Наташа Евлюшина - Мечта. Море. Любовь. Сборник рассказов о любви к себе, друг другу и своему пути

– Почему велосипед покрыт пылью? – спрашиваю я дальше.

– Прошлым летом у меня спустило колесо, – отвечает Ульяна. – Я все думала: ну, вот подкачаю колесо и буду снова кататься. Каждый день прохожу мимо велосипеда и каждый раз думаю: надо подкачать колеса. И так постоянно откладываю на потом.

– Может, стоит выбросить велосипед?

– Нет! – Ульяна подрывается с места, готовая грудью отстаивать своего железного друга. – Я люблю велопрогулки!

– Отлично, ты знаешь, что любишь делать. Но почему-то этого не делаешь. Что нужно, чтобы ты снова каталась на велосипеде?

– Подкачать колеса.

– Что нужно, чтобы подкачать колеса?

– Насос.

– Где взять насос?

– У меня в шкафу, – говорит Ульяна и закрывает лицо руками от стыда.

– Хочешь сказать, что все это время насос был в твоем доме, а ты просто ленилась довести дело до конца, но при этом каждый день мучилась от незавершенного дела?

– Так и есть.

– Встаем и делаем дело.

– Прямо сейчас?

– Вот прямо сейчас, встаем, берем насос и качаем колеса. Я не двинусь с места, пока это дело не будет завершено.

Ульяна покорно встала с дивана и пошла заканчивать дело, которое требовало не более тридцати минут, но которое при этом ждало своего часа больше года.

На завершение всех текущих дел мы потратили неделю. Очистили пространство от ненужных вещей, старой одежды, разбитых кружек и прочей ерунды. Ульяна отказалась от идеи освоить технику скорочтения, а значит, перестала грызть себя за то, что никак не может приступить к занятиям. Я видела, как она меняется, как она становится радостнее. Но я все еще не видела, в чем же ее особенность.

***

После ужина мы устраиваемся на диване. Я хочу услышать ее историю. Я, правда, хочу узнать как можно больше об этой девушке, узнать ее путь, и почему она оказалась в этой кризисной точке.

– Расскажи мне о себе, – говорю я и открываю блокнот для пометок.

– Ммм, – Ульяна задумывается.

Ее белые волосы заплетены во французскую косу, которая изящно лежит на плече. Я хочу спросить, кто ее заплетает, но решаю, что сейчас не место и не время.

– Я не знаю, что тебе рассказать, – говорит Ульяна. – Моя жизнь самая обычная. Без взлетов и падений, без достижений и чего-то такого необычного. Моя жизнь – так себе сценарий для фильма.

– Давай с самого начала. Где ты родилась?

– Я родилась здесь и никогда не жила в других городах. Моя семья простая. Мама – педагог, папа – юрист. Мое детство было обычным. Все свое время я проводила в школе, и мне всегда говорили, что моя особенность – нести знания. Но я не чувствую этой особенности. У меня не получается быть крутым учителем.

– О чем ты мечтала в детстве? – задаю я вопрос из инструкции.

– Ни о чем. Мне нельзя было мечтать. Ну, или бесполезно. За меня и так все решили. Родители сказали, что мне надо преподавать, что в этом мой талант. А я не знаю. Я просто им поверила.

– А тебе хоть нравится преподавать? – спрашиваю.

– Это очень благородная работа. И от учителя многое зависит – то, какими ты вырастишь детей, – Ульяна пытается уйти от ответа. – Просто мне не везет со школами. Не знаю, почему. Сменила их уже четыре и каждый раз что-то не то. Я не чувствую себя там комфортно. Не чувствую себя как дома. Я не могу найти школу, в которой мне будет хорошо.

– А тебе хоть нравится преподавать? – повторяю я вопрос.

– Больше я ничего не умею. Только преподавать, – опять уклоняется от ответа Ульяна. – Ты сама видишь, как много здесь всего, но у меня ничего не получается. Больше я ни на что не способна.

– А тебе хоть нравится преподавать? – настаиваю я на своем.

Ульяна молчит. Возможно, сейчас именно тот момент, когда она впервые пытается осознать: нравится ли ей то, что она выбрала делом всей своей жизни. Ульяна робко качает головой и, кажется, еле сдерживает слезы. Я понимаю, что учительство ей совсем не нравится.

– Может быть, ты не можешь найти свою школу, потому что твое место вовсе не в школе? – я задаю риторический вопрос. – И Вселенная таким образом просто дает тебе знаки, что ты идешь не туда? Что тебе надо заниматься чем-то другим?

– Но чем? Я не знаю, что могу.

– Так я здесь именно для этого. Чтобы найти то, что тебе нравится. Чтобы найти твою особенность. Чтобы найти то, что позволит тебе изменить мир.

Мой телефон издает короткое «пи». Я смотрю на экран, а затем обращаюсь к Ульяне:

– Что ты сейчас чувствуешь?

– Боль, разочарование, обиду, – отвечает Ульяна.

– От чего?

– От того, что всю жизнь я делала не то, что мне нравится. И при этом считала себя бесталантым человеком. Я позволила кому-то сделать выбор за меня и согласилась на это чужое решение.

– Боль, разочарование и обида помогут тебе в поиске себя? – спрашиваю и сразу отвечаю: – Вряд ли, согласись. Они разрушают, но никак не строят. Почему бы, в таком случае, не заменить их на радость, вдохновение и любовь?

– Какая уж тут радость-то?

– Ну, теперь ты знаешь, что́ тебе не нравится. А значит, можешь начать искать то, что нравится. И в этом поиске – радость, вдохновение и любовь – самые верные спутники.

– Легко сказать.

– Сейчас нужно искать то, чем ты готова заниматься целый день напролет. Просто подумай об этом. А я пока приму ванну и почитаю, – говорю я и хватаю с полки книгу, которую присмотрела еще в первый день.

Ульяна тут же вскакивает с дивана и выхватывает книгу из моих рук.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Я никому не даю свои книги. Никому. Они не покидают пределов этого дома в чужих руках.

– Но я же здесь.

– А ронять книги в ванную вообще могу только я.

– Ну, ладно, – говорю я и удаляюсь из комнаты, а спустя секунду возвращаюсь и спрашиваю:

– Как я пойму, что ты мне доверяешь?

– Я дам почитать тебе свои книги, – отвечает Ульяна.

– Понятно. То есть шансов пробиться к твоему сердцу у меня вообще нет.

Ульяна пожимает плечами и ставит книгу на полку.

***

Вторая неделя плавно перетекла в третью, а третья в четвертую. Время почти на исходе, а у меня паника. Потому что Ульяна – обычная. Это очевидно как белый день. Она берется за все, но ничего не доводит до конца. Ей интересно все сразу и одновременно ничего. И если ответ всегда на поверхности, то он такой: Ульяна – обычный человек. А это значит, что наш мир не такой уж и совершенный. Да, есть гении, но есть и обычные люди. Как Ульяна, как я. Уникальность каждого человека – просто байка. А быть обычным человеком – не так уж и стыдно. Должно быть не стыдно.

А может все еще проще: я – не мастер. Это не Ульяна, а я – обычный человек. А чем обычный человек может помочь особенному? И уж тем более изменить мир.

– Расскажи мне о самом ярком моменте своего детства, – говорю я и открываю блокнот для пометок.