Владимир Боканов - Хроники Арта 2. Время сжигать мосты

– Может, и прощу, – лицо Миланики приняло нарочито строгий вид. – Если ты, наконец, раскроешь мне одну тайну. Скажи, в чем кроется причина столь лютой ненависти к горному народцу? Я ведь не в первый раз замечаю, как ты срываешься, споришь с Ошганом. Про инцидент с Орли я вообще молчу. Да, гномы тоже не подарки. Но сболтнуть лишнего для иберийцев издревле было в порядке вещей. Такой уж у них темперамент. Но чтобы ты – великий воин, один из прямых потомков первых, ступивших на эти земли арлингов, не смог совладать с собой, будто сопливый юнец? Сказать, что этот факт меня пугает, значит не сказать вообще ничего. Я просто не знаю, о чем и подумать милый! Так что давай, не молчи. Рассказывай, в чем тут дело?

– Не могу, – после этих слов лоб арлинга усеяли бисеринки пота, – не заставляй меня. Прошу, не надо.

– Не может быть! – промелькнуло в голове эльфийки. – Он пытается спорить, не смотря на воздействие печати Феникса?! Невероятно! Может дар богини ослабел, разбавленный кровью сотен тысяч минувших поколений? Или я опять что-то пропустила? Ничего не понимаю. В любом случае, на эту проблему стоит обратить пристальное внимание.

Приняв ее молчание за недовольство, Ганирус порывисто вздохнул, опустился на одну из близлежащих плетеных циновок, вытер пот с лица и еле слышно прошептал:

– Это произошло со мной неподалеку от острова Мэлори…

– Ты был на пиратском острове? – охнула девушка.

– Нет, на самом острове не был. Мой корабль сел на мель, примерно в полумиле от этого проклятого места.

– А как ты вообще там оказался?

– Шторм, – коротко пояснил Броненосец.

– Продолжай.

– Во время прилива, нам все-таки удалось сдвинуть корабль с места. Осмотрев судно на предмет повреждений, я пришел к выводу, что в этот раз легко отделался. Небольшая трещина чуть выше ватерлинии была заделана за пару часов. Поэтому, различив на горизонте небольшой, весел примерно на двадцать, снеккар я ни капельки не встревожился. Мой корабль был намного крупнее и быстроходнее, не говоря уж о трехкратном численном преимуществе. Приблизившись друг к другу на минимально допустимое расстояние, мы наскоро обменялись приветствиями, после чего меня и моих ближайших помощников любезно пригласили отобедать в теплой компании «достойных гномов». Не видя причин для отказа, я с несколькими соратниками взошел на борт пиратского, как впоследствии выяснилось, судна. Первым, что меня поразило, был, а точнее была, капитан корабля. Стройная, белозубая, удивительно грациозная девушка, которая была на две головы выше остальных, сгрудившихся на палубе гномов. Её звали Рёгинлейв – «наследница богов». «Достойное имя» – подумал я. Приняли нас поначалу тоже достойно. Жареное мясо, овощи, много эля и вина – этот, богатый, не характерный для дальнего плавания набор, свидетельствовал о том, что судно относительно недавно покинуло порт. Будь наше преимущество не столь очевидным, я, быть может, и насторожился бы. Мне стоило провести параллель между близостью острова, об обитателях которого давно ходила дурная молва и набором свежих продуктов. Но ослепленный своей гордыней, помноженной на красоту и грацию Рёгинлейв, я, к сожалению, совсем забыл об осторожности. Меня даже не удивил тот факт, что иберийцы пили исключительно свой эль, демонстративно не прикасаясь к вину. Решив, что им попросту больше по вкусу этот, традиционный для бородатых недомерков напиток, я даже позволил им перенести несколько бочек вина на свое судно, чтобы остальные члены моей команды тоже могли «убедиться в щедрости и благих намерениях гномов».

– Снотворное? – Миланика тихонько приобняла возлюбленного, доверчиво прижавшись к его могучему плечу.

– Точно, снотворное, – арлинг сморщился, будто надкусил недозрелый лимон. – После первого же бокала, я лишился сознания, а заодно и всей команды. Очнулись мы уже в кандалах. Следующие три недели плавания были наполнены самыми ужасными и мерзкими вещами, на которые только была способна извращенная гномья фантазия. Нас пытали, насиловали, истязали, проявляя по отношению к скованным пленникам просто бездну садистской изобретательности. Однако большинство пыток, выпавших на мою долю, от рядовых пиратов, не шли ни в какое сравнение с больным воображением и богатым опытом их капитанши. Она, как никто другой умела балансировать на грани мучительного наслаждения и ужасной боли. Не проливший за свою жизнь ни единой слезинки, я рыдал как ребенок, когда она в очередной раз покидала мое изможденное, истерзанное пытками тело.

Арлинг замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Его пудовые кулаки сжались так сильно, что казалось, из них вот-вот закапает влага.

– Какой ужас! – девушка сочувственно коснулась чешуйчатой щеки Ганируса. – Как же вы спаслись?

– Благодаря моему дару, – печально улыбнулся воин. – Когда это случилось, у меня уже была метка броненосца, но дар еще не проснулся. И вот, момент наступил, когда я уже совсем потерял надежду на спасение. Представь себе изумление пиратов, когда из полуголого, измученного пытками раба, со всех сторон окруженного гогочущими, облаченными в легкие доспехи гномами я в мгновение ока превратился в могучего воина, кожа которого способна выдержать прямое попадание полуторного бастарда. Выхватить меч у одного из этих расслабившихся кретинов было не сложно. Они попросту не ожидали от пленника такой прыти. Потом была кровь, много крови. Рёгинлейв погибла одной из первых. Я разрубил сучку одним махом, от шеи, до поясницы, вложив в этот удар всю, накопившуюся во мне боль и ненависть. Когда я, наконец-то, добрался до клеток, в которых ютились остатки моей команды, вся палуба напоминала одно большое кровавое месиво. С тех самых пор прошло немало лет, но я, порой, все еще просыпаюсь в холодном поту. Меня неотступно преследуют кошмары о тех давным-давно минувших событиях.

Ганирус снова замолчал, подставив лицо прохладному, свежему, чистому как слеза младенца ветерку. Его грудь поднялась, набирая как можно больше пьянящего, с ароматом лесов Иберии, воздуха. Миланика почувствовала, как напряжение, сковывавшее величественного арлинга, понемногу отступает.

– Но ведь не все же они такие, – девушка робко дёрнула любимого за рукав. – В Иберии полным полно добрых, порядочных гномов. Нельзя подгонять целое королевство под одну гребенку из-за нескольких встретившихся на твоем пути тварей!

– Ты не понимаешь, – непреклонно мотнул головой Броненосец. – Я тогда поклялся, что никогда, никогда больше не доверюсь иберийцу. Вот почему я спровоцировал конфликт с Орли, когда узнал о решении принца передать гномам одного из драконов. И я до сих пор считаю, что был прав. Нельзя просто так взять и отдать в руки этим кровожадным тварям орудие, такой разрушительной силы! Особенно сейчас, когда Иберия вероломно разоряет земли Арлинга. Быть может, ты позволишь мне…