Вета Янева - Гарь. Красные псы Калахута: том первый

– Почему стыда?

– Они закрываются, если их коснуться.

– Ааааа… надо будет тогда их на дальнюю грядку.

– Угу. Так, ну это всё. А нет, не всё, – Анна достала книжку. – Это из города Подсолнухов и Ласточек. Мне её автор подписал. Я прочитала в дороге, ничего такая.

Зелёная обложка, на ней золотыми буквами “Вечные пути подземелий”. В авторах некий Казимеж.

– Ну, задарила.

– Что “задарила”, еду-то по-братски разделим! – оскалилась Овечка.

Анжей картинно ахнул:

– Что? Ой, нет, тогда не надо. Забирай, уезжай, до свидания, приятно было повидаться!

И они рассмеялись так громко, что собаки недовольно заворчали.

Овечка решила, что завтра встанет пораньше и ещё раз перечитает контракт. Под вечер думать о всяких ужасах и проблемах совершенно не хотелось, и она уж было предложила откупорить вино, как увидела по глазам брата, что он хочет сказать что-то ещё, но не решается.

– Ну? – спросила она тоном школьной учительницы на контрольной.

И, как нерадивый ученик, Ажей потупил взгляд.

– Слушай… А у вас там проходила Жатва?

Овечка обреченно простонала. Этой темы она и боялась, а, как известно, если бояться чего-то слишком сильно – обязательно сбудется.

– Я была в море, Анж. С Шемом и Жемом, на “Чайке”. Специально в этот день во избежание. Возможно, надо было приехать, но я не успевала…

Анж кивнул, нахмурив брови. Отблеск свечей зажигал маленькие искры в его волосах.

– Ну да. В море… просто её и тут не было. В смысле вообще. Я понимаю, что она не по всему Калахуту, но…

– Анжей! – Овечка снова ударила несчастный стол. – Прекрати, ради Света Маяка!

Ну сколько можно уже.

– Я просто думал…

– Думал, да! Но смирись уже с тем, что больше тебе об этом думать не надо. Вообще! Никак! Порадуйся там за жизни своих друзей и соседей, что всё хорошо. Да для всей земли Ветров то, что её тут не было – это отлично! Прекрасно! Восхитительно!

Кот недовольно мяукнул, потребовав не кричать, но Овечка его проигнорировала.

– А если что-то случилось? – тихо-тихо спросил брат.

– То это праздник для всего Калахута.

Она прекрасно видела, что ему неприятно это слушать. Но он знал, с кем говорит, когда искал утешения и поддержки. Знал, как она относится ко всей этой истории.

А она её терпеть не могла и была готова вываливать ушат с правдой ему на голову каждый раз, если была хоть какая-то надежда вдолбить её Анжею.

– Ладно, оставим, – он отвернулся к плите.

– Нет уж, давай не будем. Ты в прошлом году об этом не обмолвился же. Специально ждал декады?

Кивок.

– Ты дурак или прикидываешься?!

– Дурак. Но иногда успешно мимикрирую под умного.

– Не так уж успешно, судя по всему!

Он пожал плечами и ничего не ответил, но Овечка уже не могла остановиться: в груди билось и клокотало пламя, ей казалось, что Свет её превратился в пожар, согрел её от макушки до пят и вот-вот спалит дом.

– Хватит! Я просто прошу тебя, хватит! Тебя выгнали и всё – дело с концом. Ни один нормальный человек не ждёт после такого, что его снова заберут в волшебную страну. Да ладно, ладно бы ждать – так просто все твои надежды на безумного ублюдка.

– Анна, пожалуйста, давай закончим…

– А давай нет?! Что ты будешь делать? Ждать новую декаду в слепой надежде? Сунешься сам на остров Цветов, чтоб тебя разодрали эти твари? Я-то думала, что ты поумнел, раз молчал, а ты нет…

– Говорю же. Признаю.

– Толку? Сам себя накрутил и всё.

Анжей обернулся, глянул на сестру предельно устало, и она тут же замолчала.

– Хорошо, Анна. Всё, ты права. Я глупо ждал, но никто за мной не пришёл. Конец. Больше ждать не буду – я не настолько дурак.

Овечка закрыла глаза. Вдох. Выдох. Сосчитать до десяти.

– Где ты был в ночь Жатвы?

Пара секунд молчания.

– В лесу.

– Ох, Анж.

Подалась вперед и обняла брата. Погладила по волосам, устало думая о том, какой он всё-таки глупый. Большой и глупый.

На утро Овечка влилась в привычный зимний ритм: Анжей колол дрова, а она таскала из в дом; Анжей резал фрукты, а она их развешивала сушиться не верёвочке; Анжей утеплял ставни, а она выбирала для этого самые плотные лохмотья.

Они кормили кур, коров, пытались совладать с одним упорным бараном, ловили сбежавшего в поле Блинчика, на обед ели свекольный суп и мололи заморский кофе.

Мир был тих и спокоен, словно их небольшой домик накрыли стеклянным шаром. На горизонте ни души, только белое пушистое покрывало укрыло лес.

Темнело до обидного рано. Овечка затопила камин в зале, села на диван. Ей страшно нравилось, что на ферме была и печь, и камин: можно было топить по разным случаям и получать от этого совершенно разное тепло.

Анжей принёс подогретое вино со специями. Вереница хвостов и лап крутилась у него под ногами, урча, ворча и привлекая к себе внимание.

Брат протянул тяжелую глиняную кружку.

– Помнишь, как мы ночевали на печке во вьюгу?

Овечка попробовала горячий напиток: терпкий, ароматный и совершенно незаменимый, когда за порогом царят холода.

– Конечно. Мы там ещё всё занавешивали, как в домике.

– Сейчас мы туда уже не поместимся, а жаль…

Девушка фыркнула:

– А надо было думать перед тем как расти таким большим!

Анжей только развёл руками.

Толстый кот по имени Кабачок прыгнул Овечке на колени и ультимативно свернулся клубочком. Ветер жалобно стучался в окно, но никто и не думал его пускать. Полено тихо трещало под огнём, кот мурчал, шелестели страницы книги Анжея.

– Забавно, – сказала Анна. – Что тут хорошо.

– А что забавного? – брат оторвался от страниц. – Разве тут может быть по-другому?

– Нет, не может, конечно. Просто мне кажется, я бы не так это ощущала, если бы была здесь.

– В смысле, если бы не уезжала?

– Ага, – она сделала ещё глоток, смакуя напиток.

– Ну не знаю. Я чувствую, что люблю это место всё время.

– Ты в этом плане – уникальная снежинка, Анжей. Ты умудряешься любить всё и от всего Света. Думаю, если бы его можно было достать – он бы осветил всю землю Ветров.

Анжей инстинктивно прижал ладонь к рёбрам в защитном жесте.

– Не надо, мне и с ним хорошо.

– Охотно верю!

Они немного помолчали. Ажней уронил голову на подушку.

– Анна, а ты никогда не думала остаться?

– А ты никогда не думал уехать?

– Вопросом на вопрос – нечестно!

– Жизнь вообще такая, привыкай.

Он помотал головой:

– Не хочу. Мне нравится она такой, какой мне представляется.

Овечка фыркнула и осушила кружку до дна:

– Тогда ты либо дурак, либо идеалист.

– Так решили вроде же, что дурак.

– А, ну да.

Она перехватила кота, приподняла и сменила позу, подвернув ступни под себя, а потом вернула недовольное животное на отвоеванное место. Анжей потянулся и подкинул в огонь ещё полено, после чего вернулся в диванную обитель.