Мэй Тория - Хакайна. Убийца Судьбы

Выходить из комнаты категорически не хотелось, даже несмотря на бунт яростно требующего пищи желудка.

Но в покое ее не оставили.

– Ты сегодня из комнаты вообще выходить собираешься? Командир позвал всех, и тебя тоже.

Тэкера устало прикрыла глаза, не желая даже думать, что с ней сделают за представление с мечом. Если раньше синсэнгуми только догадывались, кто она, то после битвы против Кихэйтай их опасения подтвердились. Теперь она только заложница. Странно, что ее еще не бросили в тюрьму.

– Я теперь в плену? – крикнула девушка в закрытую дверь, но стук стал еще настойчивее.

– Если не выйдешь, я вытащу тебя силой.

Дверь резко распахнулась, и усталый взгляд Тэкеры поймали янтарного цвета глаза Окиты, в которых, на удивление, не осталось прежней враждебности. Лишь любопытство. Возможно, самурай хотел сказать что-то еще, но Тэкера не дала ему открыть рот. Она быстро пошла в сторону комнаты собраний, по пути размышляя, почему ее дверь была открыта.

Погрузившись в мысли, Тэкера забыла спросить разрешения и без лишних слов уселась в центре комнаты.

Разговоры тут же стихли. Окита медленно опустился на свое место. Он прислонился спиной к стене, не переставая буравить спину подопечной взглядом.

Тэкера нарочно не посмотрела в сторону замкомандующего: точно знала, что увидит на его красивом лице едва сдерживаемую ярость. Но как всегда Кондо не позволил грому грянуть, разрядив обстановку неуместно дружелюбным голосом:

– Как себя чувствуешь, Тэкера? Вчерашняя битва всех здорово вымотала.

– К чему пустые разговоры, Кондо-сан? – Блондинка подняла на мужчину усталый взгляд. – Вам ведь так и не терпится расспросить меня, что это была за сила и почему я осталась в синсэнгуми.

– Прекрати дерзить, девчонка! – показал свою истинную сущность «дьявольский замкомандующего». – Ты здесь только благодаря тому, что Кондо-сан позволил тебе остаться в живых!

На лице Тэкеры не дрогнул ни один мускул. Она молча смотрела на главнокомандующего, словно не услышала едкое замечание брюнета, который от этого становился злее.

Лицо Кондо приняло удивленное выражение, не заставила долго ждать и его мягкая полуулыбка.

– Остынь, Тошидзо. Несмотря на силу и умение сражаться, она лишь ребенок, на долю которого выпало много несчастий.

– Ребенок, который заставил Кихэйтай отступить!

Тэкера закусила щеку, медленно закипая от бессильной ярости. Как же ее раздражало противостояние самураев! Один проявляет жалость, другой жаждет крови… Бесит!

– Нас и правда интересует произошедшее, Тэкера, – наконец перешел к делу Кондо. Девушка обрадовалась: как бы ни тяжела была эта тема, с ней надо было покончить. – Если верить твоим словам, ты понятия не имеешь, как очутилась здесь. Но вчера мы стали свидетелями явления, невозможного с точки зрения здравого смысла. Тем не менее, все это видели. И я говорю не только о магии.

«Вот и началось».

Девушка посидела молча, мысленно взвешивая «за» и «против». Она бы соврала, не колеблясь, но теперь о ней узнали если не все, то многое, и врать нет смысла. Будь что будет.

– Хорошо. – Тэкера медленно выдохнула и прикрыла глаза, стараясь не думать о масштабе последствий этого разговора. – В прошлом я и мои друзья были учениками додзё «Сёка-Синдзюку», которое основал Ёсида Сёин. Но его уничтожили, потому что правительство решило, что самураев слишком много. Нашего учителя отправили в тюрьму.

Взгляд девушки заметно потемнел. Воцарилась тяжелая пауза.

Тэкера знала, что, повернув голову, увидит искажающее лица презрение, потому и смотрела прямо перед собой, в глаза командира. В них таилось что-то еще. Не такое опасное, как ожидалось, но оттого еще более непонятное.

– Что же до магических способностей, я понятия не имею, что это было.

Хиджиката скептически поднял бровь. Видно было, что в голове его роятся вопросы. Что до Окиты, то он пожалел о выборе места: ему не видно было лица Тэкеры. Даже почти незаметные оттенки мимики могли выдать ее с потрохами.

– Но ты управляла огнем.

Вот он и проявился, командир Кондо Исами. Тэкера вдруг сразу и безоговорочно поняла, как этот, казалось бы, мягкий человек стал лидером. Из всех присутствующих именно ему было ведомо искусство ведения переговоров. Его сила в спокойствии. В отличие от того же Хиджикаты, он умел давить, не проявляя излишней горячности.

– Давайте следовать вашей логике, Кондо-сан. Знай я о своей силе, давно использовала бы ее против вас. У меня была масса возможностей, – произнесла Тэкера четко и холодно. Так говорила она с теми, кто ей не верил.

– Но ты использовала ее против Кихэйтай.

– Если так подумать, то и количество жертв удалось свести к минимуму только благодаря Тэкере.

Блондинка бросила взгляд в сторону Харады, задумчиво потирающего подбородок.

Она не знала, сказал он это с намерением оправдать ее, или, как и остальные, ставил под сомнение любой шаг Тэкеры. Как бы то ни было, слова возымели положительный эффект.

– Почему ты не присоединилась к своему товарищу? – Окита решился спросить в лоб, обходя ненужные церемонии.

На скулах девушки проступили желваки, она тряхнула головой так, что светлые пряди волос упали на лицо и скрыли его. Тэкера недовольно повернулась к Оките, по обыкновению вмешавшемуся в самый неподходящий момент. Готовясь прожечь самурая взглядом, она на мгновение замешкалась, в очередной раз заметив, что в глазах его больше нет желания изрубить ее на мелкие кусочки при первом же удобном случае. Возможно, он попытался помочь ей привести более убедительные аргументы в свою пользу.

– В слепой ярости они причиняли вред ни в чём не повинным людям.

Такого ответа уж точно никто не ожидал. Тэкера опустила взгляд, помрачнев еще больше. Сам собой напрашивался вывод: либо девушка – превосходная актриса, а все происходящее – не более чем хорошо спланированный спектакль, вплоть до появления Кихэйтай, либо же она и впрямь решилась выступить против друга детства.

– Шинсаку уже не тот человек, которого я когда-то знала. Все, чего он хочет – использовать меня. Он предложил присоединиться к нему отнюдь не из-за того, что мы товарищи.

Наконец Тэкера произнесла вслух ужасную правду, и если от мыслей еще можно спрятаться, то слова ранили ее глубоко и жестоко. Но как бы больно не ударила истина, верить в иллюзию намного опаснее. Произошедшее не было страшным сном, и теперь с этим придется считаться.

Меж бровями Кондо залегла глубокая складка. Все знали, что это означает: главнокомандующему предстоит принять непростое решение.

– Ты же понимаешь, что после твоих откровений я должен бросить тебя в тюрьму?

– В таком случае, почему вы до сих пор не сделали этого? – тихо спросила Тэкера и вновь подняла на главнокомандующего затравленный взгляд. Сейчас она напоминала хищника, который, даже попав в клетку, ни за что не расстанется со своей истинной сущностью. Либо поломает клыки и когти, стремясь выбраться на свободу, либо притихнет, выжидая момента для нападения.