взамен другой – вот что заинтересует лекаря. Они оба это понимали. Горло Троф сковал подступивший ком, слезы выступили на глазах, он положил свою руку на плечо Троф и сжал его.

– Пойду посмотрю, как там твоя мама, – отец ушел в дом, в компании Троф осталось лишь тяжелое чувство одиночества в городе, в котором исчезла ее старшая сестра.

Сестра теперь во власти лекаря, родители охвачены горем, а Троф могла лишь ощущать разрастающуюся по ее телу безысходность. Верить в возвращение отца сил у нее не было. Нужно было, чтобы этот день просто-напросто закончился, обещая, что все это лишь дурацкая придумка головы. Только вот солнце светило во всю свою силу, люди проходили мимо дома, события жизни семьи Троф не нарушили их каждодневный ритм. Троф попыталась представить, что она случайный прохожий, который видит лишь девушку, сидящую на крыльце старого дома. Но ощущение, как пустота, распространяется по телу, захватывая и убивая все, будто еще немного, и Троф окаменеет, испортило ее иллюзию.

Когда весь свет почти погас внутри, Троф осознала одну вещь: «Мосс исчезла ночью, значит, лекарь не мог с ней далеко уйти, я могу их догнать».

– Догнать? И что тогда? – Троф неожиданно для себя произнесла вопросы вслух.

«Я смогу занять ее место. Я буду дороже, чем мой престарелый отец, лекарь может заинтересоваться такой платой», – эта мысль зажгла свет с новой ослепляющей силой. Как узнать, откуда лекарь родом и куда он отправился? У родителей спрашивать было нельзя, ее не выпустят из дома после такого. Если бы она могла вспомнить название города, возле которого семья жила, когда сестра заболела.

– Миста! Она старше меня, и она может помнить!

Трофа побежала к ее дому, надежда подгоняла ее. Конечно, придется подвергнуть риску подругу. Упоминание лекарей было под строжайшим запретом, за такое могли и в тюрьму кинуть, но Троф верила, что Миста сможет сохранить ее тайну. Хотя девушка и уповала на то, что, может, и не придется выдавать свой план и его связь с бездушными лекарями.