Виктория Сверчевская - Когда я стану человеком

– Ну, еще бы, кто-кто, а старичок точно не перевоплотиться в петуха или кошку, а тем более в таракана. Программка явно подстроена под ее создателя.

– Дэн, когда-нибудь я надеру тебе уши, – Сашка попытался схватить за ухо ловко увернувшегося друга. – У самого полно проблем, а ведь туда же – медом не корми, только дай пообсуждать других.

При упоминании о проблемах Денис помрачнел и замолчал. Сашке стало жаль товарища. «Ему и без того плохо, а тут еще я масла в огонь подливаю», – мысленно упрекнул он себя и примирительно похлопал друга по плечу.

– Ладно, не переживай, что-нибудь обязательно придумаем в отношении твоих долгов.

Остаток пути прошел в молчании. Каждый был занят своими мыслями. Денис, в который раз перебирал в уме варианты, с помощью которых можно было бы с честью выйти из создавшегося неприятного положения. Сашка, решив с завтрашнего дня вплотную заняться проблемой друга, в данную минуту сосредоточенно размышлял о гениальном открытии Жданова.

…

Отперев дверь и ступив в родную прихожую, Денис первым делом рывком сбросил ботинки с ног. Совершив сальто-мортале, они упали на пол и застыли в весьма живописных позах. Не обращая никакого внимания на сотворенный беспорядок, он хмуро прошествовал в комнату. Кругом царил полный хаос, сказывалось недельное отсутствие бабушки, которую так хитро провел Денис выдумкой о поездке в трудовой лагерь. Разбросанные вещи в комнате и горой возвышающаяся в мойке грязная посуда на кухне произвели на него удручающее впечатление. Чтобы хоть на время забыться и отвлечься от беспокойных дум, Денис принялся поднимать с пола и раскладывать по местам валявшиеся повсюду многочисленные и разнообразнейшие предметы. Тревога, уютно обосновавшаяся в его сердце, вопреки надеждам, не спешила покинуть своего убежища. Тогда Денис, без колебаний, решил перемыть чумазую утварь. Обычно этот процесс требовал приложения неимоверных усилий, с которыми не могла сравниться ни одна неприятность. После омовения тарелок и кастрюль, жизнь уже не пугала своей серой безысходностью, приходило понимание того, что для человека нет ничего невозможного.

Впервые за многие годы, при виде горы чистой и аккуратно составленной посуды, безотчетная тревога не отпустила свою жертву. Последняя крайняя мера – уборка пылесосом – также не возымела никакого действия на стабилизацию душевного состояния Дениса. Стоя посредине убранной, вычищенной комнаты, и, тем не менее, ощущая тянущую боль в груди, он беспомощно развел руками. «Постирать, что ли еще», – внезапно мелькнуло в голове. Взяв пару несвежих рубашек, он направился в ванную, но звонок в дверь, настигший его на полпути, заставил от неожиданности вздрогнуть и остановиться. «Господи, кого еще черт принес» – пробормотал Денис себе под нос, осторожно прокрадываясь к двери и заглядывая в глазок.

«Юлька», – тихо ужаснулся он, созерцая миловидное личико в обрамлении черных блестящих волос.

Замерев у двери, Денис мучительно принимал решение относительно того, стоит ли обнаруживать свое присутствие. «Пусть думает, что меня дома нет», – судорожно сглотнув, подумал он, прислушиваясь к шорохам за дверью. Звонок повторился. Следом послышался стук, вероятно кулачком, сопровождаемый низким сопрано:

– Дэн, негодяй, немедленно открывай! Я знаю, что ты дома. Кто там у тебя? Если Катька Петрова, считай, что ты не жилец на этом свете!

Денис на цыпочках прошел в комнату. Пускать ее нельзя, это очевидно. Запросто устроит скандал и оставит вместо только что убранной комнаты жуткий бардак. И как только эта девчонка узнала об отсутствии дома родителей? Ах, черт возьми, так это же он сам похвастался несколько дней назад началом самостоятельной жизни в ее присутствии. Ну, и ладно, пусть кричит себе, сколько влезет. Ко всему прочему, Юльку он просто не выдержит. Денис знал это наверняка.

Некоторое время спустя, попинав дверь ногой, Юлька затихла. Выждав минут десять, Денис тихонько пробрался к двери и приник к дверному глазку. Перед его взором открылся лестничный проем, миловидного личика нигде видно не было. «Ушла», – облегченно вздохнул Денис, и, уже не таясь, протопал обратно в комнату. Там, отогнув занавеску, он осторожно выглянул в окно и почти тотчас увидел на противоположной стороне улицы, с телефоном в руке, возмутительницу спокойствия. Нежно застрекотавший стационарный телефон вызвал у него лишь язвительную усмешку. Выдернув шнур из розетки, Денис с удовлетворением подумал о предусмотрительно выключенном свете и почти без сил опустился в кресло.

Прикрыв глаза, он попытался еще раз обдумать сложившуюся незавидную ситуацию, в которой оказался по собственной глупости. Получалось все очень скверно. Денежный долг не давал возможности по-прежнему радоваться жизни. «Исчезнуть бы на время, чтобы все долго искали меня, но так и не смогли бы отыскать, – улыбнулся Денис. – Мне сейчас не повредила бы шапка-невидимка или что-нибудь вроде того, – продолжал он мечтать.– Или еще лучше, – совсем воодушевился он, – волшебная палочка с ее тремя желаниями – вот что меня спасло бы».

Прорезавший тишину звонок в дверь вернул Дениса с небес на землю. Не утруждая себя даже пошевелиться в уютном кресле, он с совершенным спокойствием выдержал очередной шквал звуковой атаки.

– Они все, видимо, задались целью свести меня с ума, – бесстрастно, вслух произнес Денис сквозь зубы, чувствуя, что железная выдержка может очень скоро изменить ему.

Внезапно осенившая мысль заставила его в смятении вскочить с кресла, и, позабыв о грозной, недремлющей на боевом посту Юльке, издать громкий возглас, нечто вроде «эврика» у Архимеда.

– Да я полнейший кретин! – выкрикнул Денис в возбуждении.– Судьба будто подталкивает меня к единственно правильному решению, а я упорно не хочу замечать этого. Старый чудак Жданов и его изобретение – вот мое спасение! А вдруг, – продолжал он лихорадочно соображать, – вдруг вся эта возня с изобретением не что иное, как блеф? Что тогда? Или, предположим, что я после приема препарата как был человеком, так и останусь им?

После недолгих философских раздумий, Денис пришел к выводу, что в образе человека он вряд ли останется, но, если это все-таки произойдет, что ж, его чувство собственного достоинства поднимется на недосягаемую ранее высоту. В любом случае, он ничем не рискует.

Сумбурные видения не позволили ему в полной мере отдохнуть и насладиться сладким безгрешным сном, как это бывало раньше. Поэтому, когда наутро будильник, взяв первую высокую ноту, приготовился по привычке затянуть свои зычные излияния, он был безжалостно отключен твердой рукой давно бодрствующего человека.

Вынужденные оборвать свою песнь в самом начале, часы сердито и громко затикали, недоуменно наблюдая за энергичными действиями хозяина. Денис же в это время был увлечен поглощением наспех приготовленного завтрака, состоящего из внушительного бутерброда с ветчиной и стакана с чаем.