Олег Труктанов - Сказки вселенной ОМ. Серия «Кривая Будды»

***

Добегался! – издалека услышал он слова. Еле разлепив глаза, Алька увидел мать, которая стояла рядом с кроватью и встряхивала градусник.

– Перекупался и простыл! – это уже говорила бабушка. – И воды ледяной, небось, пил.

В руках у бабушки была кружка, от которой шёл горячий малиновый запах.

В разгар лета Алька ненадолго заболел. Поднялся жар, вызвали участкового врача. Врач осмотрел, поставил градусник, выписал рецепт и приговорил к десяти дням постельного режима. То есть хотел сначала вызвать скорую и в больницу, но мать и бабушка отговорили: сказали, что сами справятся. Но Алька ничего не помнил и не понимал от высокой температуры. Пить ему не давали, только губы смачивали, и иногда он запивал водой порошки, приготовленные в аптеке по рецепту. Ел или нет, он не помнил. День и ночь слились в один серый отрезок времени. Пот лил с него так, что подушку меняли по два раза в день, а на лбу всегда лежала мокрая тряпка. Он не спал, только проваливался в забытьё и, очнувшись, просил пить. На четвёртый день Алька пришёл в себя. Рано утром около него никого не было, на кухне только улавливался тихий говор двух женских голосов. Алька почувствовал себя здоровым и захотел встать, но с удивлением обнаружил, что не может даже сдвинуть руку с места – сил просто не было. Опять захотелось пить. Он произнёс: «Пить». Голоса смолкли, показалась бабушка и со словами: «Слава богу!» – дала Альке целую столовую ложку воды. Дело пошло на поправку.

Но ещё пару недель продержали Альку дома. Он иногда смотрел в окно, выходившее в палисад позади дома. В палисаде бегали только кошки, да иногда какой-нибудь пацан, игравший в прятки, скрывался в кустах. Альку, глядевшего в окно, ни пацаны, ни кошки не замечали. Но у окна мать стоять не разрешала – продует опять, и он, ещё не вполне окрепший, сидел чаще за столом и рисовал танки и самолёты. Рисовать Алька любил, и взрослые говорили, что он умеет рисовать и надо бы отдать его в «художественную». Что такое «художественная», Алька не понимал, но очень не хотел, чтобы его куда-то отдавали. Поэтому свои лучшие рисунки он прятал на шифоньере, поближе к стене, где их не было видно.

Две недели пролетели. Участковый Альку выписал, и ему разрешили пойти гулять, «но только около дома».

Во дворе никого не было. Одна только Найда – дворовая собака – ловила мух на солнечной стороне сарая. Все ушли с утра купаться. Алька знал это и поэтому нисколько не огорчился: у него всегда был собственный план изучения двора и его окрестностей. Когда он смотрел в окно, приметил кусты малины, невидимые с улицы. Кусты были как бы спрятаны, а на них висели уже вызревшие и нетронутые крупные ягоды. Целых пять дней это было Алькиной тайной, Алькиным кладом, которым он немедленно решил воспользоваться. Незаметно оглядевшись, он не спеша и как бы просто так приблизился к углу дома и там не торопясь, изображая интерес к сидевшим на стене мухам и паукам, свернул за второй угол. И вот уже он за кустами, которые, согласно плану, спокойно скрыли его спину от посторонних взглядов. А через пару шагов он и вовсе перестал быть виден со стороны двора. Слегка ссутуленный, Алька распрямился и, обретя полную свободу одиночества, решительно двинулся к ближнему кусту малины.

Ух, как вкусно! Сочная и сладкая ягода. Наесться ей невозможно, хотя Алька был бы не против. Неплохое начало дворовой жизни после долгого перерыва.

Первый куст, потом второй, ну а там… чш-ш-ш-ш-ш… Алька замер. Чувствовалось, за вторым кустом, по другую его сторону, кто-то был. И этот кто-то тоже притаился. Собака? Волк? Алька бегал быстро, быстрее пацанов постарше его, но здесь не успел – сквозь листву просунулось девчоночье лицо, перепачканное малиновым соком:

– Здравствуй, Алька.

– Здравствуй, – автоматом, как эхо, ответил Алька. Это оказа-лась Ленка. То есть сначала это была незнакомая, не с их и не с соседнего двора, девчонка. Но она сказала: «Я Ленка», – и теперь уже это была Ленка.

Алька, недовольный, что про малину кто-то мог знать, кроме него, да ещё и не с их двора, начал нехотя есть ягоды. Но Ленка тут же сказала:

– Надо быстрей всё доесть, потому что пацаны со второго дома после купалки собирались прийти сюда всю малину обобрать.

Это подействовало, и команды больше не потребовалось. Алька посматривал на Ленку и остригал малину, орудуя, как парикмахер машинкой.

Оба уже не старались действовать бесшумно: задача была поставлена, и она выполнялась. Наконец, полные животы просто отказались принимать ягоду, проще говоря, оба объелись. Но и малины осталось столько, что собирать её, да ещё нескольким пацанам, было незачем.

– Ну всё, я пошла, – сказала Ленка и добавила: – Выходи завтра гулять в аллею.

И скрылась в густом кустарнике, направляясь домой. Алька развернулся и так же крадучись, как и пришёл, выбрался из кустарника. На стене поймал муху и так, словно всю жизнь ловил насекомых, с мухой в кулаке, приложенном к уху, явился во двор.

Там уже сидели ребятишки, пришедшие с купалки. Увидев Альку, они радостно закричали и бросились к нему навстречу: – Алька-а-а-а!

– Здарова, Алька! Ну как ты? Говорят, что еле жив остался. А мы купаемся каждый день. Уже плавать учимся. А тебя на речку, наверно, точно не пустят, – загалдели все разом, во фразах подражая взрослым.

Алька был рад, что его так бурно встречают, и даже было немного стыдно, что один ел малину и никого не позвал с собой. Но всё затмило последнее предложение.

– Сегодня вечером всем домом в ножички играем. Выходи, Алька, обязательно.

Игра в ножички всем домом проводилась один раз в год, и в ней участвовали только пацаны, парни и взрослые мужики. Все приходили со своими ножиками, чертили перед домом на земле огромный круг – метров шести-семи в диаметре. Потом делились на две команды независимо от возраста, делили круг пополам и «резали» половинку противника до тех пор, пока не отрезали весь пирог себе. Ножи кидали и с пальчика, и с локтя, и с плеча, и с колена, и со лба. Играли дотемна. Младших, понятное дело, быстро уводили домой мамаши, а взрослые упорно резались в ножички до победы и однажды даже светили себе прожектором со стройки. Играли только на интерес, но победитель становился известен всему посёлку и был очень уважаемым человеком. Играл только их дом. Другие дома в посёлке пробовали играть так же, но традиции у них почему-то не сложилось и дело всегда глохло. В Алькином доме в ножички играть начали ещё до его рождения. Конечно, Алька был обязан участвовать. И ножик у него для игры имелся. И с пацанами он уже играл. В общем, дело оставалось за родителями…

Родители были не против, если он метнёт ножик пару раз и домой. Этого было достаточно. И вот время пришло. Предвечернее, едва темнеющее небо глядело в начерченный на земле между двумя подъездами огромный круг. Народищу собралось – тьма. Ближе к кругу стояли участники битвы. Круг резали пополам. Пара судей тщательно прикинули равность половин и, согласно покивав головами, разрешили игру. И вот, неожиданно для себя, Алька стал по общему решению зачинателем.