Тэо Наран - Маг Многоцветья

Инис молчала. Да, в общем и целом все варианты мифа сводились к этой истории. Где-то Аашу почитали чуть ли не богом, где-то – едва ли не Падшим, но Инис знала, что он был реальным магом – и был человеком. И, видимо, действительно потрясающим чародеем, раз стал персонажем таких легенд.

– Так вот, это правда. В Даанае испокон веков хранилась такая реликвия – осколок Красного камня. Один человек разыскал его и сумел пробудить. Теперь Красный камень указывает путь к Книге Ааши, потому что артефакты, если их пробудить, все равно стремятся друг к другу, стремятся снова объединиться, снова стать целым. Не веришь? – Игрейна скосила глаза на ничего не выражающее лицо девушки-менестреля. – Смотри!

Она сунула руку за пазуху, и в ее ладони вдруг вспыхнул ярко острыми гранями невероятной красоты красный камень. И мир Инис вдруг весь исчез, оставив только этот нестерпимо прекрасный камень. Вдоль хребта пробежали мурашки: вся магическая сущность Знающей отзывалась на скрытую мощь артефакта. Столько магии в одном узле Инис не видела никогда – столько магии, связанной так совершенно, так искусно, так элегантно.

Инис сглотнула.

– Поистине, – хрипло сказала она, – в нынешнем мире невозможно что-то подобное…

И это – всего лишь осколок! Каким же был маг, создавший такое чудо? Девушка вцепилась в вожжи. Теперь все становится еще интереснее… Боги Удачи, Ульн, та песня по праву твоя лишь ради этого момента.

Горел алым пламенем странный камень, и это пламя отражалось в таких же алых глазах Инис Верделл, Белого менестреля и тайного мага, у которой в жизни было, пожалуй, всего две страсти. И главной из них были исключительные истории.

***

Шел дождь, и потому Байлар осталась дома. Дома тоже дел было невпроворот, так что ничему погода не помешала. Девушка целый день разбирала свежевысушенные травы и раскладывала их по надлежащим местам. Их теплый терпкий аромат мешался с запахом печного дыма, еще оставшегося с утра, когда Байлар топила очаг, и с усыпляющим шелестом дождя за окном. Дождь отражался в глазах мага, который смотрел на него с кровати, тихий и какой-то почти нездешний. Чужой – не Рандаиру и не Байлар, а вообще, этой жизни и этому миру.

И Байлар невольно подумала: а что, если бы он не был магом, не был бы магом черным, боевым? Был бы он счастливее? Был бы он ее врагом?

Байлар знала, что за пределами Рандаира магов всячески почитают, не то что здесь. Только что-то никакой гордости за свою профессию она в Ярре до сих пор не заметила. Ни малейшей…

– Ярр, а откуда ты? У тебя дом есть?

Сегвия слетела к нему прямо на колени и снова приставала с вопросами, любопытно склонив голову набок. Сегодня она была похожа на белого голубя с ажурными крыльями, и отсутствие подходящего для человеческого языка речевого аппарата ее ничуть не смущало.

– Есть… Кажется, мне принадлежит довольно большая изба… Но я очень давно там не бывал. Это далеко на востоке, на юге Арана.

– Нет, ты не понима…– начала было Сегвия, но встретила его взгляд, и осеклась на полуслове. – И как оно там, на юге Арана?

Маг посмотрел на свои ладони, задумчиво нахмурившись.

– Там тоже лес, но не такой большой. Там много рек, и между реками – зеленые луга. Реки широкие и очень чистые, и много рыбных мест, и дети плещутся на мелководье, пытаясь ловить мальков руками… а на лугу небо кажется необъятным, и в тех лугах… – он запнулся, вдруг изменившись в лице, и тихо закончил: – Прости. Я, кажется, помню больше войны, чем мирной жизни. Но, думаю, Аран тоже прекрасная земля.

– Что ж ты покинул свою прекрасную землю ради недружелюбного Рандаира? – хмыкнув, неожиданно вопросила Байлар.

– У меня здесь дело, – спокойно ответил маг.

– Чужие святилища рушить?

– Значит, теперь об этом так говорят? – Ярр невесело усмехнулся. Он выглядел вполне равнодушным. Вполне привыкшим к несправедливым обвинениям.

– Почему не отрицаешь? Маг? Ты ведь не делал этого? – Байлар отложила работу и, выпрямившись, устремила на Ярра пристальный взгляд.

Он лишь пожал плечами.

– Какой в этом смысл? Ты мне поверишь? Ты станешь меньше ненавидеть магов, если я скажу, что не делал?

– Не стану! Потому что вы заслужили эту ненависть. Я лишь хочу понять… Почему? Зачем ты так поступил? Десять лет назад вы сотнями убивали рандаирцев – и солдат, и магов, и простых, мирных жителей. Тех, кто никак не мог дать отпор. Вы выжигали целые деревни, призывали на наши поля потопы и ураганы, уничтожали все на своем пути! Жизнь рандаирца не стоила ничего, легче перышка, мельче, чем пылинка под сапогами ваших великолепных магов. Ты, один из них, черный убийца, боевой маг, почему теперь ты приходишь сюда и спасаешь людей? Почему рискуешь собственной жизнью ради тех, кого так спокойно уничтожал еще несколько лет назад??

В тот момент ей казалось действительно важным – важнее всего на свете – понять, почему он так поступил. Байлар не заботило даже, что голос ее уже не был ровным и лицо ее не было спокойным. Просто все то, о чем она думала не один день – а может, не один год, – сошлось в одной острой точке и настоятельно требовало решения – требовало ответа на вопрос простой и жестокий: почему?

И он ей ответил. Впервые, кажется, вышел из себя, потому что в его словах была тихая и больная ярость:

– А почему я не должен был? Почему… как можешь ты знать, насколько спокойно я убивал людей? Что ты можешь знать? Отказывая мне в праве быть человеком лишь потому, что я аранский черный маг? Что ты можешь… Тогда была война. Я убивал рандаирцев. Потому что был магом и воином. А рандаирцы убивали аранцев. Потому что они были врагами. Глупо, жестоко, кроваво. Если тебе повезло родиться с зеленой магией, что ты можешь об этом знать?

Он не смотрел на нее, стиснув в руках край покрывала. Сегвия перебралась на подоконник, и оттуда печально и с сочувствием глядела на мага. Ярра сегодня мучил жар, и оттого его потемневшие глаза, обычно озаренные янтарным светом, лихорадочно блестели.

– Знаешь, почему аранцы победили? – еще тише продолжал он. – Потому что у нас было намного больше боевых магов. Сильных, хорошо обученных боевых магов. Никогда не задумывалась, откуда такой перевес? Все дело в аранской военной системе. Когда эта бесконечная война всем надоела, правительство Арана решило положить ей конец. Для этого нужны были маги. И потому всех детей, обладавших черным типом магии, в восемь-девять лет забирали из дому в военные школы. А к тринадцати их отправляли на поле боя, практически наравне со взрослыми боевыми магами… Особенно внимательно и жестко относились к тем ребятам, кто имел способности массового поражения. Понимаешь, Байлар? Все, что мы видели – это война. Все, что я видел… Все, что я помню о родном доме – война. И потом – война. Поле боя. Запах сожженных тел. Моя магия – огненная, Байлар. Та, что повинуется мне лучше всего… У таких, как я, в Аране не было детства. И не было права выбора. Были бесконечные битвы и враги, которые пытались тебя убить. И товарищи, погибающие рядом с тобой – иногда от рук противников, а иногда просто не вынесшие собственной магии. Было отчаянье и отвращение к своей судьбе. Мы воевали не потому, что мы так хотели. Не потому, что нам это нравилось. Байлар, я видел такое, что если это представишь, тебе будет страшно просто закрыть глаза. Я так жил. Всю жизнь. Я убил десятки рандаирцев и, проклятье, я не оправдываюсь. Просто ты хотела знать, почему я спас тех людей в святилище. И я тебе отвечаю. Спас просто потому, что мог. Потому, что я никогда не убивал людей спокойно.