Cергей Фильчаков - И обходя моря и земли

День сегодня так себе,
Прошел и не заметил.
Заключил договора,
На объекты съездил.
В общем, было как всегда,
Ничего не ново!
Каждый день одна стезя,
До боли всё знакомо!
Вечер. Сигарета, кофе.
Книгу почитал.
Не заметил, как уснул…
Утром необычно встал…
Мокрый весь, холодный пот,
В голове – колоразброд!
Принял душ контрастный.
Вроде прояснилось!
Неужели это всё
Только мне приснилось!?.
Лук, стрела, мечи звенят!
Какое-то письмо хотят!
Двинул стременем коня,
Чуть не вылетел с седла!
Рассекает грудью конь
Воздух раскаленный!
Ну и я, в седле на нем
От страха обозленный!
Утро уж, глаза открыл,
Тут же пот их и залил!
Принял душ контрастный.
Господи! Уж ты прости!
Какой же я несчастный!
Это был ведь только сон!
А устал,
Как будто я всю ночь скакал!
Ладно. Всё. Хорош. Забыл!
Я уж на работе.
Только голова болит…
Сбили при охоте…
День прошёл – ну как всегда.
Вечер. Сигарета. Кофе.
На ночь книгу почитал,
Но спать мне неохота!
Начал слоников считать,
Раз, два, три, четыре, пять…

Только лишь глаза закрыл,
Лицо что-то щекочет.
И как будто бы меня
За ноги волочат!
Что за бред?
А в сердце страх,
Сжалось до икоты!
Я опять куда-то встрял
В снах своих полетных!
Глаза тихонько приоткрыл,
Глянул сквозь ресницы —
Точно! Волокут меня
Привязанным к луке седла.
Стрелы, лук и два меча,
В стремени торчит нога,
Конь копытами стучит,
Воин что-то говорит.
Точно, говор не чужой!
Слава богу! Значит, свой!
– Эй! – кричу. – Братва, хорош!
Так мне ноги оторвешь!
– О! Очнулся, ангелок!
Чтоб быстрей пришел в себя,
Ты, Василий, припусти
Да, что ль, по луже протащи…
Так, глядишь, язык развяжет,
Може, че нам и расскажет…
– Чем язык мне развязать,
Лучше ноги отвязать, – я кричу, —
Растянули мне стопу!
Вряд ли и ходить смогу!
– Ладно! Всё! Хорош базар!
Отстегни его, Назар.
Пусть немножко разомнется,
Далеко итить придется.
Чей ты будешь? Смерд бродячий?
Коли был бы ты путячий,
То не драпал бы от нас!
– Как же! Не бежать от вас! —
Возмутился было я.
А Василий на меня
Двинул своего коня:
– Он с седла свалил Серьгу!
Так всучил ему под глаз,
Долго не увидит нас!
Да куда же я попал!?
Как бы здесь и не пропал!
И на съемки не похоже,
Где найдешь такие рожи?
Побежать? Догонят всё же…
Могут и стрелой пульнуть,
Или вон копьё метнуть!
Эх! Пропащая душа,
Завела ж меня судьба!
– А скажите мне ну вот,
А какой сейчас хоть год? —
Вот спросил же на авось,
И тут такое началось!
– Эй, ты что, совсем дурак?
Или мажешься никак?
Коли нам сейчас соврешь,
На колу так и помрешь!
– Да лазутчик он безбожий!
То ж написано на роже!
– От проклятых басурман
Нам устраивал капкан!
– Ткни его копьём в живот!
Нехристь он! Пусть сдохнет! Вот!
Я со страху обомлел:
– Что ж вы, братцы, сразу мне
Смерти пожелали!?
Коли правду рассказать,
Верить мне б не стали!
Ну а врать я не хочу,
Хоть казните, парни!
Если сам не знаю, как
Очутился с вами…
– Ладно, паря, вижу как,
Врать ты вроде не мастак.
А от нас что побежал?
Коли правду рассказал?
– Я не знаю,
Где сейчас нахожусь и сам,
А очнулся я тогда,
За кустом, во-он там…
Думал, что с ума схожу,
Хлопаю глазами,
Слышу – скачут, ну, пойду!
Выйду перед вами!
А увидел, страх объял!
Затопчите конями!
Я назад и сиганул,
Чтоб скрыться за кустами!
А там уже и ваш, с конем,
С раскрытыми руками!
Тут и двинул я локтем!
А как забрался на коня,
Так и понесло меня!
– От-то да-а-а!
И не Емелина б праща,
Видели бы мы тебя!
Ладно. Ночь. Ложимся спать.
Завтра по росе вставать.
К князю едем на доклад,
Нам он будет точно рад!
– А кто князь? – прошу сказать.
– Дмитрий, князь!
В Коломне он, собирает рать!
«Вот же как! Упасть – не встать!» —
Дошло, куда закинула кривая.
«То ж на поле Куликовом,
Донской побьет Мамая!»

Потянулся и проснулся:
«Они сказали, по росе
Надо быть уже в седле.
Если мне еще дадут,
Часть их за стременем идут.
Ну да, всё же ничего!
Добуду и коня потом.
Со своими в окруженье,
Можно и пройти пешком!»
Что?! Опять в постели я!
Нет под головой седла!
Просто трудовые будни.
Ладно с ним… Работать будем.
Ночи ждал, как никогда!
Побыстрей нырнул в постель:
«Сон, приди ко мне скорей!»
Покрутился – нету сна!
Как же так там, без меня!?
Всё! Не можется поспать!
Может, кофейку принять?
Успокоиться чуть-чуть —
И получится уснуть?
Там дядьки, почитай, друзья,
Не потеряли бы меня!
Ведь кошма моя пуста!

– Эй! Вставай! Глаза открой,
Не перина ж под тобой!
Посмеялись мы тут все,
Разговаривал во сне,
Звал кого-то, что-то строил.
«Елки! Как же мне понять?
Так я могу не исчезать?
Если там я наяву,
То и здесь я просто сплю.
А там, когда ложусь я спать…
Тут уже пора вставать!
Фу-у-у!
Когда ж я всё же сплю?
И где тут сон, и где же явь,
Не могу никак понять.
Эх-х! Наливки б граммов …дцать!
О! Медок зовут принять!
Ну, медок не водка всё же,
Но мозги прочистит тоже!»
– А скажи-ка нам, милок,
Как-то всё да невдомёк.
Странный ты, но всё же знаешь,
Ты к себе располагаешь.
Вроде русский, вроде свой,
Но какой-то не такой!
Вот Василий, Еремей,
Тот, что стреножит лошадей, —
Они живые, как и я. А над тобой —
Круг как будто с пустотой…
– Не могу сказать вам, други,
Нахожусь в каком я круге,
И руками развожу:
«Ну вот что я им скажу?
Если правду рассказать,
Точно на колу торчать!
Демон, скажут,
В обличье русском!
И насадят на мечи,
А там уже хоть закричись!
Руку приложив к груди
И на воинов смотря,
Говорю:
– Не пытайте вы меня,
Знайте! Не предатель я!
И зачем я здесь стою,
Вестимо богу одному!
– Ладно, вера есть к тебе.
Вода точит камень.
Придет время, о себе,
Сам расскажешь, парень.
А сейчас по коням, братья,
Кто идет в дозор?
Здесь полно разъездов вражьих,
Жгут хутора, берут в полон.
А дедок уже ко мне:
– Давеча басурмане
Баб тащили на аркане!
Ох и плач стоял и стон!
Так Назар своим мечом
Одного из басурман
Развалил напополам!
Ну, а ты владеешь чем-то?
Там копье иль меч, наверно?
– Да скорей всего, что нет,
Из того, что есть у вас,
Мне знаком лишь арбалет.
Ну и то я в тех краях
Мало подержал в руках!
Учили драться на руках.
Кивнул старший головой:
– О! Эт мы знаем! Пеший бой!
Давай сразимся-ка с тобой.
Гляжу, огонь горит в глазах!
Да и размяться самому охота.
Не зря ж учили столько нас,
Крылатую пехоту!
Как до пояса разделись,
Увидел сразу, плохо дело!
Груда мышц и в шрамах тело!
Поздно что-то говорить,
Понял, поучиться надо!
Тут и взвода будет мало,