Дарья Гущина - Дух ветра

Я не придумала ничего лучше, кроме как спросить:

– Понял хоть что-нибудь?

Он нахмурился, и вместо ответа я услышала вопрос:

– Где ты это взяла? – и он выразительно кивнул на сшивку.

– В наследство же досталось… – отозвалась удивленно.

– Я имею в виду символы, – Шхалар склонился ниже, опершись рукой о стол, всматриваясь в мои каракули. Холодное дыхание коснулось моей щеки. Холодное?.. Нет, ледяное.

– В башне на окраине. Ну, там где… – я запнулась.

В сизых глазах разгорался странный огонь. Казалось, он видит сшивку насквозь и читает все скрытые записи. Зачем? Да кто ж его разберет… Я отвернулась, чувствуя себя неуютно и краем глаза отмечая снующие по листам сизые искры. Каким же жутким холодом от него тянет…

– Ты понимаешь, что это за находка? – вопрос застал врасплох.

– Думаю, да, – ответила осторожно.

– Я понятия не имею, о чем ты думаешь, Яссмилина, – сухо заметил сумеречный, – и твои мысли читать не умею.

Я насупилась и тихо пояснила:

– Это тайнопись Изначальности. Сама первая, придуманная ремесленниками, своя для каждого пути, – и покосилась на него мельком.

И вздрогнула невольно. Шхалар выглядел… жутко. Из ввалившихся глаз струилась вязкая, темно-сизая мгла, кожа казалась тонкой и прозрачной, обтягивая заострившиеся кости черепа, плащ болтался на отощавшей фигуре. И вновь потянуло липким холодом. Я едва удержалась от желания отодвинуться, особенно когда рядом со мной побарабанили задумчиво о стол пальцы… скелета. Забери меня Вечность, если это перерождение…

Я собралась с духом и прямо спросила:

– Значит, иссякаешь?..

– Что, так заметно? – криво усмехнулся он.

– В зеркало глянь, – я нервно сглотнула, стараясь незаметно отодвинуться.

Он отвернулся, ссутулился и встряхнулся, как выбравшийся из воды пес. Во все стороны полетели рваные клочья мглистого тумана. Я живо сползла под стол, прячась от ошметков магии. Мало ли… А Шхалар, вернувшись в привычный облик, тяжело оперся руками о спинку стула. Я осторожно высунулась из своего убежища. И всё как всегда, только в непроницаемых прежде глазах затаилась дикая усталость.

– Значит, иссякаешь… – мой голос предательски дрогнул.

– Это неизбежно, – сумеречный отстраненно смотрел в окно на причудливые водяные узоры.

– А как же… – я замялась, подбирая слова. – А мы как?..

Каким станет мир, если Шхал из него уйдет? Я не знала… и не хотела узнавать. Но от понимания стало грустно… и больно. Казалось, моей голове больше не о чем болеть, хватает хлопот с Эйриновыми загадками, Ариштанаром да опасностью, нависшей над родом, но…

– Не переживай, – небрежно отмахнулся Шхалар, – ты одна не останешься. Всегда найдется тот, кто будет тебя выручать. Те же рыжие помогут или твой раскроенный. Или думать наконец начнешь.

А вот назло тебе возьму и не обижусь…

– Ой, дура-а-ак, – протянула я и отодвинула стул, выбираясь из-под стола. – Я же не поэтому… Ты же не чужой мне… И нам всем. Ты же часть семьи давно. И как не переживать, когда с тобой такое происходит?..

Одно мгновение глаза в глаза, и сумеречный улыбнулся. Едва заметно, уголками губ, но улыбка прогнала из его глаз усталость. Он отодвинул стул и сел, снова уставившись на листы сшивки. Я тоже села. И, помедлив, осторожно спросила:

– А ты знаешь, что делать? Можно это перебороть?.. Можно же не иссякнуть, а переродиться…

– Можно, – кивнул Шхалар, – и я об этом думал. И недавно связался с гильдией тьмы и жду от них ответа. Последний человек-источник был магом мрака, а темные – запасливые и умеют хранить знания. Наверняка у них есть нужные сведения.

– Но, Шхал… – я запнулась. – Темные… Они же ничего просто так не делают. Они же такую цену запросят, что ты всю оставшуюся жизнь на них пахать будешь.

– Значит, буду, – отрезал он.

За окном сверкнуло, и сердито пророкотал гром. Гроза не утихала, похоже, собираясь утопить и городок, и ущелье в мутных потоках бесконечного дождя. Я прислушалась к шороху водяных струй, невидяще посмотрела на стол и… вспомнила. Как же неожиданно судьба иногда переплетает чужие пути, не устаю этому удивляться…

– А я могу помочь, – и улыбнулась. – Близнецы рыжие, мои духи, – они же прямые потомки последнего темного источника. Помнишь, в пустоши они тебя обсуждали и сказали, что их отец был тем самым источником? Хочешь, я вас познакомлю?

– Это те двое, с холма? – уточнил сумеречный, глянув на меня искоса.

– Да, они самые.

Шхалар откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Помолчал, прикрыл сизые глаза и пробормотал:

– Потом. Ты чем-то заняться хотела? Мешать не буду.

Я кивнула. Потом – так потом… И сосредоточилась на деле. Перечитала предсказание, потерла кончик носа, но опять отвлекалась от насущного. На сей раз – услышав ветер. Он вернулся. Настойчиво постучался в дверь, предлагая выйти, уводя за собой. Я привычно сунула сшивку и кружку в поясной карман и решительно встала, направившись к двери.

– Яссмилина, ты куда?

Я распахнула дверь. Ледяная морось, растворенная в порывах шквального ветра, ударила в лицо, и запах влажной свежести после духоты чайной вскружил голову, а зов явственнее зазвучал в ушах.

– Яссмилина!

– Он зовет, – ответила тихо, цепляясь за дверную ручку. – Шхал, он так зовет… Я пойду.

И мощный порыв подхватил меня, унося вдаль – туда, где чернели неприступные скалы ущелья, а я растворилась в потоке ветра, сливаясь с ним, становясь единым целым. Проходя там, где не пройти обычному человеку. Проскальзывая воздушной змейкой в мелкие скальные трещины. Стремясь увидеть то, что хотел показать ветер. И единственное, что смущало, – это непривычная тяжесть, замедляющая полет и стесняющая движение.

***

Этот зов ветра разительно отличался от двух предыдущих. Прежние порывы больше напоминали сон, а вот нынешний был более чем реальным. Я остро чувствовала всё, что со мной происходило. Слышала свист ветра в ушах, когда пролетала над ущельем. Ощущала холод дождя на коже, ледяную сырость темного неба и колючую шероховатость скал. И сама себе напоминала крошечное насекомое, подхваченное буйным порывом и следующее за ним туда, куда судьба приведет. И за несколько мгновений так срослась с потоком ветра, что не сразу поняла, когда успела его покинуть и снова стать собой.

Вот меня и «торкнуло»…

Села я не без труда и отплевываясь. На губах сухой коркой спеклась грязь. Тело с непривычки сковывала тяжесть, одежда промокла насквозь и неприятно холодила кожу, в глаза и уши набилась мелкая пыль. Чихнув, я протерла глаза и моргнула. Глаза слезились, и, лишь следуя ощущениям, я сообразила, что занесло меня… в помещение. Сухой и спертый воздух, тепло и тихо. Очень тихо. Как в семейном склепе. И пока молчит ощущение опасности. Значит ли это, что ветер принес меня туда, куда хотел? И что именно мне здесь необходимо найти?