Владимир Боканов - Хроники Арта 2. Время сжигать мосты

– Напрасно ты на это рассчитываешь, – Ганирус нежно положил теплую, мозолистую ладонь на талию любимой, упреждая очередную вспышку гнева. – Не стоит забывать, что эльфы – народ, воины которого, можно сказать, рождаются с луком в руках. И если в стрельбе на скаку те же арторианцы еще могут с нами соперничать, то на твердой земле «перестрелять» истинного арлинга просто невозможно. Будь дракончики размером с кошку, у них может, и был бы шанс. А так… Ночь, не ночь – вернутся твои зверушки утыканными стрелами как ежик иголками.

Широкие брови гнома сдвинулись, лицо окаменело. Характерно оттопырив нижнюю губу и заложив руки за спину, Ошган демонстративно повернулся к ним спиной.

– Вот видишь! – победно воскликнула Миланика. – На мое мнение тебе наплевать, так хоть Ганируса послушай!

– С каких это пор, – развернувшись, Полбочки издевательски прищурился, – у Ганируса появилось свое мнение? Мы оба с тобой прекрасно знаем, что после того, как ты «угостила» беднягу печатью Феникса, сея роскошь ему больше не доступна.

– Можно я прикажу казнить этого недомерка, любимая? – обманчиво вежливый голос Броненосца немного портили вздувшиеся от гнева вены на его алебастровых висках.

– Что скажешь Ошган, – ехидно улыбнулась девушка, взглянув на мгновенно побледневшего гнома, – оказать моему жениху такую любезность?

– Делай что хочешь, дочь Ивара Охраняющего, – ибериец упрямо выпятил челюсть, -только знай, вреда от моей смерти будет больше чем пользы.

– Эвона как ты заговорил…

– Говорю, как есть, – рявкнул Полбочки. Мы гномы в отличие от вас, большеухих, вообще привыкли называть вещи своими именами. Драконы кроме меня все равно никого не слушаются. И не послушаются. Так что давай, валяйте, убивайте. Можете даже всех троих разом, чтоб наверняка.

С этими словами гном вновь рассержено отвернулся, сделав вид, что дальнейшие прения его совершенно не интересует. Повисшее молчание нарушали только далёкие звуки осады. Миланика нахмурилась. Контролировать буйного гнома становилось всё сложнее и сложнее. Раньше эта обязанность падала на крепкие плечи Ивара. Но теперь….

– Вот бестолочь упрямая, – наконец, бросил в сердцах Ганирус.

– И не говори, – эльфийка разочаровано махнула рукой. – Что с ним делать, ума не приложу?

– А может, кольчугу на драконов наденем?

– Смеешься? Хороший пластинчатый доспех, да еще на дракона не одну неделю мастерить придется.

– Причем тут пластинчатый? – Броненосец взволнованно прищелкнул пальцами. – Я имею ввиду, именно кольчужную рубашку. Самую простую. В оружейной полным-полно трофейных рубах. Только из последнего похода я привёз около пятнадцати штук. Вариант конечно не идеальный, но ничего лучшего мне в голову просто не приходит. Разрезать их, да склепать по новой, большого труда не составит.

– Не тяжеловато будет для малышей?

– Они уже не малыши, скорее подростки. Да и не за море лететь собираются, – резонно парировал арлинг. – Что скажешь, Ошган? Потянут твои летуны с десяток фунтов?

– Если потребуется, потянут и больше, – обиды Полбочки как не бывало. – Вы главное поторопитесь, – его слова прервало очередное громкое «бух» раздавшееся за стенами замка, – воротам действительно недолго жить осталось.

– Решено, – Миланика демонстративно сложила руки на груди. – Только отправить на вылазку двух драконов я тебе все равно не позволю. Выберешь одного, который посмышленее. И не смей больше спорить, – она вновь повысила голос, предвидя новую порцию возражений от упрямого гнома, – я и так уже пошла тебе навстречу.

– Будто все это мне одному надо?! – больше для виду проворчал Полбочки.

– Да понятно, – девушка обреченно вздохнула. – Самое ужасное во всей этой ситуации то, что мы вынуждены сражаться против точно таких же, ни в чем не повинных эльфов. Я точно знаю, что отец не убивал короля Ругара, а значит, именно он должен возглавить империю.

– Знает она…. Ты-то может и знаешь. Вот только как сей, на первый взгляд очевидный факт, вдолбить в тупые головы твоих длинноухих сородичей? Что смотришь, – ибериец бесстрашно уставился на вновь заигравшего желваками Ганируса, – не нравится? Правда глаза колет?

– Правда состоит в том, – сквозившая в голосе эльфа неприкрытая угроза заставила Миланику сделать осторожный шажок вперёд, заслонив собой гнома, – что во всем этом хаосе в первую очередь виноваты именно твои соплеменники. Если бы не вы, подлые и вероломные гномы, то сейчас был бы жив Арувал Правдивый, были бы живы его старшие сыновья – Мальвик и Тайрус, я уж не говорю об остальных сотнях и тысячах эльфов, павших в ущелье Эйркара от копий и мечей таких же, как ты, да, таких же как ты поганых ублюдков!

– Ганирус прекрати! – вопль Миланики был слышен, наверное, даже за стенами замка. Арлинг вздрогнул, словно ужаленный, вперив в нее свой бездонный взгляд. – Все не так милый, – поспешно добавила она, видя, как ненависть, с головой захлестнувшая могучего воина постепенно сменяется выражением печали и скорби. – Во всем происходящем, в первую очередь, виновата я. Я одна. Если бы я не сбежала тогда с обманщиком Квинтом, мой отец не попался бы в мастерски расставленную веспийцами ловушку. А значит, не было бы, пусть не удавшегося, но все-таки покушения совершенного им на Ругара. Да, любимый, Ивар действительно лично пытался убить короля Иберии. Тогда от позора и неминуемой смерти от рук разгневанных гномов его спас Арт Невредимый. Благодаря помощи этого удивительного молодого человека король сохранил отцу не только жизнь, свободу, но и честь, великодушно даровав прощение. Нам многое пришлось пережить, прежде чем я снова увидела дорогие моему сердцу леса Арлинга. Когда я ступила на родную землю, то наивно решила, что весь этот кошмар остался навсегда позади. Очередная ошибка. Кто же мог подумать, что Кормак использует смерть брата, как повод для вероломного нападения?

Девушка тяжело вздохнула и украдкой вытерла концом шелкового платочка непрошеную слезинку.

– Ты, языкастый, того… ступай, пока цел, – она тихонько подтолкнула враз присмиревшего Ошгана к выходу, – ступай-ступай, пока еще чего-нибудь не ляпнул.

Потерявший дар речи от такой неожиданной исповеди, гном впервые не нашёл достойного ответа, и просто кивнул. Вскоре его тяжелые шаги стихли, заглушенные мерным грохотом, не знающей усталости катапультой.

– Прости меня, госпожа. Сорвался, – у Ганируса был такой вид, словно он готов был провалиться сквозь землю от стыда.

Эльфийка едва удержалась от желания нежно погладить, прижаться, утешить любимого. Но сейчас ей следовало забыть о сантиментах и попробовать как можно скорее разобраться в сложившейся ситуации.