Олеся Абрамова - Путь Создателя. Часть I. Время жить

Он без спора поднялся и предстал перед ней во весь свой рост, и теперь она смотрела на него снизу вверх, приоткрыв рот. Он был выше ее почти на голову, и она это заметила только сейчас. Его широкие плечи расправились, и обнаженный торс с рельефом накаченных мышц притягивал внимание. Выглядел он так, словно вылепленный из глины греческий бог сошел с Олимпа, а под багровыми лучами заката его тело излучало силу и могущество война. Ремень под тяжестью висевшего на нем меча и клинков приспустил брюки на бедра, приоткрыв накаченные мышцы живота. Весь этот вид заставил встрепенуться что-то… словно крылья бабочек, внизу ее живота, дыхание стало тяжелым и тянущее чувство в солнечном сплетении усилилось, она опустила руки и приятно удивилась своим ощущениям…

– Позволь мне рассказать… – начал было Элиот в затянувшейся паузе, но она его оборвала.

– Молчи… Мой мозг не выдержит… На сегодня слишком много эмоциональных потрясений… – и мысленно добавила – «И я кажется, хочу совершенно другого… О боже… Это невероятно…» – она приблизилась к нему в плотную и ощутила исходящий жар от его тела и словно электрический разряд прокатился между ними, она была уверена, что ощутила покалывание на коже.

Он не шелохнулся, но дыхание его стало глубже. Она медленно подняла глаза, лаская взглядом его рельефные контуры мышц, и взглянула в потемневшие серые глаза.

– Ты позволишь? – она еле слышно прошептала, подаваясь вперед, ее взгляд переместился на его губы, она слегка склонила голову на бок, приглашая к поцелую.

Он не смог произнести ни слова, его губы приоткрылись, и в них застыл ответ «да». За секунду множество мыслей пролетели в голове и тут же исчезли, оставив его наедине с ней. Мышцы превратились в камень, такое напряжение нарастало во всем теле, и должно было найти выход. Смятение сменилось необузданным желанием, и это притяжение, возникшее между ними, подталкивало к ней. Он медленно склонил голову, очень нежно прикоснулся своими губами к ее, будто к чему-то хрупкому. Ее губы были мягкими, прохладными и такими податливыми, он держался из последних сил, словно стоял на краю пропасти, стараясь не соскользнуть в глубину желаний, накрывающих его с головой. Он ощутил свой жар на ее губах, будто огонь и лед соединились в поцелуе. А она закрыла глаза, ощущая его горячие губы на своих. И сердце затрепетало, сознание пронзили мириады искорок. А когда ощущение, разливающиеся по всему ее телу дурманящей волной, достигло паха, она резко от него отстранилась, тяжело дыша, зрачки расширились. Она не была готова к таким сильным ощущениям. Он смутился и испытал неловкость, когда она резко прервала поцелуй, и старался восстановить дыхание, выдававшее его возбуждение. Со всей силы он сжал кулаки, чтобы удержать свои бурлящие эмоции, снять напряжение было трудно, мускулы заиграли на руках. Она заметила это, понимая, что поцелуй не только ее заставил испытать сильнейшее эмоции. И почувствовала себя виноватой, за то что она «играет» с ним.

– Прости… – прошептала она и отвела взгляд, чувствуя, как к ее щекам приливает кровь.

– Это ты прости меня… что осмелился… – эти слова окатили, словно холодной водой, она строго взглянула на него и увидела виноватый взгляд, будто он совершил что-то запретное.

– Кого ты видишь перед собой? – нахмурилась она.

– Я… – он не понял вопроса, и виноватый вид исчез, он смотрел на нее, в недоумении.

– Кого ты видишь перед собой? – настаивала Элис.

– Создателя?! – неуверенно спросил он.

– Р-р-р – прорычала она недовольно и уже теперь сжала кулачки, и недовольно топнула ногой.

Этот вид был так забавен, как будто маленький ребенок, не получив желаемого злился на взрослого, топая ножками. Элиот не удержался и слегка улыбнулся.

– Так, кого ты видишь?

На этот раз он не стал настаивать, ведь сейчас перед ним была женщина, которая вызывала в нем бурю эмоций и желаний.

– Женщину… Я вижу прекрасную женщину… – мягко проговорил он и глаза его блестели.

– У меня, что, над головой нимб сияет?

– Нимб?! – удивился он.

– Может у меня крылья за спиной?

– Нет…

– Или я летаю, мечу молнии, или еще что-то похожее вытворяю? – она испытывала давно забытое чувство, раздражение и оно было настолько сильное, что она сама удивлялась своим эмоциям.

– Ничего такого… – он никак не мог понять, к чему она клонит, но это было забавно.

– Отлично! Так вот, я не ваш Создатель! И даже не намекай на это… – она угрожающе подняла указательный палец и помахала перед его носом.

Он опять не смог удержаться, улыбнулся и поднял руки вверх, тем самым показывая, что сдается.

– Хорошо, хорошо…

Элис искоса еще раз на него взглянула и направилась к тропинке в камнях, которую ранее приметила.

– Нам надо торопиться, солнце скоро сядет.

Солнце уже коснулось воды на горизонте. Элиот поспешил за ней.

– Трикси! – крикнула Элис, когда они поднялись по извилистой тропинке между камнями на несколько футов над землей.

Впереди виднелась расщелина. Лошадь все это время гуляла по берегу, и на призыв навострила уши, вытянула шею. И поняв, что ее зовет хозяйка, рванула к скале. Они продолжили свой путь. Солнце коснулось горизонта. В расщелине сгустилась сумеречная мгла, лишь красноватый свет виднелся в конце пути, по ту сторону скалы. Потребовалось несколько минут, чтобы глаза привыкли к темноте, и можно было разглядеть дорогу. Двигались не быстро, кругом камни, легко споткнуться и упасть, а это неприятно. Вышили, когда солнце уже больше чем наполовину погрузилось в воду. Из расщелины донеслось цоканье копыт, фырканье и недовольное ржание, через пару минут явилась Трикси. Кобыла встряхнула гривой и помчалась вдоль берега в сторону виднеющегося на берегу небольшого одноэтажного строения, окруженного деревьями. Они оказались в живописной лагуне, расположенной между двух скал. Тропический лес с пальмами близко подходил к берегу, песчаный пляж изогнутой дугой пролегал границей между водной гладью и зеленой стеной. Почти посередине бухты из зарослей выступало одноэтажное строение, приподнятое над землей на несколько футов на деревянных сваях, с деревянной верандой переходящей в причал, уходящий метров на сто, а может и больше, от береговой линии.

Они добрались до домика, когда солнце совсем село и на берегу сгустились сумерки. Они поднялись по деревянным ступенькам на веранду, где располагались лежаки и небольшой столик, в центре из камней было выложено кострище. В нем виднелись крупные куски угля, от недавно сгоревших поленьев. Элиота привлекло внимание само строение. Убранства в доме не было, практически никакого, по центру просторной комнаты располагалось ложе, укрытое покрывалом кремового цвета. Пространство ложа обрамляла рама балдахина, на четырех стойках из дерева, украшенных витиеватой резьбой, а сверху воздушным облаком до пола струилась полупрозрачная органза перламутрового цвета. С двух сторон ткань была закреплена подхватами, открывая место ночного отдыха, где лежало несколько декоративных подушек, придавая больше уюта. Раму сверху украшала свага из струящегося шелка.