Олег Труктанов - Сказки вселенной ОМ. Серия «Кривая Будды»

– Ну, Алька, дай жару! – выкрикнули из толпы. – Сколько Жара – такая и Свара!

Подтолкнули в круг.

– Чью половину режешь? Режь любую – разберёмся, – сказал дядя Иван. Алька, нисколько не тушуясь, достал из кармана свой раскладной ножик и открыл лезвие. Тишина. Все, увидев такой неподходящий инструмент, замолкли в сомнении. И запереживали.

Но Алька, поглощённый процессом, никого уже не видел и не слышал. Он выбрал половинку круга, встал поближе к краю, ибо кроме как воткнуть нож, надо было самому и резать от черты до черты, не касаясь земли руками и не сходя с места. Приложил кончик ножика к большому пальцу, присел пониже и кинул его с переворотом. Нож летел недолго, но ожидание людей, казалось, замедлило течение времени. Лезвие плавно и легко вошло в землю, и Алька спокойно отрезал пирог и стёр границу. У одной из команд кусок прирос.

– Молодец, Алька! – заорали все в восхищении. – Давай ещё раз!

И Алька решил всех удивить. Он часто тренировался делать этот бросок ножа, с начала лета, так, чтобы никто не видел. И время пришло. С плеча. Алька метнул свой не совсем никудышный нож с плеча. И тот, послушный мастеру, смачно вошёл в землю по самую рукоятку. Алька резал пирог чужой команды, а народ вокруг чуть не плясал от этого зрелища. И вот уже пошла игра. А счастливого Альку уводили домой родители: уговор есть уговор.

Солнце склонялось к закату, небо успело потемнеть. Этой ночью Алька спал безмятежно, ни разу не проснувшись. Во сне он летал над своей любимой поляной и даже несколько раз взмывал высоко-высоко, чтобы разглядеть Землю, а в кармане его штанов лежал его раскладной нож.

Утро. Солнце с края занавески било в глаз. Ух ты, проспал. А что проспал-то? Пацаны все уже на речке, ему туда нельзя, торопиться некуда.

– Долго будешь разлёживаться? – донеслось из кухни.

– Щас!

Он вскочил с кровати, сбегал умылся и одеваясь вспомнил вчерашний вечер. Гордый собой, пошёл на кухню завтракать. Там стояли кружка молока, тарелка с гречкой и лежал кусок хлеба. Он налил в тарелку молока из кружки, быстро всё смёл, отпросился на улицу: «Около дома!» – и, не теряя времени, вышел на крыльцо. Если улица пуста, то она пуста. Никого не было. Планы пока не родились, и Алька решил зайти к соседке, тёте Насте, спросить, где Игоряха, а вдруг да дома? Постучал в дверь – соседка открыла:

– Здравствуй, Алька.

– А Игорь дома?

– Нет.

– А не знаете, где он?

– Волки срать на нём уехали, – тётя Настя шутила привычно и знакомо, поэтому Алька не обиделся. – Да на речке со всеми, где ж ему быть?

Алька развернулся и вышел снова на улицу. Осмотрелся, бросил взгляд на каменный школьный забор недалеко от дома и вспомнил про Ленку. И про аллею, куда она приглашала погулять и поиграть. Аллея – это ряд из десятка невысоких клёнов, с тропинкой вдоль них и парой скамеек. В мае они всем домом ловили там майских жуков. Днём в этом месте обычно никого нет. От дома недалеко, и Алька пошёл. Ленка сидела на скамейке. У неё не было привычных всем кукол и пупсиков. Ленка считала листья на деревьях.

– Считать умеешь? – спросила она.

– Умею до ста, – ответил Алька.

– После ста-то просте́нь считать, – сказала Ленка. – Смотри: сто один, сто два, сто три. Ну, в общем, добавляй везде в начале сто и будешь считать больше ста.

Алька остолбенел – это было так просто, а никто ему не сказал. Быстро в уме сосчитал до ста двадцати – получилось. Он зауважал Ленку.

– Давай играть в крестики-нолики, – предложила девочка.

– Я не умею.

– Я научу, – и стала чертить на песке возле скамейки квадрат с сеткой для игры.

Алька научился быстро. Играли азартно, забыв про время.

– Домой, обедать! – это звали Альку. Алька повернулся и сделал шаг к дому.

– До завтра, – сказала Ленка и побежала в другом направлении.

После обеда пацаны сказали, что на речку не пойдут, потому что скоро приедет Бабай. Бабай – это сказочная мечта каждого малыша и подростка во дворе. Старый татарин был менялой-старьёвщиком. Менял чудесные свистульки, надувные шары и трещотки на старые тряпки, рваную одежду. Его дело было рассчитано на то, что дети выклянчат у родителей хоть клочок тряпья или найдут где-нибудь за лето и сберегут до его приезда для обмена. Деньгами он никогда не платил. Имени Бабая никто не знал, да и не надо было никому. Приезжал он всегда на телеге, полной всякого барахла, которую везла лошадь. Самых маленьких в посёлке Бабаем пугали: «Вот скажу Бабаю – он приедет и заберёт тебя». Мать Альки ради такого праздника припасла ему какую-то старую кофту. Алька сбегал домой – кофта на месте. Вышел на улицу, сел на скамейку около крыльца и, болтая ногами, стал ждать Бабая, считая до ста девяноста девяти, а потом обратно, и так, пока из соседнего двора не показалась лошадь с телегой. Пацаны набежали кто с чем. Обмен шёл быстро, на ходу. Альке из-за малого ещё роста кто-то помог, и в руках у него оказалась заветная глиняная свистулька в виде соловья. Алька дунул в неё, и она громко и тонко запищала. Он бегал вместе со всеми около крыльца и свистел, пока кто-то из взрослых не сказал, что в свисток надо налить чайную ложку воды. Сделано. Чудесные переливы на разный манер полились из свистулек. Можно было даже заслушаться. Но тут вышли две-три старенькие бабки и, угрожая своими клюшками, велели всем убираться подальше.

Но свистеть уже надоело, и все разошлись по домам показать свои трофеи родителям и спрятать их понадёжней до подходящего случая.

Вечером пацаны затеяли прятки, но Алька как-то устал и пошёл домой. Ночью ему снились огромные крестики-нолики, в которые он старательно вписывал цифры больше ста. У него не получалось, а Ленкин голос всё время говорил, что это просте́нь.

Следующий десяток дней Алька выходил попозже и, дождавшись, когда во дворе все разбегутся кто куда, незаметно шёл в аллею. Там всегда на одном и том же месте сидела Ленка. Она никогда не играла в куклы, но всё время была чем-то занята. А когда появлялся Алька, начинала его чему-нибудь учить. Она научила его двум скороговоркам: про «ехал грека через реку…» и «Клару с Карлом». Потом она научила его ориентироваться, где север, а где юг. Потом они играли в новую игру: надо было успеть наступить на свою тень, пока она не сдвинулась, и Альке иногда казалось, что это ему удаётся. Потом она научила его играть в прятки со стрелками, и они исчертили этими стрелками всю окрестность школы. А в камень-ножницы они играли два дня. Шёл десятый день их знакомства. Они только что закончили играть в угадывание песни по мелодии, которую высвистывал один, а угадать должен был другой. Альке пора было домой, и Ленка вдруг сказала:

– А ты заметил, Алька, что пока мы играли, нам не помешал ни один взрослый?