Н. Лисицына - КЕНТАВР

Наступил день проведения скачек. Трудно описать те чувства, что я испытывал в то утро, проснувшись на мягком сене в большом амбаре, среди золотистых лучей солнца, пробивающихся сквозь щели. С одной стороны, соревноваться мне всегда нравилось, и снова был азарт, желание победить! Но сильнее была радость оттого, что это мой последний день на ранчо. У меня не было сомнений в победе. Так что сегодня я обрету, наконец, свободу! Узнаю, куда мне идти – у меня появится вполне определённый путь к цели. Это было то, что сейчас я хотел больше всего! Но радость этих эмоций омрачали сомнения, предчувствия некой угрозы.

Скрипнув, открылась тяжёлая дверь, и на пороге появился Джейкоб Тибс в сопровождении Питера. Хозяин ранчо оделся, видимо, в свой лучший светлый костюм, глаза его горели от возбуждения, а неизменная трубка выпускала густой дым.

– Ты готов?

– Да. Уже иду.

– Оружие оставь здесь. Участники соревнований скачут без оружия.

– Я не ожидал…

– Мы вернёмся сюда. Ты же не думаешь, что я стану при всех разговаривать с тобой о других мирах, – проворчал с упрёком Джейкоб. – Сразу после соревнований мне надо будет получить деньги со ставок, возможно, заключить сделки – приезжает очень серьёзный контингент… Потом я вернусь на ранчо, и мы поговорим. Со скачек тебя проводят мои люди.

Меня, если честно, такой расклад не очень устраивал. Но так было, видимо, у них заведено. Здесь я не мог ничего изменить. Вздохнув, я положил эльфийский лук и колчан со стрелами на подстилку и вышел c Джейкобом и Питером на улицу. Во дворе нас уже поджидала группа всадников. Я искал взглядом Текса, с этим спокойным и разумным человеком было как-то надёжней. Но Текса я не увидел. Правда, оглянувшись, заметил, что в одном из корралей стоит уже осёдланный серо-чалый конь. Но его хозяин если и собирался куда-то, то явно не с нами.

В том городе, куда мы прибыли, я уже бывал раньше. Той ночью, когда отправлялся «на разведку». Здесь был тот же обгорелый дом, большая пыльная улица. Но она была совсем не пустынна, как тогда, ночью. Людей здесь было как муравьёв в муравейнике! Протискиваясь, то тут, то там через толпу сновали всадники. Был слышен плач детей, ругань, хохот, лай собак, ржание лошадей. Всё это временами прерывали призывы из рупора делать ставки. Джейкоб скрылся в людском потоке в сопровождении своих людей. Со мной остались двое. Они проводили меня на территорию большого, огороженного от толпы канатами, круга, сказали, что надо разогреться, подвигаться и отсюда будем стартовать. Здесь же будет и финиш. Больше ничего особенного ковбои мне не сообщили и покинули площадку. Это совсем не значит, что остался я там один. Всадники на разномастных лошадях всё прибывали и прибывали. Кто-то водил своих коней в поводу, кто-то скакал верхом. Порой казалось, что движущиеся навстречу друг другу лошади вот-вот столкнутся, но они разъезжались. Одни животные вели себя спокойно, другие постарались проявить свой характер: кто-то пытался сбросить всадника, кто-то задирался с проходящими рядом лошадьми. Я не хотел участвовать во всей этой толкотне, которая называлась разминкой, и встал в стороне, но не особенно близко к канатам. За пределами натянутых верёвок всё уплотнялась толпа людей. Конечно, я был в центре внимания. Одни указывали пальцем, другие хохотали, женщины в испуге уходили подальше, кто-то просто с интересом наблюдал. Повсюду раздавались реплики: «Это кто такой? Уведите отсюда женщин и детей! Эта тварь убила нескольких человек! Убийца! Урод! Леди и джентльмены, делайте ставки!»

Само собой, я чувствовал себя неуютно и нервно в такой обстановке. Стоял на месте, почти застыв, высоко подняв голову, глядя на крыши домов, на небо, лишь бы не на толпу. Эти люди меня раздражали. Я чувствовал себя как дикий зверь, загнанный сворой собак, которые не решаются напасть напрямую и лают, что есть сил, в ожидании охотников. Но из этого окружения не выбраться при всём желании.

Вдруг до моей конской груди кто-то дотронулся. Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел вниз. Передо мной стояла маленькая светловолосая девочка с большими и выразительными голубыми глазами и тянула свою ручонку, чтобы дотронуться до меня.

– Привет! Ты живой! Совсем как в сказке! Ты очень красивый! – восхищённо зазвенел тонкий голосок.

– Благодарю. Но у большинства другое мнение. Не боишься? – улыбнувшись, спросил я девочку.

– Нет. Ты совсем не страшный. И у тебя грустные глаза. Может быть, я могу тебе помочь?

– Нет. Но всё равно, спасибо за сочувствие. Как тебя зовут?

– Эмми. А тебя?

– Орион. Послушай, Эмми… Ты мне не можешь помочь, но я очень прошу тебя: оставайся такой же доброй, как сейчас, к любому живому существу. Ты мне напомнила ребёнка-эльфа. Отсутствие страха и доброта – это такой редкий дар в вашем мире!

– Хорошо… – улыбнулась девочка.

В это время из-под канатов вылез мужчина и быстро схватил девочку на руки:

– Ты что делаешь, Эмми! Этот зверь опасен!

Мужчина скрылся в толпе, унося малышку. Вскоре голос из рупора прогремел:

– Участники соревнований, просьба занять свои места на линии старта!

Всадники начали выстраивать лошадей возле лежащей на земле верёвки. Я занял крайнюю позицию справа. Быстро огляделся. Возле столба здания, к которому были привязаны канаты, стоял человек, пристально глядевший на меня. Он был одет не как окружающие люди: несмотря на жару, укутался в чёрный плащ. Он вообще был весь в чёрном, ни одного цветного пятна в одежде. Только выделялось очень бледное лицо и очень блёклые, холодные глаза; меня как-то передёрнуло от этого взгляда. Но вот раздался револьверный выстрел – сигнал к старту – и, сотрясая землю копытами, мы рванулись вперёд резвым галопом.

Путь был отмечен красными флажками, так что сбиться с маршрута было нельзя. Поначалу мы мчались плотной группой, но чуть позже некоторые всадники начали уходить в отрыв. От топота копыт дрожала земля. Лошади на скаку косили на меня воспалёнными испуганными глазами, хрипели, подгоняемые неистовыми криками всадников, ударами плетей и шпор. На одном из участков дорога сужалась, проходя по насыпи, приготовленной для железной дороги. Мне необходимо было обогнать всадников. Поравнявшись с крайней лошадью из плотной группы, я заметил, как сидевший на ней ковбой занёс плеть. Вот только замахнулся он не на лошадь, а на меня. Лицо человека перекосилось в злом оскале. Но ударить он не успел: на скаку я сильно толкнул корпусом его лошадь, стараясь конским плечом попасть седоку по ноге. Человек вскрикнул, согнувшись в седле, лошадь начала в испуге бить задом. В общем, тот, кто всё хотел решить силой, просчитался. Я быстро вышел вперёд через освободившееся пространство и вскоре обогнал скакавших впереди лошадей. Дорога тем временем свернула на обычную проезжую колею. Компания участников подобралась сильная. Когда-то я бы легко их обскакал, но теперь приходилось максимально выкладываться для результата. Ведь тогда в прерии меня действительно загнали, и на полное восстановление нужно было значительно большее время. Но всё же я был впереди. Набрал хорошую дистанцию от группы преследования. Маршрут теперь пролегал через осиновый лес у подножия холма. Подвижные листья деревьев игриво отражали солнечные лучи, а внизу расположились зелёные кустарники и трава. При моём приближении в разные стороны из кустов вспорхнули маленькие птички. Топот копыт скачущих сзади лошадей и крики всадников доносились всё тише. Неожиданно воздух взорвал оглушительный звук выстрела, вернее, двух выстрелов, почти слившихся в один. Пуля врезалась в дерево – и всё стихло. Не останавливаясь, я продолжил путь, мчась во весь опор. Кто-то решил, что я непременно выиграю, и это его не устроило. Интересно было всё же знать наверняка, снайпер выцеливал меня или любого конкурента? И почему прозвучали два выстрела? Я не мог разгадать эту загадку, но очень был рад, что стрелок промахнулся. Потом дорога снова пошла по открытой местности. Я прислушивался, но больше звуков выстрелов со стороны леса не услышал. А вскоре показался и город.