Юрий Каранин - Лучник. Терра. Возвращение. Книга седьмая

– Этому лесу на вид не менее ста лет, а мы на Марс летали лет тридцать назад. Но гора блестела так же ярко.

– А по форме?

– И по форме гора похожа.

– А это, точно, Марс? – Грецербер не хотел обидеть опытного капитана, но и сомнения все множатся.

– Обижаешь, Грецербер. Признаюсь, на Марсе все решал д, Авур, но в космосе он никогда не вмешивался.

– Все-все! Сдаюсь. Но как нам найти джинджи? – Грецербер даже неподдельно смутился.

– Придется вернуться к лесу. Я все больше уверен, что видел там движение. – Уверенно проговорил Ривар, и вернулся за пульт.

– А если опять? – Грецербер даже не пытался скрыть свой страх.

– Я надеюсь, если не появимся над лесом, этого не случится.

– Ты уверен?

– Я надеюсь.

Надежда – надеждой, но снизу лес казался еще одной горой. Сине-зеленой. И неприступной.

И не только казался. Ректайлу нечего и надеяться, протиснуться сквозь узкие щели.

Но Грецербер рискнул.

Сколько времени он зачарованно смотрел, как между стеной и пальцами руки тянутся извилистые разряды? Чудо. Было очень приятно ощущать, как тело наливается растраченной в полете силой. И никаких батарей. И ….

Грецербер легонько коснулся точки, откуда выходил разряд. Только одной точки. Только слегка. Только на мгновение.

И этого мгновения хватило, чтобы «побывать на Венере». Внизу, где правят души грешников. Всего одно мгновение – и половины левой руки, как не бывало, а его, – всего, но без половины руки, – отбросило под рейдер.

Грецербер знал, что бывает боль. Теоретически. Сегодня ее узнал в полной мере. Или еще не в полной?

Грецербер не мог подняться в рейдер, ему не могли помочь это сделать, поскольку любое прикосновение к нему сопровождалось хлестким разрядом.

Небольшое облегчение пришло, когда с неба полилась вода. Поначалу тело Грецербера трещало, фыркало, сыпало разрядами, его изводили судороги …, но постепенно отступала боль, и, когда вода ушла в сторону гор, боль осталась только в остатке руки.

Таким его и нашли… джинджи.

– А почему Лабиринт не трогает нас? И Лучника – тоже? – Этот джинджи и несколько других совсем не были похожи на Главного джинджи. И на тех, что вырезаны на золотой пластинке, но это, все равно, был джинджи.

– Никак, Карачун, хочешь испробовать? Нанеси Лабиринту рану, – и он тебя обязательно тронет. – Главный джинджи был очень стар, и весь – в трещинах, – тоже от Лабиринта? Точно такими же трещинами покрылся и остаток руки Грецербера.

– Учитель, простите меня, но разве регенератор Марсианину поможет?

– Он вылечил Лучника и помог д, Авуру …. И уже помогает людям с острова.

Последнее предложение Грецербер почти не слышал, и имя Лучник не закрепилось в сознании, но д, Авур ….

А Хаос ведь предупреждал, что джинджи способны слышать внутренние голоса, еще сказал: «Ваши голоса они обязательно услышат. Ты меня понял, Грецербер? Никаких интриг и помыслов. Никаких».

– Значит, вы прибыли на Марс в поисках д, Авура?

Грецербера уже уложили в прозрачный ящик, и он больше не видел Главного джинджи, но даже боль в остатке руки не помешала ему «видеть» собеседника.

«А, может быть, он уже ушел? – слишком долгой оказалась пауза».

– Мне нечем вам помочь. Тело д, Авура мертво. Уже давно. Где его душа, мне неизвестно. – В голосе джинджи Грецерберу слышались нотки жалости, но джинджи – не марсиане, и его впечатление может оказаться ошибочным.

– Как он погиб?

– Плохо. Я не знаю, сможешь ли ты услышать Кристалл Истины, но без этого мне сложно объяснить то, что случилось. Почему Хаос не прилетел сам?

– Его убил Лучник? – Грецербер не смог бы объяснить, почему этот вопрос родился в его голове. На этот вопрос его не уполномочивал Хаос, и имя Лучника звучало всего единожды, и то, оскользя. Для Грецербера все эти Договоры, Единства Противоположностей, Равновесие Зла – такая сложность, что он никогда этим не заморачивался.

– Лучник? Не-ет. Это д, Авур нарушил Договор Вечности. Извини. Когда выздоровеешь, я тебя сведу к Кристаллу Истины. А сейчас тебе потребуется покой. Много покоя.

«И, вот, снова. Договор Вечности».

– Последний вопрос. Лучник убит?

– Если ты прилетел убить Лучника, то ты опоздал. Лучник исчез, умчался за своим Ускользающим Временем.

– На своем огненном кумпе. – Добавил ученик Карачун. – Тебе его не догнать.

– Я прилетел всего по двум вопросам: найти д, Авура, и узнать, как была уничтожена армия Драма.

– И то, и другое отпечатано в Кристалле Истины. – Похоже, Главный джинджи выказал сомнение. – А я и не знал, что тарлатов вел Драм. Он тоже убит?

– Нет, Драм жив, но и он в неведении о том, как погибла его армия.

– Хорошо. Я верен своим словам. Мы вместе пойдем к Кристаллу Истины. Зададим и этот вопрос. Постарайся уснуть.

Легко сказать: «Постарайся уснуть», но как это сделать, когда все тело пронизывает тяжело переносимый зуд?

Но постепенно Грецербер привык и к зуду, и к тому, что тело становится невесомым.

…Труднее привыкнуть к гигантским прыжкам огненного кумпа с планеты на планету, с планеты на планету. И как одной рукой удержать все более и более тяжелеющий с каждым прыжком Меч.

***

– Сегодня Гефест не примет вас. – Никак, у Гефеста появился молотобоец? – Нет его в кузнице. Еще до рассвета ушел в горы за кровью кумпа.

– Кумпы не живут в горах. – Грецербер весьма удивился, – а это откуда он может знать.

– Не живут. – Охотно согласился молотобоец. – Кровь кумпа оставалась у Сварожича.

К этому тоже нельзя привыкнуть: при каждом воспоминании о крови шерсть кумпа вздыбливалась, и начинала сыпать искрами.

– Когда Гефест обещался вернуться?

– Как вернется – так и вернется. Давненько они со Сварожичем не встречались за чарой доброго вина.

– Мы придем завтра. – Решил Грецербер, но кумп рассудил по-иному:

– Я знаю, где Сварожич живет.

Мало знать, надо еще и запомнить. Промотались они в поисках кузницы Сварожича аж до самого заката.

– Гефест уже ушел, наверное? – Но их сомнения укротило нестройное громкое пение. На три голоса.

– И Симаргл тут. – Кумп уверенно пошел на голоса.

Не было, однако, там Симаргла. Зато, шеи Грецербера неучтиво коснулось острие меча.

– Чужие здесь не ходят.

Теперь в один голос песня пошла.

– Пропусти их, Симаргл. Они – ко мне. – И понови песня на два голоса грянула.

– Ты уверен, Гефест? – Симаргл все еще держал острие у шеи Грецербера.

– Ну, – Неуверенно покачиваясь на нетвердых ногах, поднялся Гефест. – Лучника я вижу впервые, а кумп мне хорошо знаком. – Значит, освободил тебя Меч?

– Освободил, но больше нет во мне крови.