Юрий Каранин - Лучник. Терра. Возвращение. Книга седьмая

– Будет тебе это самое, когда заваришь.

Но у Абсола в руке уже оказались деньги. Больше, чем оговорено.

– Это уже другой разговор.

Неожиданно скоро из-за двери послышалось гудение, и:

– Прижмите, сколь можно ….

За дверью мелькнула доска, дверь раза три качнули ….

– Глаза.

Даугратинья не поняла, – и по глазам ударила яркая вспышка.

***

По расчету Даугратиньи, – а последним, что слышала ведунья, был веселый треск огня, – все давно разошлись. И уже никто не мешал ей думать. А думать было, о чем. Надеются, что она здесь замерзнет? Основания для этого были. Снег давно закончился, небо вызвездило, – а, значит, жди мороза. Но, как и везде на стройках, здесь много дров и угли прежнего костра все еще теплятся.

Нет, это не основание.

И вывезти ее перед началом работы не смогут, если она сама не откроет.

Даугратинья под ящиком нашла ворох бумаги, обложила ею угли, сверху щепы насыпала.

Огонь – словно, этого и ждал. Теперь веселее жить стало. Веселее, хотя и нет причины для веселья. Самое простое объяснение: за ночь постараются замести за собой все следы, и, сколь можно, поглубже в щель свою забиться, либо снова на Враново болото улететь.

А самое сложное? Тут-то выбор побогаче будет. Леталку сверху опустят, – и вся недолга. А у нее против этого ….

«И чего это я раньше про столб не вспомнила? Хотя, какая от него польза? Вытащить-то – вытащит, а кто на землю опустит? Разве что …?».

«Догадаются, поди-ка, почему здесь дорожка моя закончилась?», – а сама уже перебирала свои многочисленные юбки.

***

Получить деньги ни за что – это, конечно, хорошо. Деньги никогда не помешают.

«А про бесплатный сыр …?».

«Ага, и как всегда, не вовремя».

«Вовремя – не вовремя, но мышеловка уже за…».

Андрей раздраженно отложил ложку, тяжело поднялся, и, решительно отодвинув стул, направился в прихожую.

«Это, это…». Это – в другом кармане, или… или в том?».

Андрей лихорадочно шарил по карманам, но свертка нигде не было.

«Надо было…».

Нет, клапан он застегивал. Однозначно, застегивал. Своей привычке он не мог изменить.

А здесь? Как ни старался, Андрей, никак, не смог вспомнить, Застегнут ли был ли клапан левого кармана именно сейчас. Зато, вспомнилось, как что-то упало на ногу, когда дверь подпирали ….

«Опять не удалось нормально поужинать. Даже не остопарился». Но не возвращаться же?

А зря не опрокинул стопарик. Не помешало бы, – на улице довольно заметно похолодало. Хорошо, что братан живет рядом со стройкой. Ну, и пригласили пожить у него, пока сами на югах прохлаждаются.

«Б-Р-Р-Р!».

Ветер размашисто бросил в лицо горсть колкого снега, и Андрей инстинктивно посмотрел на небо ….

***

Память не той стала, – и Даугратинья редко применяла наговоры. Но здесь без них может и не получиться.

«Может». Свойства железовы издревле известны.

Даугратинья неспешно просыпала красным порошком пентаграмму, и усердно шептала полузабытые слова.

«Кажись, не запамятовала. Теперь зеленым».

Неужели, сработало?

Даугратинья, не закончив зеленый треугольник, недоверчиво глянула наверх.

Небо пропало. Совсем. Ни звезд, ни туч, ни лучей, только что расцвечивавших небо над цилиндром.

«Вот, они что удумали?».

«Здря поторопились. Сама бы вам в лапы поднялась».

Но теперь она поступила вопреки логике. Не спешила. Душу не травила. Аккуратно довершила зеленый треугольник.

А черного-то порошка маловато, пожалуй, будет.

Даугратинья подняла лицо, внимательно всмотрелась в новоявленную крышу.

Ну, так и есть. Кристалл джинджи-малаи. Большой, не меньше рейдера Раунграсса. Таких Даугратинье видывать еще не приходилось.

«Никак, гнездо себе нашли?».

Не до смеха, однако. Понятно, с размером ошиблись, но почему ничего не делают?

Даугратинья, прищурив левый глаз, долго оценивала количество черного порошка. «Маловато, а не закрыть треугольник, никак, нельзя. С углем, что ли, перемешать?».

Такой уголь она впервые нашла. В аптеке. Активированный, называется.

Оба порошка хорошо перемешались. «Ну, вот, теперь должно хватить».

Она уже завершала просыпать треугольник, когда рука непроизвольно дрогнула.

«Не уголь это был. Уголь-то – в таблетках, а раздробить запамятовала».

Даугратинья разволновалась настолько, что едва не рассыпала остатки порошка.

Кое-как уняв дрожащие руки, она без прежней уверенности закрыла треугольник, но из-за волнений и расстройств забыла приговор.

Кое-как вспомнила.

НО ВСЕ БЫЛО НАПРАСНО

Даугратинья еще раз повторила приговор.

Но ни каких перемен.

Она пару раз обошла вокруг фигуры. Все нормально. Ни одного разрыва.

Порошок виноват?

Раздробить таблетки?

Ведунья покрутилась, поискала, как лучше это сделать? «Костер уже догорает». На глаза попался молоток. «То, что надо».

Даугратинья снова начала перебирать юбки.

«Костер гаснет». На деревяшке таблетки не раздробить. Где-то рядом попадалась на глаза железная пластинка.

«Костер гаснет».

Костер. Для того чтобы поставить столб, требуется свет звезд.

Даугратинья метнулась стаскивать в костер все деревяшки. Тащила все, что могла поднять. И напоследок перекатила туда же деревянную бочку.

«Зачем? А вдруг?».

Но бочка уже ярко вспыхнула, и раскрылась подобно цветку. Тут уже не то, чтобы оттащить. Бочка корежилась, потрескивала и широко разбрасывала вокруг себя слепящие искры.

Огонь настолько притягивал взгляд, что Даугратинья, чуть было, не проглядела, как к фигуре побежал огненный ручеек.

А теперь, чуть было, не зазевалась.

Столб. Он был почти такой же, как и прежде ставила, только в центре верхнего кольца, словно, замер прозрачный шар. Такой прозрачный, что сквозь него проте….

Проте…, проте…,

***

Даже если бы был большой выбор, все равно, это была бы самая любимая их игра.

…Но это было ново. Вместо того, чтобы умчаться вслед за шаловливым ветром, ворох мыльных пузырей, выдутых мальчиком, вдруг закружился в красивом танце, медленно поднимаясь вверх.

Но не это привлекло внимание мальчика.

Он схватил девочку за руку, и, словно, боясь спугнуть хрупкое таинство, прошептал:

– Ты заметила?

– Что? – Тоже прошептала она.

– Значит, не видела? Значит, мне показалось. – Мальчик был уже готов расплакаться, и неохотно убрать с ее руки свою руку. Но теперь уже ее рука легла поверх его руки:

– А, вовсе, и нет. Они вернутся, когда на дереве в цветках родятся эльфы.

– Значит, ты не видела. – Печально вздохнул мальчик.

– Видела. – Она неуверенно посмотрела в глаза мальчика. – Но эльфы еще не родились.

– А там что?