Cергей Фильчаков - И обходя моря и земли

«Ну вот и всё!» – мелькнуло в голове.
И нету страха даже,
Кровь побежала по гусиной шкуре,
И я представил мясо на шампуре…
Князь молчал, и все молчали.
Как будто он чего-то ждал,
Как будто он решенье принимал,
Казнить иль дать ещё пожить.
А мне не боязно уже
Предстать перед его очами,
Греха я за собой не знал,
И коли кто-то к ним меня послал,
Готов судьбу свою я с ними разделить!
И голос Князя я услышал,
Как будто прозвучало свыше!
И властью веяло, и добротой,
Звучал чуть с легкой хрипотой,
Как меч булатный!
Раскалённый в огненных боях,
И вновь остужен на семи ветрах!
Он завораживал собой! И
Как-то сразу же давал понять,
Что этому Лицу не стоит лгать,
А так сложилось, вот судьба!
Что ложь для них – то правда для меня!
Князь приказал поднять:
– Ну что же, гость незваный мой!
Рассказывай! Откуда будешь, кто такой?
Если ты купец-лазутчик,
То скажу – ты не везунчик!
И никак я не пойму,
Что не владея мыслью мудрой,
Как же смог своей натурой
Ты в доверие втереться Алексею самому?
«Ведь знал же, что ответ держать!
Нет бы – заранее слова поподбирать!
И надо ж было с Филаретом мне связаться!
И что теперь?
Ведь всё равно не удалось поспать!
Вот точно, Князь заметил обо мне,
Нет мыслей мудрых в этой голове!»
Я развожу руками:
– Позволь мне, Князь, но не прими за лесть!
Что славой полон ты и добрыми делами,
И слухи си идут по всей Руси!
И много люд простой сложил сказаний.
И если нет доверия в тебе ко мне,
То от руки твоей я смерть почту за честь!
Но выслушать прошу наедине,
А там решишь, что, – то я и приму.
Помедлил Князь и на крыльцо поднялся,
Меня охранник в спину подтолкнул.
А Филарет шепнуть не постеснялся:
– Ну, с Богом, сын, найди обратный путь!
Должок за сапоги тебе остался!
Серьга похлопал по плечу:
– И у меня должок под глазом!
Я возмущался:
– Да чтоб вы провалились разом!
За смертью может быть иду.
А вы о долговых наказах!
Князь засмеялся:
– Поделом! Видать, ты всех уважил!
И заходи-ка ты в мой дом,
Послушаю твои рассказы.
Вошел в хоромы и с порога,
Рукой себя перекрестил,
И, глядя прямо на икону,
У Бога я прощенья попросил.
Махнул рукой мне Князь,
На лавку сел за стол,
Хотел разуться я, нагнулся,
Поняв, не стоит. И в обуви прошел.
– Я прошлым, Княже, не блещу,
Ещё бы знать его мне гоже!
Случилось так, что провалился я во тьму,
А выполз на пути сторожи!
И задаю себе я сам вопрос,
Зачем же нужен здесь я всё же?
Зачем Всевышний поменял мою судьбу?
Каких наказов выполнить я должен?
– Наказ один!
Нам Богом данные навечно земли
От ворогов спасти и сохранить!
И к этому мое стремленье!
СИЛЬНА ЛИШЬ РУСЬ —
КОЛИ ЕЁ ОБЪЕДИНИТЬ!
А ты то, сам, пришел к чему?
– То, что знаю много я,
Скрыто и от самого меня.
Но тебе скажу лишь одному,
Иди к Сергею Радонежскому.
Расскажи про мысль свою,
Тебя что сильно угнетает.
А Преподобный слов на ветер не бросает,
И в речи той его ответа
Ты не найдешь ценней совета!
Ему не верить ты не можешь!
Делами праведными славен, как и ты!
Его послушай, а после, если уж захочешь,
То голову мне отсеки!
– Я вижу, ты о многом знаешь,
И думы тяжкие мои…
Но знания твои мне не страшны,
Скажу тебе, к себе располагаешь,
Нам будет в месте по пути.
Не буду я пытать тебя словами,
Поговорим потом,
Коль будешь ещё жив.
Князь у окна остановился,
За спину руки заложив,
Задумался, слегка глаза прикрыв,
И молвил:
– Ну что же, люд без прошлого, живи!
У Алексея будешь при дворе,
В темнице запирать не стану,
Совет мой, – не шалить тебе.
О нашем разговоре не болтай!
Я всё сказал. Теперь ступай.
Как пьяный, вышел не крыльцо,
Спустился и, в объятиях дружины
Я понял, как мне повезло!
Увидеть снова их
И голоса друзей родимых!
– Жить будешь! Это хорошо!
– Нам этот день отметить надо!
– Пойдем-ка выпьем по крыночке медку!
Да и покушать уж пора бы!

И солнца лучик, пробиваясь
Сквозь толщу бревен, через щель,
И до меня дополз втихую,
Своим теплом чтоб обогреть.
Он по щеке упорно полз все выше,
И слой щетины его не задержал,
Лицу, через траву налипшую,
Своё тепло мне отдавал.
И в полудрёме, этой неге
(Пока что сон не отпускал),
И краем уха я услышал
Крик петухов – о зорьке возвещал.
А запах сена!!! М-м-м!!!
Я этим воздухом бы только и дышал!
Кристально чистый, ароматный, свежий!
Без медовухи мозг мой опьянял!
И вот лежу я на копне соломы,
И лучик на глаза уже упал,
Веками подёрнуть попытался,
А их как будто кто-то мне сковал!
Потрогал я лицо ладошкой,
Глаза опухли, нос картошкой,
Болела нижняя губа, и в теле
Прям такая ломота!
Оно стонало всё и ныло.
«О Боже! Что же вчера было!?» —
Пытаюсь обратиться к памяти своей.
И, оказалось, больно даже
Мне только покопаться в ней.
Как хочется воды!
И медленно пополз с копны.
Ещё и обувь потерял с ноги одной,
И этою ступнёй босой
На что то тёплое ступил…
И тут оно как замычит!
Дошло, что подо мною бык.
И на спину себе меня он уронил,
Когда со страху подскочил.
И настал момент такой,
Что сам я тоже испугался,
Руками и ногами обхватив быка,
На нем верхом и оказался!
Галопом вылетев из хлева,
С протяжным криком помчался со двора,
А я, вместо того, чтоб спрыгнуть,
Ещё сильней схватился за бока!
Забег, конечно, был не долог,
Бык, оборвав из шкуры полог,
С разбегу вынес часть ограды
У озера на всём ходу и встал,
А я, свалившись прямо в воду,
Гусиное семейство раскидал!
И тут поднялся такой хохот!
С утра уже трудились все.
А у меня как будто молот,
Что в наковальне, стучал по голове!
Я весь продрог, пока сидел в воде.
Аж до костей добрался холод!
На четвереньках выбравшись на берег,
Улегся сразу на траве.
Слышал, как вокруг меня
Крутилась стайкой ребятня.
Дразнили дети и свистели!
Поддал всем радости и смеха
Своим катанием с утра
И искупался на потеху!
И через звонкий смех той детворы
Донесся чей-то нежный голос:
– А ну-ка, разбежались, сорванцы!
Пока вам отче
Не взлохматил на затылке волос!
Рушник, мил человек, возьми
И обсушись, а то вода
Уж веет холодом с утра!
И из кипрея испей чай,
Чтобы так, невзначай,
Старый дядька водяной,
Хворь не отправил за тобой!
Накрыла рушником и скрылась,
Как будто мне это приснилось!
Я и забыл уже про боль!
Кручу слепою головой.
– Что закрутил своей башкой? —
А это был уже Серьга,
Упало сразу настроение слегка:
– Скажи мне честно, ты ж мне друг?
– Теперь – ну да! – с улыбкой
Ответил мне Серьга.
– А почему теперь-то вдруг?
А что вчера?
– Вчера попили мы медку,
А ты у Князя на глазу.
Вдруг будет что с тобой не так!
И Князь тебе не долго жить прикажет,
И я, прикинув, что да как,
Как ни крути, пришлось уважить…
Не одному же мне носить синяк!
– Злопамятный ты всё же, гад!
– Теперь с тобой мы не разлей вода!
Где будешь ты, с тобой и я!
Вставай, дай руку, нам пора!
Уж баня парится с утра!
Девки веничком прогреют,
Разомнут, что обомлеешь!
– С бабами!? Не! Не пойду!
Сам потом один схожу.
– Да ты что? У нас всегда
Бабы парят мужика!
– Ага! Так уж и поверил я,
Значит, с бабами сходить?
Да хорош уже шутить!
– Да не вру! Вот крест тебе!
Коли ты не веришь мне!
– Ну-у! Тогда пошли с тобой,
Раз тебе так не впервой.
– Что-то не могу понять,
Ты же парень вроде свой,
А ведешь себя, ей-ей,
Как из фряжеских земель!
И чтоб тебе меня понять,
Я историю одну,
Пока идем, хочу сказать.
Как-то раз, лет пять назад,
Посетил наш стольный град,
Весь заносчивый такой,
Фряжский рыцарь, он со свитой
Прибыл к нам, в грязи, не мытый
И вонял, прости меня,
Как из ямы нужника!
И чтоб до князя допустить,
Ему бояре предложили
Нашу баню посетить!
Ну, всё было чин по чину,
Девки, веники и квас!
Только кто же знал из нас,
Девок голых как узрел,
Лапать начал их тотчас!
Ты бы видел, что там было!
Наши бабы разошлись!
Был избит он, ты поверь,
И голым вышвырнут за дверь!
Баня наша не для тех,
Кто ищет в ней себе утех,
В ней все помыслы чисты!
А соблазны для жены.
– А мне что делать коль тогда?
Где же у меня жена?
– Да я тож без половинки.
Но в бане уж устои таковы,
Что все свои срамные мысли
Выкинь ты из головы!