Виктория Сверчевская - Когда я стану человеком

© Виктория Сверчевская, 2020

ISBN 978-5-0051-5384-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сначала надоедливый, издающий пронзительный писк звук появился издалека, еле слышно. Но, постепенно набирая силу, он через минуту стал просто невыносимым.

Для подавляющего большинства людей это завывание послужило бы сигналом к пробуждению и началу нового трудового дня.

Денис к подавляющему большинству не относился, поскольку, не обращая никакого внимания на неистовства будильника, продолжал преспокойно наслаждаться безмятежным сном.

Не открывая глаз, он метким, натренированным движением руки вдарил по нещадно трещащему механизму, и, перевернувшись на другой бок, снова погрузился в дремоту. Часы смиренно затихли, но через некоторое время стали невозмутимо выдавать прежнюю «трель».

Глухо застонав, Денис сделал попытку приподняться. После вчерашней тренировки на волейбольной площадке, куда он неосмотрительно подался за компанию с другом, мышцы рук и ног натружено гудели. «Слава богу, что уговорил родителей уехать в пансионат без меня», – в который раз, с облегчением выдохнул Денис. Пришлось пообещать вести себя примерно, слушаться бабушку и самое главное – согласиться отрабатывать практику в родной школе. Но зато целый месяц он будет наслаждаться свободой, и, хотя бы ненадолго, избавится от надоедливой опеки взрослых. В конце концов, ему шестнадцать лет, и он в состоянии вести самостоятельную жизнь.

Покачнувшись на нетвердых ногах, Денис, внимательно прислушиваясь к гулким ударам в висках и груди, нехотя поплелся в ванную. Только холодный душ мог спасти его от ломоты во всем теле.

Стоя под прохладными серебряными струйками воды, от которых моментально стал похож на гуся с синюшной пупырчатой кожей, Денис с неудовольствием подумал о том, что поспешил уступить родителям, соглашаясь посещать школу в свои законные каникулы. В очередной раз сработал стадный инстинкт. Безумно трудно устоять, когда твои товарищи и лучший друг мчатся со всех ног оказывать помощь родным учителям в их подготовке к новому учебному году.

А теперь, что поделаешь – надо идти, притворяться, что работа тебе интересна, и постараться не упасть в грязь лицом перед одноклассниками. Хотя, какого черта она может быть интересна? Если определят в школьную лабораторию, как говорил Сашка, то наверняка заставят мыть какие-нибудь пробирки и колбы.

«Ну, я их там намою!», – злорадно усмехнулся Денис, живо представляя себе туманные, с укоризной взирающие на учеников, непромытые лабораторные сосуды.

Растерев замерзшее тело жестким махровым полотенцем, он почувствовал прилив сил и быстро натянул на себя джинсы и рубашку.

На кухне, приподняв поочередно крышки над нагроможденными в беспорядке на столе кастрюлями, Денис пришел к неутешительному выводу о том, что сегодня придется обойтись без завтрака. Желая насладиться свободой по полной программе, он пару дней назад убедил бабушку, регулярно наведывавшуюся к внуку, недельки две воздержаться от визитов в связи с его «отъездом» в трудовой лагерь. При этом он обещал доверчивой бабуле позвонить сразу же по «возвращению».

Ограничившись чашкой крепкого кофе, и мурлыча под нос популярный мотивчик, Денис уже собрался уходить, когда раздался телефонный звонок. Звонил стационарный телефон, это немного удивило Дениса, но он тотчас вспомнил, что забыл с вечера поставить свой мобильник на зарядку. Остановившись в раздумье, он подозрительно посмотрел на ласково стрекочущий аппарат. Обычно ранние звонки не сулили ничего хорошего, поэтому сейчас Денис пребывал в нерешительности относительно того, стоит ли поднимать трубку. «Наверное, Катька или Юлька, а может и Дашка, – поморщился он, – опять будут уговаривать сводить их в кино».

Телефон надрывался не на шутку. «Без сомнения – Юлька, у нее нервы – то покрепче остальных будут, – мысленно определил Денис. – Вон сколько у телефона ждет, бедняжка. И настойчивая какая! Ну, что ж, терпение должно быть вознаграждено».

Небрежно приставив к уху трубку, он недовольно буркнул:

– Слушаю.

Но вместо нежного девичьего голоска, на него обрушились знакомые до боли басистые упреки:

– Дэн, ты просто свинья! Сколько еще можно тебя ждать? Уже без четверти восемь, мы же договаривались на полвосьмого, а ты еще не вытряхнулся из дома и сотовый, как всегда вне зоны действия!

Улыбка растянула до ушей губы Дениса:

– Ну-ну, Сашка, не кипятись, уже вылетаю, через пять минут буду на месте.

Сунув ноги в ботинки, он захлопнул за собой дверь и неторопливо спустился по лестнице вниз, совершенно уверенный в том, что верный Сашка дождется его в любом случае.

…

«Ах, лето красное, любил бы я тебя, – мысленно декламировал Денис, широкими размеренными шагами направляясь к автобусной остановке, – когда б… когда б… – он слегка сдвинул темные брови к переносице, пытаясь припомнить строки бессмертного творения Пушкина, и тут же просиял, – когда б не пыль, да зной, да комары, да мухи! Что ни говори, прав был этот неказистого вида господин с кудрявыми бакенбардами. Мошкара не дает спокойно спать, пыль раздражает и вызывает нещадный чих. Одна отрада – покалить на солнышке свои трудовые косточки, да искупнуться несчетное количество раз, то есть до посинения».

Испытывая гордость за себя от столь гениальных умозаключений, Денис, не желая терять времени даром, усердно подставлял ярким солнечным лучам свое лицо, при этом на его губах играла легкая, воздушная улыбка.

Высокий, сутуловатый юноша, поджидающий его на остановке, с насмешливым видом следил за приближающимся другом.

– Господи, что-нибудь, когда-нибудь сможет тебя исправить? – вместо приветствия проговорил он и, глядя на излучающую обаяние физиономию друга, добавил, тяжело вздохнув, – Нет, вероятно, не сможет.

Денис никак не отреагировал на басистое ворчание. Он только нехотя небрежно махнул рукой:

– Сашка, ну что ты разошелся? Не будь занудой! В конце концов, ничего страшного не произошло, ну, подумаешь, опоздаем на полчасика!

Сашка еще раз с неодобрением взглянул на друга, но больше не проронил ни слова. Стоя рядышком и поджидая автобус, они представляли собой яркий контраст.

Денис отличался правильными чертами лица, и к тому же при смуглой коже и темных волосах являлся обладателем сногсшибательных ярких голубых глаз, неизменно вызывающих восторг у юных особ противоположного пола. Наделенный от природы ладно скроенной фигурой, он не боялся потерять форму, весьма редко посещая спортивный зал.