Макс Фетт - Орион: Око пламени

– Понятно, – Флин помрачнел и посмотрел спящего в куче мусора моряка. Его похмельный сон не смог бы разбудить и залп корабельных пушек, а выстрел из дискового револьвера и вовсе приравнивался к жужжанию осы. Флин стянул с его лысой головы вязаную шапку и подошел к полицейскому. – Помоги к стене его подтащить.

Клинт поднял побледневшее тело за подмышки и подтащил к стене, после взял со старого дивана покрывало и накинул сверху.

– Второй за неделю… С-c!..

– Счета только не хватало, – пригрозил Флин и вынул палец из раны толстяка. – Первый сам виноват, как и этот. Забудь, – он снял фуражку с полицейского и бросил подальше, заменив вязаной шапкой. – Идем.

Клинт не спешил уходить. Он прошептал молитву Юнне, отступив назад, прижал кулак к груди, и направился за другом.

Толпы продолжали протаптывать пирс, не заметив ничего подозрительного. Никто не услышал выстрел. Клинт и Флин пробрались сквозь моряков к пришвартованным кораблям. Они искали тот, к которому здравомыслящий человек отказался бы подходить и на милю.

За покрытым мхом пароходом морских гномов показалась надломленная ростра – вырезанная из дерева объемная девушка. Правый борт подмигивал отверстиями от попаданий ядер, наспех заделанных досками. Верхняя половина мачты по принуждению тонны прибитых гвоздей подменяла фальшборт. Карма хвасталась последним не разбитым окном в каюте капитана и колесами, что приводили в движение посудину.

Флин долго изучал ее, прячась за бочками. Клинт плюхнулся на одну из них и сунул палец в рану, пытаясь вытащить оттуда пулю.

– Слыхал, кого с Горцами случилось? – спросил морской гном, сидящий на мешках у пришвартованного рядом парохода. Толстяк ненароком прислушался.

– С кем? – переспросил второй хриплый гном, скидывая мешок в общую кучу.

– Горцами. Ну эта… семейка из Княжества. Вятослав у нас ещё на штурвале стоял.

– Помню такого, – устало отвечал ему гном, доставая папиросу из кармана. – А разве иш их Горцами звали?

– Талия их всех знает, – отмахивался первый. Он достал из кармана на груди бронзовую пламенку, крутанул шестерню, прикурил и отдал второму. Тот подпалил папиросу и вернул механизм.

– Кого случилось?

– Порезали всю семью, – выдал первый. – Вята, женщину его и паренька малого.

– Не помню, чтобы наемники за мелких брались, – он выпустил две струи зеленоватого дыма носом.

– В том-то и дело – с ними не убийцы работали. Мне местный служитель брякнул, что вроде их какое-то животное порубило. Там, когда тела нашли, все попадали: горло с корнями выгрызли, а лица в клочья расцарапали чем-то мелким.

Гном задумчиво затянулся, посмотрел на перепонки между пальцев и очистил их от прилипших водорослей.

– Крысы.

– Крысы? – второй огляделся и наклонился ближе.

– Слухи ходят, что крысы с подпольных боев в канализацию слиняли. Мож Вята им как-то жизнь подпортил? Там… фруктов медовых больше стал жрать, чаще в сортир ходить.

– Вы какого Слайми тут расселись? – выкрикнул третий гном, тыча в них крюком.

– Перерыв, – отвечал ему сидячий первый. Второй затянулся в последний раз и отщелкнул остатки папиросы в воду.

– Отдыхать будете, когда пеплом на поля ляжете! Так, ты, сходи мне за пивом в ту таверну.

– Чего я-то? – сидячий поднялся, пытаясь вычесать из бороды застрявшие раковинки. Третий кинул ему мешочек монет.

– Купишь пиво за пяток, остальное оставишь себе.

– А чего не я-то? – возмутился второй.

– Рот закрой и иди за штурвал.

– Так я же…

– Повышение. Пшел.

Капитал достал из бороды скрученную карту и развернул ее, предварительно пару раз проткнув крюком.

– Отойди! – прочавкала девушка.

Она появилась из ниоткуда, пихнув локтем захваченного размышлениями Флина. Тот прикрыл будущий синяк, на долю секунды уловив запах нириса – жевательной травы. Обычно Тамбуки использовали ее для расслабления нервов, но судя по реакции незнакомки, либо зелень ещё не успела подействовать, либо у нее выработался иммунитет к спокойствию.

Девушка растолкала коренастых моряков, столпившихся на проходе у носа корабля, и стремительно направилась к подъему.

– Оба! – воскликнул толстяк, вынув застрявшую пулю.

– То, что надо, – Флин сузил веки.

– Наконец-то. А сейчас пойдем искать капитана, – толстяк соскочил с бочки.

Прибитые ещё в прошлой эпохе доски разломились. Раскрывшаяся трещина мгновенно разделила дерево на две части и помчалась вдаль, затерявшись под ногами толпы. Прожди лишнюю секунду, и Клинт точно провалился бы под пирс, встретив рако-змей, которые выползли на берег. Однако врожденное умение игнорировать мелочи смогло спасти его от участи завтрака ядовитых хищников. По причине, которую не слышали ещё ни одни живые уши, эта его особенность не распространялась на Флина.

– Тебя надо зашить, – поставил тот перед фактом, прогладив усы.

– Сама затянется. Не паникуй, все нормально будет.

– Если из тебя выйдет весь воздух, лучше не станет. На борту должна быть нитка с иглой.

Клинт зажал отверстие указательным пальцем. Кровь остановилась, и он продемонстрировал необычный метод заживления ран другу. Флин недовольно покачал головой.

Они прошли мимо моряков, поймав насмешливых взглядов. Среди них затесался улыбчивый белокурый мальчишка. Он помахал толстяку, на что тот растерянно кивнул в ответ.

У подъема вовсю разогревался конфликт между злой незнакомкой и мамонтом. Мужик обгонял по лишнему весу даже Клинта. Тело его покрывали ненормально длинные волосы, словно он их наращивал специально, а изо рта выглядывали большие серебряные клыки.

Оба друга подошли ближе, встав с ними в общий круг. Незнакомка продолжала пялиться на невозмутимого мамонта.

– Все что у тебя сейчас есть – это один миниатюрный шанс, чтобы позвать капитана. И если тебе повезет, или ваша «Юна» лично меня попросит, то, возможно, я не вырву тебе сердце и через освободившиеся клапаны не выпью всю твою кровь.

Она вдавливала каждое слово рассудительно и четко, словно опытный лекарь объясняющий больному грядущую операцию. Ее зрачки неотрывно смотрели на его, а веки не осмеливались и дернуться.

Пароход позади Клинта отшвартовался и отплыл, раскрыв местоположение двух подозреваемых всему пирсу. По спине прошли неприятные мурашки.

Мамонт оставался недвижим. На все сказанное в его адрес, он поковырялся заостренным ногтем на большем пальце между серебряных зубов. Челюсти незнакомки сомкнулись. Вдохнув, она трижды с одинаковым секундным интервалом щелкнула пальцами, отошла на шаг и врезала мамонту промеж ног. Следом она повалила рядом стоящую бочку, подобрала брусок, подтащила мешок, соорудила из трех элементов рычаг, на который прыгнула, запустив катящийся снаряд в и без того поверженного противника.