Ольга Раудина - Господин горных дорог

Со стороны гор раздался пронзительный птичий крик. Я вздрогнула и открыла глаза. Лес почувствовал, что я дрожу – успокаивающе, мягко зашелестел листьями и, кажется, вздохнул. Подул свежий ветер. Мне стало легче.

– Эта гора – самый странный мой сосед, – признался Лес. – У неё много младших братьев – тебе не видно их за моими деревьями. Когда-то все они были покрыты столетним снежным одеялом. Там жил колдун. Очень сильный, очень жестокий. Он насылал метели и морозы и на меня, и на людей – тут недалеко деревня была.

– Он был преемником Смерти?

– Нет, не думаю. Хотя это и произошло уже после неё, когда оборотни ушли с моих земель. Правда, было у Смерти и этого колдуна кое-что похожее: по их вине погибло много людей, много животных. Только Смерть родилась злом, а Господин горных дорог стал злым, и у него был шанс вернуться к свету…

Вечером поднялась метель, которая продолжала кружить до поздней ночи. Крупные хлопья снега сталкивались, рассыпались блестящей крупой и снова соединялись. Вихри белых мух петляли между деревьями, оседали на голых кустах и бились в высокий частокол. Его возвели так давно, что дубовые стволы стали твёрже камня. Он веками защищал деревню от диких животных и незваных гостей. И от ветров.

Деревня спала. Темнели окна низких домиков, тихо шуршали мыши под деревянными половицами, пока люди прятались в тёплых кроватях. Лишь в одном окошке дрожал огонёк свечи. Пламя играло неровными бликами на стёклах и на лицах людей, сидевших перед ним. Их было двое. Женщина лет тридцати вглядывалась в метель и всё сильнее хмурилась. То и дело она вставала из-за стола, ходила по комнате, проверяла хлеб и возвращалась на место, чтобы через некоторое время снова проделать путь до печи и обратно.

За ней, стуча спицами, наблюдала молодая девушка.

– Не переживай, – уговаривала она. – Он спрятался в лесу. Утром вернётся целым и невредимым, я уверена! В конце концов, это же Зверь! Он неделями в лесу может жить.

– А потом его лечи неделю, – невесело усмехнулась Мэгги и тяжело вздохнула. – Я знаю, Лисса, но не могу не переживать. У меня же никого, кроме него, нет.

Лисса поёжилась. Она на секунду представила, что Зверь действительно не вернулся. Мэгги одна. Она безутешна. Никто не будет завтракать с ней утром, никто не поможет встряхнуть одеяла или донести вёдра с ледяной водой. Она одна в огромном деревянном доме, где всё напоминает о Звере. Невозможная боль.

Лисса тряхнула головой – пыталась прогнать тоску. Нет, у Мэгги не будет той же вяжущей чёрной пустоты внутри, что у неё самой. Никогда не будет.

– Он вернётся, – твёрдо сказала Лисса. – Вот увидишь, вернётся, да ещё и с добычей!

Мэгги пробубнила что-то невнятное и в очередной раз пошла к печке.

Лисса сидела в этом доме третий час и успокаивала безутешную хозяйку. Джон, которого все в деревне называли Зверем за умение ориентироваться в лесу, ушёл засветло. До общей охоты оставалось больше недели, а запасы у них уже иссякли. Джон никогда не боялся ходить в лес один и всегда возвращался вовремя. О ночёвках предупреждал перед уходом. Только в этот раз задержался. Метель поднялась неожиданно, и Лисса была уверена, что он решил переждать непогоду где-то в чаще.

Ворота не закрывали до последнего. Зверь не появлялся. Мэгги сама просила оставить ворота открытыми до самого позднего вечера, но когда стемнело, а метель закружила сильнее, их всё-таки наглухо заперли. Это означало, что вернуться Джон сможет только утром.

– И ведь он вообще не боится ходить туда, – причитала Мэгги, расставляя перед Лиссой миски с вареньем, пустую тарелку и корзинку с ещё горячим хлебом.

– Ему нечего бояться. Я вообще думаю, что он понравился Господину горных дорог.

– Извини, Лисса, но сейчас мне не до сказок.

Девушка вздохнула, подняла глаза на Мэгги и уже было хотела возразить, но передумала. Понурый вид, влажные от слёз щёки и блестящие глаза, огненные блики на растрепавшихся чёрных косах заставили сердце сжаться. Лиссе было жаль Мэгги. И даже любимые легенды рассказывать расхотелось.

– Не расстраивайся, – сказала Лисса. – Ну, сколько раз он ночевал в лесу? По-моему уже больше сотни! Всё будет хорошо.

– Сохрани его духи леса!

– Все вы верите в духов леса. Чем хуже Господин горных дорог? – по-доброму усмехнулась Лисса, но тут же перевела тему. – Может быть, тебе лучше поспать?

– А если он придёт? Проберётся через частокол?

– Я буду сидеть здесь и ждать его. Когда придёт – открою дверь и сразу разбужу тебя, – пообещала Лисса.

– Я не усну, – покачала головой Мэгги, но в голосе уже проскользнуло сомнение.

– Я спою тебе колыбельную. Хочешь?

Лисса улыбнулась, взяла свечку и пошла в спальню. Мэгги не осталось ничего, кроме как пойти за единственным источником света.

– А ты поешь, – сказала она уже лёжа в кровати. – Совсем худышкой стала. Дома не готовишь, наверное.

– Обещаю, что съем ровно половину всего, что найду в доме!

Лисса поставила свечку на стол рядом с кроватью, села на низкий табурет и запела. Сейчас она чувствовала себя старшей. Переживания Мэгги передавались и ей. В голове мелькали страшные картинки того, что может произойти со Зверем в лесу. Но звук собственного голоса успокаивал.

Мэгги уснула быстро.

Лисса вернулась в кухню. Подумав, отломила небольшой кусок хлеба, макнула в варенье из еловых шишек. Хлеб таял во рту и обжигал язык. По телу разливалось приятное тепло. Лисса с трудом заставила себя накрыть еду тканью, придвинула поближе свечку и взяла спицы. Она вязала длинный красный шарф уже полгода. Выходил он несколько несуразным, слишком ярким для их белого снежного мира. Ей постоянно кто-то мешал, кто-то отвлекал от дела. Некоторые даже начали шутить, что из-за яркого цвета этот шарф не нравится Господину горных дорог и он не позволит довязать его. Лисса отвечала одинаково: «Так я же ему шарф вяжу. Он не будет мешать».

Лисса пропела шёпотом знакомую с детства колыбельную.

Господин горных дорог был её любимой сказкой. Он поселился на Одинокой горе задолго до того, как появилась деревня. Он заморозил реку и засыпал лес снегом. До сих пор он путал дороги, прятал их в своих владениях, пока они не замерзали насмерть. По его вине умерло немало жителей деревни. Но иногда он спасал заблудившихся охотников, показывал им дорогу до предлесья, откуда видно частокол, или приводил к опустевшей берлоге . В деревне в него не верили. А если верили, то только как в кошмар, которым можно пугать детей.

Лисса пела всё тише.

Мир за окном расстилался белым платком в тёмно-синюю крапинку. Метель танцевала, кружила, подпевала. Лисса долго смотрела на неё, положив вязание на колени. Ей нравилось слушать голос метели, нравилось представлять, что где-то в гирляндах белых хлопьев прячется Он. Может быть, тоже смотрит на неё.