Валентин Юрьев - Новые территории

Остановка частично спасла нападавших от полного разгрома, в реальной жизни стрелы с кованым наконечником не оставили бы даже шанса на спасение. А теперь сотники и десятники, нарушая правила остановок, бегом разносили новые команды, которые выполнялись до сигнала судей. Оставшиеся в «живых» накрывали себя и соседа щитами, в руках появились пращи.

Я услышал ропот и выкрики из соседних трибун, где уже отвоевавшие короли со свитами так желали увидеть позор соседа и уследили в происходящем нарушение правил. Но они не обратили внимания на совсем другое.

Армия Гирбата Богатого уже была окружена. Пашкины шустряки за время паузы тоже не стояли неподвижно, закончили свои пластунские упражнения и теперь лежали за спинами вооружающейся «черепахи». По первому же сигналу дудок, разрешающих продолжение, они вскочили и начали обстрел со спины растерявшегося соперника. Несколько десятков лучников заставили судей вторично остановить битву.

Возмущенные голоса Гирбата демонстрировали его полное непонимание того простого факта, что он сидит на возвышении и видит перемещение пластунов, а внизу такой возможности нет. «Аргаки», «валуны», «жидкий навоз»! Слова вылетали изо рта обычно сдержанного и любимого мною короля с такой злостью, что, казалось, окажись он сейчас там, в гуще событий, победа была бы моментально достигнута…

Но в жизни слов недостаточно. Пока вёлся круговой обстрел, всего пара моих бегунов уже отползла от места битвы в сторону «ворот» Гарвии. Теперь их ничто не могло уже остановить и по новому сигналу дудок эти двое вскочили и рванули к оставшемуся без защиты флагу. Кинувшиеся вдогонку, тут же получили меткие заряды в голову и грудь, но судьи не стали останавливать то, что стало уже очевидным. Лучники, не ввязываясь в рукопашную, освободили проход, догнать скороходов не смог бы никто из войска гарвийцев.

– Мроганнн! … Я тебя убью!

Что мне оставалось? Только применить древний детский приём… Я встал перед королём на колено и протянул ему свой кинжал, держа его двумя руками над головой. Уже сколько раз такой щенячий способ помогал мне спускать пар из голов вышестоящих. Сверкающее полированное лезвие было боевым и беззащитность открытой шеи, согнутой смиренно, подействовала как ведро ледяной воды… Давненько я так не стоял…

– Дети преисподней! … Мроган! Это же невозможно!

Если бы король спрашивал, я бы ответил.. Но он просто срывал своё зло громкой и бессвязной речью. Острого перца подсыпало в огонь его раненой души весёлое ржанье двух соседей с обеих сторон, тонкие тканевые перегородки между лоджиями трибуны абсолютно не задерживали звук, и Гирбату Богатому предстояло ещё пережить свой позор…

– Он тоже испытает это, Ваше Величество!

То, что я говорил о Калигоне, подтверждалось моим взглядом в сторону правой занавески. Слова, произнесённые тихо, так, чтобы слышал только король, подействовали на него, как самое лучшее лекарство.

– Уверен?

– Вы же видели, Ваше Величество!

– Хороший у тебя кинжал, кларон… Да, встань ты!

– Возьмите в подарок, Ваше Величество…

– Ты мне лучше подари победу…

– Я для того всё это и затеял… Но не ради позора…

– Я знаю, Мроган… И похоже, что ты убедил меня…

– Но вопрос о власти…

– Это не проблема, поверь мне… Грамотно составленная декларация решит все мелкие вопросы, писак у нас хватает… А вот, идей…

– Идеи будут, Ваше Величество! А кинжал возьмите, зачем он мне?

– Но сейчас пригодился же?

– Для такой цели и костяной сойдёт…

– Ну, это ты неправ! От костяного я бы взбесился ещё больше, мог бы и резануть, чтобы зло сорвать…

– Можете и этим…

– Опять твои фокусы?.. Ох, Мроган… Ладно, потом покажешь…

– Я пойду, Ваше Величество?

– Иди… Как будто бы он спрашивает?.. Смотри, мальчик, чем ты будешь выше, тем больше станет завистников… Иди уж!

Король точно подгадал. К этому моменту войска уже построились под трибуной и салютовали своим владыкам. Развеселившийся не на шутку Калигон Толстый, которому предстояло вскоре спустить боевую тысячу на моих ребят, выскочил из своего пёстрого гнезда и самолично пошел смотреть на смельчаков…

Не найдя в их лицах ничего особенного, он попросил потрогать луки, а потом собственными руками запустил в небо стрелу с глиняной болвашкой и шагами побежал отмерять дистанцию полёта. Судя по озабоченным лицам сопровождавших его советников, дальность, вдвое превосходящая хассанскую, могла плохо сказаться на их карьере, не знать таких сведений о своём возможном противнике было равносильно предательству.

Для смягчения ситуации мне пришлось вмешаться и подарить Калигону лук и пучок стрел к нему, оружие в руках всегда смягчает сердце мужчины, а благодарные взгляды советников показали, что на двоих врагов у меня стало меньше.

Подошедший Пашка не обращая внимания на вельможу и свиту с ним, безо всяких церемоний посоветовал мне начинать третий тайм сразу же, потому что начинал накрапывать мелкий дождь, а лазить в грязи хуже, чем в сухой траве. Вид простого воина, отдающего указания кларону, который до этого повелевал королями, видимо, не на шутку взбеленил окончательно уязвлённую династическую чувствительность, так что мне пришлось изобразить высочайшее смирение и представить Калигону кларона Кайтара, командира южного пограничного войска. Он смягчился, но бурчать не перестал:

– Я вижу, у вас на границе все мальчишки, что ли?

– Этот молодой воин, Ваше величество, уже имеет два ордена за выполнение особых заданий… а молодость, как Вы знаете, быстро проходящий недостаток… К тому же, в бою кларон не имеет себе равных…

– Разве он бывал на турнирах?

– Он бывал в настоящем бою, Ваше величество!.. И не один раз…

– Нахальное заявление! Мои воины тоже имеют награды и бывали в боях, так, может быть…

– Ваше величество, если пойдёт дождь, то некому будет даже смотреть на наши подвиги… Разбегутся – и Пашка презрительно посмотрел на расфуфыренную свиту.

Видимо, этот взгляд красноречивее всех слов убедил иллирийского короля. Забегали посыльные, загудели трубы, и в третий раз за сегодняшний день выстроились отряды у стартовых рубежей. На этот раз все взгляды с трибун были устремлены вперёд.

Безразличие и сытая леность сменились открытой страстью. Гирбат Богатый желал увидеть позор своего соперника, Ларен Мягкий, который в случае победы считал бы моё маленькое войско своим, был бы рад насолить обоим соседям, а Калигон мечтал крепко утереть нос наглым юнцам, пришедшим учить не только генералов, но и королей!

На этот раз тактика иллирийцев сменилась. Они не пошли вперёд толпой, чтобы не повторить ошибку гарвийцев. Одна сотня развернулась и двинулась назад, на защиту своих ворот, три сотни остались на своих позициях в центре, вооружившись луками, а оставшиеся шесть пошли в разные стороны широкими крыльями, не скрывая своего намерения охватить жалкую сотню врагов, окружить её и втоптать в грязь.