Анатолий Бочаров - Легенда о Вращающемся Замке

– Почему ты мне это все рассказываешь?

– Потому что мне не все равно на тебя. Потому что я не хочу, чтобы тебя убили или искалечили! Потому что я вижу, как ты на меня смотришь… И я сама на тебя смотрю, когда ты отворачиваешься, – ее тон стал сбивчивым. – Я не сразу тебя приметила, врать не буду, но когда заметила, поняла – ты не из того сброда, который напивается каждый вечер, а потом колотит жену. Ты не чураешься работы, у тебя руки из правильного места растут. И в тебе есть что-то честное. Правильное. Ты мог бы хорошо жить… Мы могли бы!

Услышав последние слова, он отступил к двери. Очень хотелось не отступать. Хотелось броситься к ней и обнять, и целовать. Еще несколько дней назад он бы так и поступил – но теперь было нельзя. Теперь оставалась только одна дорога.

– Извини, – сказал Дэрри, глядя девушке прямо в глаза. – Ты не подумай, что это у меня какая-то гордость взыграла. Ты все правильно сказала, и наверно, стоило бы согласиться. Точно бы стоило, будь у меня хоть какие-то мозги в голове. Только, прости, пожалуйста, я прекрасно и сам понимаю все то, что ты мне хочешь сказать. Но поступить так, как ты предлагаешь, все равно не могу. Это долго и сложно объяснять. Просто я уже выбрал, а тебе все равно спасибо, что постаралась отговорить. Я пойду, ладно? И надеюсь, тебе приглянулся подарок.

– Дэрри…

– Ничего не говори. Просто хорошего тебе вечера, Стефани.

Он вышел и притворил за собой дверь. Прошел пару шагов, а потом побежал.

…Вечером он долго лежал у себя в комнате, пытаясь заснуть. Уже давно стемнело, но сон как назло не шел. Ночь роняла свои песчинки в часах времени. Сначала ему не хотелось ни о чем думать, а потом мысли пришли сами, непрошеные и путаные.

Дэрри внезапно стал вспоминать родной город, который он покинул, пустившись в свое путешествие. Жить там было всяко проще, чем выживать здесь. Дом, по крайней мере, у их семьи был хороший, и Дэрри никогда в нем не голодал, даже в плохие годы. Даже в самые скверные времена ему перепадала на ужин куриная ножка, и это в те дни, когда нельзя было пройти по улице, не споткнувшись о труп бедняка. И одевался он в хорошее сукно, а не во всякую дрянь. Ходил в церковную школу, где выучился читать и писать. Нет, эту жизнь нельзя было назвать плохой, и все же она была ему отвратительна. В ней не было никакого смысла, а жизнь, лишенная смысла – это и не жизнь вовсе.

Полным именем Дэрри было Гледерик, а фамилией – Брейсвер. Он родился в стране, лежавшей к юго-востоку от Эринланда – в королевстве Элевсина. Отец его, Ларвальд Брейсвер, работал управляющим у купца по имени Петрик Фрай. Фрай был богатым купцом, дела шли отлично, и Брейсверу, как управляющему мастера Фрая, тоже перепадало – достаточно, чтоб построить себе тот самый очень хороший дом, в котором всегда были куриные ножки на обед и вкусное рагу. Двухэтажный дом, с флигелем и прислугой. В этом доме Дэрри и вырос, и прожил первые пятнадцать с половиной лет своей жизни. Сначала с отцом и матерью, потом только с отцом.

Мать пела ему песни и рассказывала сказки – вечерами, когда они лежали в одной кровати и кутались под теплым одеялом, а за окнами завывала зима. Потом ее не стало – черная болезнь пришла с юга, в тот год трупы жгли прямо на улицах. Дэрри выплакал себе все глаза. С тех пор сказки ему стал рассказывать отец. Отец садился вечером у огня, наливал себе вина, и начинал вспоминать всякие истории о далеких странах, о волшебных землях, о рыцарях и королях. Не все из этих историй были вымышленными – одна, по крайней мере, точно таковой не была.

Ради этой истории, услышанной им от вдребезги пьяного отца, повторявшего ее раз за разом много вечеров подряд, Дэрри и ушел из дома. Просто сбежал посреди ночи, ничего не сказав и даже не написав записки. Он забрал с собой все деньги, что смог дома найти – так как решил, что ему они пригодятся больше, чем отцу. Отец, поди, все равно новые быстро заработает. Дэрри вылез тогда ночью из окна своей спальни, спустился на улицу, а потом долго стоял и вдыхал холодный и чистый ночной воздух. Запрокинул голову, посмотрел на звезды и рассмеялся. Он был наконец-то свободен и начинал свою настоящую жизнь. Теперь можно было идти куда глаза глядят и делать что хочешь. А главное, быть собой. Он не знал, куда приведет его дорога, а она спустя долгих полтора года привела его в Таэрверн.

Путь этот оказался очень извилистым. Сначала он вдоволь поколесил по дорогам Элевсины, блуждая без четкой цели. Даже попадал несколько раз в серьезные неприятности. Затем почти год, перепуганный до крайности, провел на одной отдаленной ферме, помогая живущей там семье по хозяйству. Те люди проявили к нему доброту, дали приют и пищу, но в конце концов Дэрри понял, что не сможет сидеть у них вечно. Он ведь ушел из родного дома не просто так – у него была мечта, и нужно было хотя бы на шаг приблизиться к исполнению этой мечты. Сделать это можно было только в большом городе. Дэрри уже целых четырнадцать месяцев провел в дороге, и этот срок показался ему крайне долгим. Юному Брейсверу за это время исполнилось шестнадцать лет, и совсем скоро исполнится семнадцать. Пора наконец заняться настоящим делом.

Дэрри тихонько вздохнул, вспоминая свою непутевую жизнь. Потом открыл глаза, приглядываясь к окружающей темноте. Юноша осторожно встал, подошел к окну и уселся на подоконник. Задышал, полной грудью вбирая в себя свежий ночной воздух. Холод отрезвлял.

В квартале, где он вырос, жила одна старуха, совсем сумасшедшая. Она говорила разные глупости, которые иногда сбывались, а иногда нет. Старуха эта была очень страшная, с косматыми нечесаными волосами, и всегда очень громко смеялась, выплевывая очередное пророчество. Предрекала обычно, кто ногу сломает, у кого крыша прохудится. Говорили, она проклятая. Да что там, это по ней и так было видно. Ее и не убили только потому, что боялись ее предсмертного проклятия. Мальчишки, кто похрабрей, кидались в старую ведьму камнями. Дэрри тоже кинул – один раз, хоть и понимал, что поступать так не следует. Она повернулась и поманила его к себе. Надо было убегать, Дэрри хорошо понимал и это, но бежать не стал. Наоборот, подошел поближе.

«А, маленький лисенок, – засмеялась ведьма, – ты, наверно, отбился от матери. И ты совсем еще маленький. Будь я сама побольше, ты бы поместился у меня на ладони. Тебя очень многое ждет, когда ты подрастешь. Ты однажды придешь в большой город. Это будет огромный город с множеством башен, больше нашего. Смотри, не потеряй там себя». Старая ведьма засмеялась. Столько лет минуло, и вот он в большом городе, и смотрит на черепичные крыши – и на звезды, что выше крыш. Тут, наверно, и правда очень легко потеряться.

Дэрри посмотрел на звезды. Ему внезапно представилась возможность, во многом очень притягательная. Утром он вернется к Стефи, извинится за свое бегство и скажет, что готов подумать над ее словами. Что там – точно готов поступить, как она посоветовала, потому что сказала она все правильно. Потом Стефани пойдет работать, а Дэрри отправится к сэру Гэрису. Но не для того, чтобы остаться с ним, а для того, чтобы распрощаться. Он скажет – «до свидания, милорд, вам своя дорога, мне своя, и желаю вам удачи на вашей». Затем устроится на работу к брату Стефани, а может к какому-нибудь плотнику или кузнецу. Скорее к плотнику – Дэрри словно наяву видел, как рубит дерево, как выпиливает его и выравнивает, и как покрывает лаком. И стружка летит во все стороны. Через год он будет уже не просто учеником, а подмастерьем, и денег станет получать чуть больше. А со временем и сам сделается мастером.