Натали Якобсон - Фильм о демоне. Дочь зари

Все эти россказни настолько соответствовали сюжетам ее фильмов и шли вразрез с житейскими реалиями, что Антон ничуточки им не верил. Обычно, он подходил за автографами ко всем заграничным звездам, приезжавшим в Москву. Друзья, подрабатывавшие в массовке, помогали ему достать нужную информацию о месте проведения мероприятий. Он успевал вовремя прибыть в фойе отелей, к дверям кинотеатров или ресторанов, в которых обедали именитые гости. Ему всего-то и нужен был росчерк ручкой в блокноте, чтобы потом выставить автограф на продажу. Многие ребята так подрабатывают – берут автографы у знаменитых певцов и актеров, чтобы потом торговать ими на Авито или на других сайтах, где можно сбыть с рук подержанное барахло.

Автограф Атенаис он решил оставить себе, едва ее увидел, но вышло так, что это она взяла кое-что с него. А именно – налог кровью.

Антон поморщилась, вспоминая то, как шариковая ручка, которую он протянул звезде, упала в лужу, а в пальцы ему впилось что-то напоминающее лезвия. Впервые за автограф заплатил он сам. Его кровь использовали, как чернила. А теперь его еще преследовали.

Пораненная рука болела, будто ее разодрали теркой. Фокус Атенаис вовсе не напоминал забор крови в медицинском кабинете. Ее ногти острие скальпелей и ножей. Вполне вероятно, они смазаны каким-то наркотическим средством или даже ядом. Во всяком случае, когда она его поранила, ему начало казаться, что за спиной у нее и впрямь стоит не телохранитель, а ифрит.

В центре Москвы шел проливной дождь. Он все усиливался. Улицы и шоссе, как ни странно, казались абсолютно безлюдными. Мало машин, за витринами в магазинах пустота. Нетипично для Нового Арбата. Кругом появилось много компьютерных центров, которых он еще вчера тут не видел. Всюду работали, выставленные на продажу мониторы, ноутбуки, телевизоры. На каждом экране шел фильм с Атенаис. А монстр из этого фильма шел прямо за ним.

Куда деваться? Вот бы встретить или вызвать такси. Но кругом пусто, смартфон не работает. Батарейка села, как назло. Раньше всюду были телефонные будки, которых нынче нет. Мобильная связь их выжила. Разрядился сотовый, и связи с миром нет. А кругом пустота. Москва вдруг превратилась в безлюдную пустыню из асфальта и бетонных зданий.

– Атенаис все превращает в пустыню.

Это сказал преследователь? Антон нервно обернулся через плечо. Темнокожий монстр в красном сам чем-то напоминал тень древнего фараона. Что он так прицепился?

Антон не был верующим, но подумал вдруг зайти в церковь. Ни одной церкви на улицах центра не оказалось. Это тоже не типично для Москвы. Многие приезжие из заграницы любят повторять, что церквей здесь больше, чем магазинов. Да и целые монастыри прямо в центре встречаются. И вдруг ни одного здания с куполами и крестами. Зато мелькает на рекламных экранах золотой анк, барханы пустынь и черные ангельские крылья.

Какие-то убогие существа, похожие на голодающих бродяг выползают из-под решеток канализаций, из подвалов, из темных углов меж супермаркетами. Они похожи на серые мощи, испачканные пеплом. И вдруг за спинами у них раскрываются потрепанные крылья.

– Атенаис всегда побеждает, – шепчет уже совсем рядом темнокожий преследователь, кладя когти на плечо юноше.

– Пускай так, но зачем преследовать меня?

– Корысть наказуема.

Он и так заплатил за автограф кровью. Куда наказывать еще? Антон озирался на запруженную павшими легионами демонов Москву. Ощущение было таким, что он попал внутрь фильма на одну съемочную площадку с Атенаис. Но ее самой тут не было. Она осталась в фешенебельном отеле с людьми. А он каким-то образом попал прямиком в пекло.

Михаил проснулся с ощущением того, что все еще находится в храме. У многих уставших людей возникает чувство даже во сне, что они все еще сидят на работе. Это дежавю вполне объяснимо, как растолковал ему врач. Но почему оно связано не с выполнением каждодневного рабочего долга, а с редким посещением опустевших после службы церквей?

Его будто кто-то там ждет.

Но в церковь Михаил больше не собирался. Зачем? Ведь фреска, на которую он так любил смотреть, беспощадно изуродована реставраторами после ремонта. От прекрасного ангельского лица ничего не осталось, кроме бездарно наслоенной свежими красками картинки. Иногда от обновлений только вред.

Вместе с фреской как будто уничтожили часть его самого. В душе стало пусто. Вероятно, поэтому в нем один раз проснулась совесть, и он совершил то, на что не имел право сотрудник секретных служб – забыл о долге, чтобы не почувствовать себя эгоистом.

В ту же ночь ему приснился странный сон. Некто крылатый и невероятно красивый присутствовал рядом.

– Ты сделал то, что не сделал бы никто другой. Я восхищен тобой и обязан тебе, – шептал божественный голос на грани яви и сна. – Чего ты хочешь? Только пожелай!

Похоже на наркотическое опьянение, каким его описывают! Сам он никогда такой эйфории не проверял, потому что запрещенных веществ не использовал. Старался даже не пить энергетиков и алкоголя, чтобы иметь трезвую голову. Откуда же галлюцинации?

Что такого он сделал? Пошел за странным факиром в дикой стране, подозревая его в сговоре с местными террористами. Человек лазал по стенам подобно мартышке. Ну и ладно. Каких циркачей только не бывает! Зашел в капище, разбил идолов, подслушал чужой сговор, каким-то образом поняв языки, которых даже не учил.

Это было похоже на ночной кошмар. Зато договоренности и проведенная работа днем была реальной. Пара бесед, веские намеки, несколько вынужденных убийств. На карту были поставлены интересы чужих стран, а не только родины, но он все равно вмешался. Коллеги его бы осудили, если б узнали. Возможно, он сумел предотвратить что-то жуткое, подобное мировой войне, ядерной атаке, разрушению и уничтожению целой нации. И что с того? Любой христианин поступил бы также. Но он был сотрудником серьезной организации, а не юродивым с паперти. Ему нужно помнить, что даже людей в рясах можно задействовать исключительно в целях разведки, если взял таковых с собой.

Что сделано, то сделано. Он никому ни о чем не доложил. Был риск самому попасть под пытки, если б его наспех придуманный план провалился. Он повел себя легкомысленно. Ему повезло, что в поездке он был один.

Сейчас в спальне он тоже был один, потому что женщина, которую он любил давно уже умерла. На секунду в мозгу Михаила возникла шальная мысль: а что если у него действительно было бы одно волшебное желание? Потратил бы он его на то, чтобы воскресить Илиану?

Он чуть было это не пожелал, но вовремя одумался. К чему вспоминать об изменнице? Лучше забыться. Фантастические желания все равно неосуществимы. Разве только на экране кино, но в кино он давно не ходил.