Олег Труктанов - Сказки вселенной ОМ. Серия «Кривая Будды»

Колдун засмеялся так заразительно, что через мгновение смеялись все трое.

– А пойдёмте пить чай, – предложил мужчина, – у меня всё готово для чаепития.

Через пару минут все сидели за столом и наслаждались ароматным чаем.

– Не боишься ты нас, Алька, потому что мы здесь работаем Колдуном и Ведьмой. Как в кино, – произнёс мужчина знакомую Альке фразу, и он совсем успокоился.

– Скажи, ты понимаешь, что ты – во Сне? – Алька кивнул. – Ну вот, считай, что мы у тебя в гостях и присматриваем за Твоим Домом, пока ты бегаешь по улице и сбиваешь сосульки с крыши. Точнее, я слежу, чтобы твой Дом не превратился в жилище, а КаРа следит, чтобы моя работа не превратилась в Быт. Она иногда создаёт мне препятствия. Что делать – все Ведьмы таковы.

Алька, я сейчас тебе кое-что объясню, а ты должен меня понять, иначе мы с КаРой можем застрять на решении одной малюсенькой и про-о-остенькой задачи. Беда в том, что решить её надо, только когда придёт Время Решения. И Времени этого будет так мало, что стоит нам задуматься в этот момент, как Время будет упущено. Всего-навсего.

– Не пугай ребёнка, – сказала КаРа.

– Честно-честно, я тыщи раз так делал, и так оно и было, – смешливо возразил ей Колдун. – Алька, ты понимаешь мои слова?

Алька кивнул.

– Ну, в Путь, – сказал Колдун.

***

Разбудили его – было ещё темно. Собрались быстро. Пешком минут десять добирались до утреннего трамвая и через пару остановок брали уже билет на поезд – так Алька называл электричку.

В электричке он спал. Когда сошли на станции, небо уже стало серым – занимался рассвет. Станция была Альке знакома – раз-другой отец брал его с собой к родственникам в деревню в гости на пару дней. Но туда они не пошли, а двинулись по дороге в направлении леса:

– К реке, – сказал отец.

Дорога лежала через лес, но просека была широкая – метров пять-шесть, и подсвеченное рассветом небо позволяло идти не спотыкаясь. На ногах были валенки, обутые в галоши. При взгляде вдоль дороги казалось, что она уходит в огромный тоннель и там, в глубине его темноты, бесследно теряется. Алька живо представил, как он, отважный путешественник, бесстрашно пустившийся в путь, разведывает маршрут в поиске пропавшей без вести экспедиции. Дорога, открытая Алькой, была труднопроходимой, от неё вело в лес множество троп и тропинок, и так легко было сбиться с пути. Но не таков Алька, бывавший и не в таких передрягах! И вот уже стала зарождаться новая фантазия, новые приключения захватили его.

Лес кончился неожиданно. Был-был, и вдруг – раз, и перед Алькой огромное поле, покрытое инеем, начинавшим блестеть и таять в мягком свете ещё не взошедшего солнца.

Метров через сто вышли к реке. Постояли любуясь. Вниз по течению плыла шуга. Рыхлые бесформенные и пористые куски льда, иногда размером с письменный стол, в огромном количестве катило и несло течение вниз по реке. Шуги было много, куски льда тёрлись друг о друга, как живые, а над рекой стоял громкий шорох, как будто огромное количество людей вдруг собралось здесь, на реке, и невнятно, но слышно, шепталось между собой.

– Шуга! – сказал отец, и шуга, словно услышав своё имя, откликнулась и вдруг засверкала в ответ. Вспыхнуло серебром всё водное пространство – блеснули первые лучи солнца.

Светало быстро. Пошли берегом вверх по течению. Ветра не было, и тишина, раскинувшись вокруг, уходила далеко за горизонт. Алька даже идти старался тихо.

Вскоре показался высокий старый тальник. Остановились перед ним около поваленного старого ствола какого-то дерева. Отец снял с плеча рюкзак, развязал его и достал оттуда завёрнутые в газету бутерброды с колбасой. Аппетит разыгрался за время путешествия не на шутку, и Алька, сидя на поваленном стволе, с удовольствием принялся за еду. Отец, налив и поставив перед Алькой на землю кружку с горячим чаем, со словами: «Не обожгись», достал из рюкзака маленький топорик и пошёл к тальнику. Присмотрев подходящий ствол с крепкой, отходящей под острым углом вверх веткой, он срубил его и, оборвав с ветки лишнее, вырубил из всего этого нечто похожее на клюшку. Ручкой клюшки служила часть ветки, а ствол был укорочен и плоско затёсан. Получилась, скорее, не клюшка, а колотушка. Такого орудия Алька в жизни не видал. Потом отец вырубил такую же колотушку поменьше, видимо, для сына. Алька уже позавтракал, а отец не стал, вероятно, им овладел уже азарт рыбалки и есть не хотелось.

Перевязав рюкзак, он забросил его за плечи и, передав Альке его колотушку и поманив за собой, со словами: «Не шуми только», двинулся сквозь тальник в глубь зарослей. Через заросли пробирались минуты три. Идти пришлось сквозь валежник, проваливаясь то и дело между старых сухих веток и корней, но шли осторожно, поэтому треска почти не было. Но вот заросли кончились, и перед Алькой открылось Чудо. Они вышли на узкую замёрзшую кромку берега огромной, метров тридцати, лужи. Лужа казалась идеально круглой и была затянута гладким-гладким прозрачным-прозрачным льдом. В зеркале льда отражалось голубеющее небо. Облаков не было, и казалось, что небо решило здесь, в густых зарослях тальника, где его никто не увидит, немного отдохнуть, пока день не занялся.

Лёд был настолько ровный, прозрачный и чистый, что казался обычной водой. И сквозь него была видна небольшая, около сорока сантиметров, глубина, было видно дно лужи, и росшие на дне травинки, и лежавшие без движения обломанные и потонувшие отсыревшие ветки кустов, и опавшая с осени бурая листва. А под самим льдом у поверхности стояли, застыв почти с равными промежутками, выросшие за лето остроносые щурята. Их было так много, что Альке даже в голову не пришло сосчитать их.

Чувства переполняли его.

На лёд было страшно заходить, но отец, попробовав ногой, встал на него и тихонько самым кончиком топора колотнул по нему. Отскочила льдинка, но трещины не пошли. Отец вынул из рюкзака пустое ведро, предназначенное для рыбы, и, оставив рюкзак на берегу и взяв колотушку, подозвал Альку к себе. Выбрав место, где стоял подо льдом щурёнок, ударил колотушкой над рыбиной, и она тут же перевернулась кверху брюхом, оглушённая ударной волной. Затем он топором вырубил небольшую лунку и достал из неё щурёнка, длинного и тощего. Рыбину бросил на лёд и сказал Альке:

– Это карандаши. Лужа всё равно вымерзнет скоро до дна и вся рыба здесь передохнет. А у нас не пропадёт. Собирай пока в ведро, – и пошёл к следующей рыбине.

Лёд звенел от ударов колотушки. Алька был в восторге. Он научился шустро передвигаться за отцом и вскоре, приблизительно через час, ведро было полно рыбы.

– Ну и хватит – куда её. Иди попробуй сам поколотить, а я пока перекушу.