Михаил Вербицкий - Сотрудник инквизиции. Осатанелый город

– Война, говорят, там – теперь.

– Война, не война, а казаки бунтуют.

– Что, так?

– Шляхетства требуют.

– В благородные метят?

– Точно, так.

За разговором не заметили, как подошли к городским воротам, которые назывались Замковые. Здесь, стражи видно не было. Ворота были нараспашку. Потом из бойницы на втором этаже показалась голова. Голова была лохматая и бородатая. Глаза на ней были настолько заплывшие, что ее владелец придерживал веки двумя руками, стараясь рассмотреть, кто тут ходит.

За Замковыми воротами раскинулся Замковый бастион. Трава здесь была вытоптана скотом. Где-то под валом блеяли козы. Над воротами замка, которые назывались Городским, полоскался бело-голубой флаг, с желто-красно-зеленым гербом посередине. У этих ворот уже стояла стража. Лейб-гвардия, мушкетеры бургграфа. Стражников было двое. У обоих через плечо были повязаны желто-красно-зеленые шарфы. Эти цвета видимо были официальными в символике бургграфства.

Обменявшись с подчиненными приветствиями, капитан препроводил Юргена, в первый двор замка. Слой гумуса, здесь, был такой же толстый, как на соборной площади. Было ясно, что бургграф блюдет принцип продовольственной безопасности, опирается на собственные ресурсы. Об этом же свидетельствовали расположенные вдоль стен постройки, в основном хозяйственного назначения. Архитектура этих строений была незамысловата, в стиле временных лагерей мигрантов. Все было слеплено абы как. Живности по двору гуляло достаточно, что свидетельствовало о высоком уровне животноводства, в этой части Германии. За вторыми воротами был еще один двор. Архитектура строений расположенных здесь тоже по периметру, была выдержана в национальном стиле. Двухэтажные здания были отделаны желтой веселенькой штукатуркой. Первый этаж занимали складские помещения, а на втором находились жилые. Это легко было определить по сотовым свинцовым рамам со вставленными в ячейки непрозрачными стеклами.

И здесь по двору, ходили свиньи и козы. Правда, не в таком количестве, как в первом. Здесь же слонялась свободная от нарядов лейб-гвардия и многочисленные придворные. В основном это были женщины, разных возрастов и наружности. Армейские шуточки сопровождали все перемещения дам. Звучали многочисленные непристойные предложения. Наверх, в дворцовые покои, Юрген и капитан поднимались по винтовой лестнице, расположенной в стенной башне. Когда-то это был открытый барбакан, но в ходе реконструкции, с целью улучшения жилищных условий, к нему пристроили двухэтажное здание, а сам барбакан перестроили в башню. Получилось очень удобно и оригинально.

Шествуя по анфиладе комнат, Юрген оценил интерьер помещений, как очень скромный. Ни одна комната, не была янтарной, светильники были кованные, местного производства, а живопись на стенах – местная кустарщина. Полотен Рубенса и Леонардо да Винчи не наблюдалось. Повсеместно по стенам встречались головы невинно убиенных животных, в основном кабанов и оленей.

Тронный зал отличался от остальных покоев, только большими размерами и двумя светильниками под потолком. Еще трофейных голов и рогов, здесь по стенам было больше. Тронного возвышения не было. У дальней стены, стоял импортный резной стул, с высокой спинкой и несколько стульев попроще. Стена позади стула была густо усеяна разнообразным оружием, в основном вышедшим из употребления. Над самим стулом был развернут флаг с гербом. Вблизи Юрген сумел разглядеть в гербе три подковы. В комнате толпились придворные и вассалы. Дамы сидели на лавках и сундуках, у глухой стены. Под портретами. Видимо – предков бургграфа.

Сам государь, бургграф Конрад фон Шаффурт, стоял у небольшого столика, похожего на журнальный, в окружении особо доверенных лиц. Он был молод, на вид, примерно лет тридцати, с хвостиком. Костюм на нем был довольно модный. Отставание от Италии, Юрген, на глазок, определил лет в десять. По бокам господина стояли два мордоворота. Один – повыше, широкоплечий, другой – пониже, кругленький.

– Господин бургграф, вот. Вот привел, кого вы просили, ваша светлость. Бакалавр Юрген Войтеховский. – Доложил капитан.

Граф положил на столик бумагу, которую держал в руках и с интересом посмотрел на иностранного туриста. Юрген отставил носок ботфорта в сторону, поклонился и подмел шляпой пол, покрытый резаным камышом.

– Юрген Войтеховский, шляхтич из Великого Княжества Литовского, бакалавр искусств Парижского Университета.

– Очень хорошо. – Сказал бургграф. – Значит, вы долго прожили во Франции. Значит, понимаете по-французски.

– Само собой, ваше сиятельство.

– К господину бургграфу, следует обращаться – «ваша светлость». – Сделал замечание один из двух мордоворотов, стоящих по бокам у бургграфа.

Это сказал тот, который стоял слева, пониже ростом.

– Если бы я обращался к бургграфу, то это было бы правильно. – Сказал Юрген. – Но, в данный момент, я обращался к одному из князей Империи, суверену, который имеет широчайшие права и привилегии.

Ответ Юргена, Конраду фон Шаффурту понравился. Было видно, как по его лицу, расплывается румянец.

Стоящий от него правый детина, который был повыше ростом и приятнее с лица, задумался, нахмурив брови.

– Ладно, об этом – потом. – Благосклонно сказал граф. – Но пока обращайтесь ко мне – ваша светлость. Перейдем к делу. Не мог бы ты перевести мне один документ.

– С величайшим удовольствием.

Взяв в руки бумагу, Юрген быстро пробежался по ней глазами и спросил:

– Переводить сразу или вначале изложить общую суть документа.

– Давай общую суть. – Сказал граф. – А, то мы тут, уже неделю переводим. Головы у всех пошли кругом. Скоро сума сойдем от недосказанности. Тут что-то – про мушкетеров. Может мне войну объявили, а я не знаю.

– Значит, так! Кардинал Мазарини пишет вам. Поздравляет с получением свободы действий в международных делах. Поэтому, предлагает, не затягивая, завязать более тесные отношения между бургграфством Шаффурт и Францией. Предлагает в качестве доброй воли ежегодно оплачивать содержание пятидесяти мушкетеров.

– Это нам подходит. – С радостью, отозвался на предложение бургграф Конрад.

– Закавыка в том, что денег он не даст. – Остудил пыл государя, Войтеховский.

– Он же написал, ты говоришь.

– Дело в том, что мушкетеров он пришлет сам, и оплачивать будет сам, перечисляя деньги в казну роты, прямо из Парижа.

– Хитер! – Сказал бургграф. – Только хитрость чувствуется, а в чем не понятно.

Граф обвел взглядом всех находящихся в комнате.

– Что думаете? Какой в этом смысл?

– Пятьдесят мушкетеров, нам не помешают. – Не раздумывая, рубанул капитан. – Если неприятности с соседями – не придется проводить мобилизацию, как во время предыдущей войны. По имперскому соглашению, тоже! Мы, в случае войны, столько и должны выставить.