Дмитрий Боррони - Мой город 4: история их жизни

Стоявшие возле палаты Марии Вероника и Петр, спросили.

– Как она?

– Плоха. – кинула медсестра Светлана, и побежала по коридору.

Вскоре пациентку перевели в реанимацию. Ее состояние снова ухудшилось.

Доктор Виктор Дмитриевич сказал:

– Ее сердце на гране. – затем он добавил. – Деньги нужны сейчас. – и сделав паузу он добавил. – Если в ближайшее время ее не прооперировать, она умрет. «Это факт», – затем он сказал Петру и Вероники. – Мы можем сейчас отправить ее в Америку, но деньги за операцию должны быть по ее приезду. – затем он спросил. – Это возможно?

– Да. – ответила Вероника. – Это возможно.

– Хорошо. – сказал облегченно доктор Виктор Дмитриевич. – Значит оформляем документы.

Сама же Вероника не знала, будут ли деньги или их не будет? Она вообще не знала, что будет дальше? Мария конечно улетит в Америку, но сдержит ли Эльвира свое слово? Этого она и Петр не знали.

Итак, начнем с того, что Вероника Васильевна и Петр Романович вернулись домой. Сегодня у них был непростой день. Посещение Марии в больнице, улаживание всех финансовых вопросов, и при этом переписка по электронной почте с Эльвирой. Та заверила их, что деньги будут перечислены вовремя. Российская клиника только должна взять на себя обязательства по транспортировке пациентке в Америку. То есть предоставить самолет который будет оборудован для такого дела. Что ж, на это российская сторона пошла. Доктор Виктор Дмитриевич заверил их, что самолет будет в срок. Оставалось дело лишь за визой. Но тут тоже все было как нельзя в порядке. Виза уже ждала их в посольстве США, куда они направились после того, как вышли из клиники. Когда в посольстве наклеивали визу в паспорта, работник посольства, который занимался ими, сказал:

– У Вас заботливая сестра, если сама оплатила все расходы.

– Эльвира очень хорошая женщина. – согласился Петр Романович, а затем добавил. – Она знает что сейчас в России не лучшая жизнь.

– Так оно и есть. – согласился работник посольства, вклеивая в паспорт Авроры визу. – Ваша сестра заботится о Вас, – сказал он, а затем спросил. – С чего бы то это? – затем он добавил. – Сейчас много людей хотят уехать из России, а Вам и подавать заявление не надо.

Вероника сказала:

– Просто сестра любит свою сестру. – а затем добавила. – Она просто желает ей счастье.

– Что ж, – ответил работник посольства. – этот ответ хороший.

– Но зачем Вам это спрашивать?

– Мы – американцы не хотим чтобы в нашу страну попадали те люди, которые не могут себя обеспечить. – затем он добавил. – Знаете Вероник! – он сделав паузу, сказал. – если бы вы уезжали в Америку, то вряд ли мы Вас выпустили.

– Почему?

– Америка – эта страна новых надежд. – сказал он, а затем добавил. – прежде чем мы даем визу, мы тщательно проверяем человека, и поверти, если он необразован или неграмотен, то дорога ему заказана. Он обречен умереть здесь, в России. – затем он признался. – Из всех кандидатов на отъезд в Америку, вы первые из двенадцати которым мы даем визу, и то по приглашению. – затем он добавил. – Так что вы должны нас понять, когда мы спрашиваем Вас о поездке в Америку.

– Да. – ответила Вероника чиновнику в посольстве. – Теперь я Вас поняла.

Получив визы, Петр, Аврора и Вероника поехали домой к Веронике. Они понимали, что там их никто не ждет. Америка – страна Вашингтона и Гранта, Линкольна и Кеннеди. Она их не ждала. Это было определенно ясно из разговора с чиновником из посольства. Он ясно дал понять, что там их не ждут. Петр тихо сказал:

– Весь мир – это один сплошной кошмар. – затем он добавил. – В нем нет дома.

Тут Вероника удивилась:

– Как нет? – затем она спросила. – А дом где мы родились?

– Порой и он становится чужим для его хозяина.

– Что Вы имеете в виду?

– Порой наш дом становится для нас совсем чужим и нежеланным. Вот как сейчас. – он сделав горькую паузу, сказал. – Вот как сейчас. – он снова сделал горькую паузу, а затем добавил. – Родная страна не может обеспечить моей семье полноценное лечение, нам приходится ехать в чужую страну, где возможно Мария спасется. – затем он бросил. – Он, знаменитости, лечатся не в России, а за границей, а почему? – задал он сам себе этот вопрос. – Да потому что за границей и врачи квалифицированы, и оборудование лучше. – затем он бросил. – Были бы деньги, а здоровье купить можно. – он тяжело вздохнув, добавил. – Вот и выходит, что наш дом это куда зеленой нарезанной бумаги. Есть она, и дом есть, а нет, гуляй Вася! Ты не человек, а просто тебя нет. Нет так же как и дома. Мы просто живем, нет, мы просто существуем. Нас бросают из стороны в сторону, пытаясь избавиться от нас – людей. – затем он сказал. – Кто говорит, что геноцид сгинул в лету, тот ошибается. Геноцид всегда существовал, и никуда он не денется. – затем он добавил. – Как швыряли нас из стороны в сторону. – бросил он. – Так и будут швырять. – затем он сказал. – Мы будем уезжать из наших домов, ища лучшей жизни. И уедим туда, где нас не ждут. Мы просто никому не нужны, только своим родным, но и им мы порой ненавистны. – затем он иронически усмехнувшись, бросил. – А Вы говорите, дом. Нет, у нас нет дома. Мы странники на этой земле, гости без дома, и даже у кого он есть – дом, то они вряд ли способны понять, что этот дом, лишь иллюзия самого дома. Это лишь четыре стены в которых мы ночуем ночью, и больше ничего.

Вероник понимала, о чем говорит Петр. Дом – это не только четыре стены, это что-то больше. Что-то, что мы не можем понять. Ведь дом для большинства из нас это четыре стены, где можно переиначивать, и все.

– В Вас сейчас говорит чувство страдание и ненависти. – сказала Вероника. – Посмотрите на эту проблему с другой стороны!

– С какой же?

– Скора Мария с Вами улетит в Америку, там ей сделают операцию, и ей надо будет помощь в ее адаптации. Ей потребуется Ваша помощь и помощь Авроры. Не думаете о плохом, думаете только о хорошим. – затем она сказала. – Сейчас Вы должны быть вместе, вместе, как семья. – затем она добавила. – И лишь семья есть единственный наш дом. Берегите его. Храните свой очаг, и Вы придете в свой дом. Свой, единственный дом, который зажжет вам свой очаг любви, и согреет Вас своим теплом. – она сделав паузу, сказал. – Это и будет Ваш дом. – затем она добавила. – А все остальное лишь пыль, стены, где лишь можно переночевать. – закончила она свою речь.

– Может быть Вы и правы. – согласился Петр с Вероникой. – Дом – это семейный очаг, а не четыре стены, где можно переночевать.

– Я права. – ответила Вероника. – Сейчас Марии будет нужна Ваша поддержка. Семья, это самое важное что есть в жизни. Не будет семьи, и дома не будет. Лишь осколки счастье тлеющие на тлеющим пепелище костра бывшего когда-либо человеческого счастье, и уюта его дома.