Алексей Мишаткин - Лик Ltd: Продам Лицо

Первой, кого он увидел, когда проснулся, отлежав криво подвернутую руку, оказалась Свана. Она сидела напротив через стол и листала какой-то толстый журнал. Комбинезон на ней в этот раз оказался благородного темно-зеленого цвета. «Оно и понятно, – в голову откуда-то неуклюже заползла первая полусонная мысль. – Если леди носит два дня подряд одно и то же, значит, она ночевала не дома. Это недопустимо». Между ними на штабеле из перебранных книг красовался увесистый пластиковый флакон клея и несколько кисточек.

– Добрый день! Вы меня не разбудили, не переживайте! – сказал зачем-то Ланс.

– Рада Вас видеть. И я не переживала. Я Свана. Лучше называйте меня так.

– Я знаю! Ох, простите!.. Рад знакомству с Вами. Меня зовут Ланс.

– Прекрасно.

Ланс дотянулся до бутылочки с клеем, повертел в руках, попытался открыть.

– Это Вы принесли? Из моей комнаты? – спросил он резонно. – Очень мило!

– С чего бы это? – колко ответила женщина и пожала аккуратными плечиками, откладывая журнал в сторону. – Не в наших правилах заходить в комнаты постояльцев в их отсутствие. Мы – воспитанные люди.

– Еще раз простите. Никак не проснусь…

– Ланс, у меня просьба. Давай будем на «ты»? Мне так проще, просто поверь. Мы тут «Вы» друг другу не говорим. А ты уже практически один из нас. Если тебе интересно, нас тут вообще никто не замечает. Они все уверены, что людей здесь нет, представляешь? Нашего маленького революционера это иногда люто бесит.

– Что именно? Что не с кем выпить?

– И это тоже. Ты выполнишь мою просьбу?

– Хорошо, Свана. Для тебя я это сделаю. Как я могу отказать такой потрясающе красивой леди? – проговорил Ланс без тени иронии.

– Ну, вот и спасибо, льстец Ланс! – женщина достойно приняла комплимент. – Клей принес Хабиб. Тот, кто собрал и притащил сюда все это, – она изящно провела раскрытой ладонью поверх уже не такой большой кучи.

– А как же тот клей, что я заказал в номер?

– Почитай сообщения о доставке и узнай, – посоветовала она.

Полученное сообщение: «Благодарим Вас за терпение. Еще 2 небольших уточнения: 1) насколько „универсальный“ клей Вам необходим, для какого типа материалов? 2) выберите, пожалуйста, объем в мл: 50, 75, 100, 125, 150, 200, 250. Считайте, что заказ уже у Вас!»

– Ну как? – спросила опытная сотрудница отеля. – Ты уже понял, что клея тебе от них не дождаться недели две? Все-таки роботы – не идеальные собеседники. Они даже хуже мужчин: воспринимают информацию еще более буквально.

Ланс наконец-то распечатал наконечник пузырька. Он нанес густую прозрачную субстанцию на корешок книги крупными фасолинами и попытался размазать кистью.

Вошел Владлен в модной сиреневой рубашке Ralph Lauren навыпуск и белых конверах. Он поздоровался и обрадовался происходящему. Свана выпорхнула из-за столика, подошла к нему вплотную, взяла его коричневые ручищи в свои ладони, подняла взгляд к его глазам и произнесла речь:

– Мы тоже безумно рады тебя видеть, кормилец ты наш! Выглядишь отпадно. Послушай, голубчик, будь так любезен – а принеси-ка ты нам выпить?! И, милый, пожалуйста, без этих вечных «я, мать вашу, не официантка на подмене», хорошо? Мне джинн, Лансу скотч. Прошу тебя.

Побелевший от шока мулат смотрел на свою старую знакомую, как на античную статую, которая вдруг заговорила матом.

Ланс орудовал кисточкой, не вдаваясь в происходящее.

– Что? Ты это мне?? Милый?! Нифига себе. Ты сейчас со мной разговариваешь?

– С тобой, золотой ты мой. Сделай доброе дело, о, Великий Ленин!

– Я не Ленин!

– Да ты и не Великий. Иди, а?

Владлен освободил свои руки и растворился в коридоре со словами «хорошо конечно скотч и джинн блин да она же разговаривает как человек оказывается ахренеть может же».

Свана плавно подошла в Лансу сзади, со стороны диванной спинки. Она обняла его голову ладонями. Ланс взял в левую пятерню баллон с клеем, кисть в правую, и тревожно приложил кулаки к животу. Женщина снова обратилась с просьбой:

– Ланс, обещай, что не оглянешься, пока я не отойду. Пожалуйста! А я пообещаю, что не сорву резьбу на твоей молодой шее. Договорились?

– Договорились, – ровно ответил он. И приготовился услышать нечто важное.

– Тогда слушай. Автомата с джинном на нашем уровне нет. Ленин придет не скоро. Ты можешь бросить свой клей и кисточку? С ними в руках ты выглядишь, как семилетний малыш над аппликацией из цветной бумаги. Прости, но тебе это не очень идет. Книги я починю сама или мне кто-нибудь поможет. Может даже ты, если найдешь часок. Это уже не важно.

– Ты их простила? Получается так?

– Получается не так, – она едва слышно вздохнула. – Но пусть будет так! Слышала эту фразу в каком-то мультике. Все ждала подходящего момента, чтобы ее вставить. Дождалась.

– Понятно. А что это значит?

– Понимаешь, пятнадцать лет их просто жгли в печи для отходов. Собирали по номерам, сваливали здесь, бросали в мешки и… Я была уверена, что это правильно. И все вокруг так же думали и поступали. Как могло быть иначе? Никто не собирался лечить психопатку. Моя работа устраивала работодателя. Я привыкла.

За это время в нашем отеле побывало 150 тысяч человек. Второй раз редко кто появляется. А ты просто взял и заказал в номер клей. Больше мне ничего не нужно было, оказывается, представляешь?

Ланс попытался не согласиться:

– Постой, но ведь это Владлен начал их собирать. Я просто присоединился, и все.

– Может и так. Но он прежде никогда этого не делал. Подвозил мешки с книгами на тележке в отсек утилизации и не задавал вопросов. Он же у нас бармен… Нет, дорогой мой, я их не простила. Как можно простить невиновных? Я просто хочу привести книги в порядок и расставить на полки в алфавитном порядке по фамилии автора. Разве это так уж много для простого человеческого желания? Мне страшно себе в этом признаться, но, по-моему, я только сейчас начинаю выходить из той треклятой комы. Твой копченый друг, я уверена, ввел тебя в курс дела? Не отвечай, я знаю, что это так. Его право. Я не требую у людей подписок о неразглашении. Это он сообщил мне о твоем заказе в номер.

Я уверена – ты никому не передашь то, что сейчас услышишь. Так вот. Мы с Хабибом сегодня ночью были вместе. Я знала, что он тайно сохнет по мне. А я не была с мужчиной пятнадцать лет. Короче, Хабиб едет со мной на Шпицберген после вахты. Он не верит, что по льду можно ходить и жить на нем. Максимум, что он пережил – гололед в Лондоне – это катастрофа, апокалипсис. Ну не верит человек! Что я могу сделать?..

– Хабиб едет с тобой, потому что тоже хочет почистить карму?

– Нет. Он просто хочет быть со мной.

– Боже, какой же я придурок!.. Что я несу! Прости, пожалуйста.

– Ты не придурок. Ты почти святой. И то, что содержится в слове «почти» только и спасает тебя. Святые – они ведь уже не люди. Какой им смысл общаться с нами? Еще минутка, прошу. Сейчас правой рукой я достану из кармана нож.