Михаил Вербицкий - Сотрудник инквизиции. Осатанелый город

– А никак не протекали. Основные сражения и перемещения войск обошли стороной. Если нас война и задела, то только боком. Правда, покойный бургграф Филипп в войне поучаствовал, на полную катушку. Участвовал в двух компаниях.

– Иди ты!

– Точно.

По рассказу Герарта, первый поход Филипп фон Шаффурт, отец нынешнего бургграфа совершил в тридцать втором году. Вступил в армию Тили, дошел с ним до Леха, но в битве не участвовал. Подхватил по дороге дизентерию, и разгрома армии Католической Лиги не видел. В замок вернулся прозрачный, как стекло, но живой, слава Всевышнему. На этом боевой задор бургграфа поугас, и он отдал все оставшиеся силы семье. Зачав двух дочерей, тех которых Юрген не мог сегодня лицезреть, поскольку те удачно вышли замуж, бургграф Филипп вновь стал ощущать желание отправиться на поля сражений. Пока подрастали дочери, супруге Амалии удавалось сдерживать его порывы. Однако вскоре воинственный зуд бургграфа, стал совершенно непереносим и, как только герцог Максимилиан разорвал мирный договор с Евангелической Унией, охваченный волной патриотизма Филипп фон Шаффурт вновь вступил в баварскую армию. Однако в Аугсбурге бургграф подхватил холеру и, страдая от жесточайшего поноса, в сражении при Цусмархаузене не участвовал.

В то же время, пока он валялся без штанов в каком-то сарае, окруженный верными соратниками, беда пришла в Шаффурт. Небольшой отряд заплутавших шведов, нежданно-негаданно наткнулся на город, вид которого свидетельствовал о достатке и процветании. Таких городов в Германии давно не осталось. Обрадованные шведы, тут же приступили к осадным действиям, а младший бургграф Конрад взял на себя оборону города. Имея на вооружении две полевые бронзовые пушки, шведы дали залп по Северным воротам. Повреждения были не очень значительные, но существовало опасение, что вскоре в воротах появится брешь. В этих обстоятельствах, Конрад действовал решительно и гениально.

– Ведь, что придумал, молодчина! – Восхищенно говорил капитан. – Пороха в городе было совсем – ничего. А, он велел выкатить все пушки на Северный бастион и зарядить, всем, что было. Вывел туда же ополчение, всех, у кого были мушкеты, а по стенам поставил баб и мальчишек с фитилями. Когда дали залп, из нашей артиллерии, слава богу, не одну бомбарду не разорвало. А, одно ядро даже долетело до врага и убило лошадь. Шведы глянули на такое дело и решили начать переговоры. Дым от фитилей из-за стен поднимается, кажется, что там огромное войско укрыто. К тому же в это время их разведчики донесли, что неподалеку монастырь расположен. Ну, их командир решил, что монастырь более легкая добыча. Получили они двадцать свиней выкупа, лошадь, пять бочек пива и пошли монастырь штурмовать. Только они дураки не знали, что этот монастырь уже три раза грабили. Что там ничего не осталось. К тому же монастырь цесторианский. У этих братьев и в лучшие времена не разгуляешься. А, тут – военное время. Все монахи попрятались, только препозит уперся и не пошел. Говорит: «Царь небесный не допустит насилия над каноником». Хотя я думаю, он своим героическим поступком, хотел настоятеля подсидеть. Забыл видимо впопыхах святой отец, что шведы протестанты. Ну, его и повесили на воротах, со злости, что в погребах – одни мыши. Принял, отец Коломан мученическую смерть и теперь, его там каждый день поминают.

– Слушай, я никак не пойму, как этот Шаффурт уцелел и что тут за место, такое странное, что сюда попасть затруднительно? – Спросил Войтеховский, делая знак трактирщику, мол, давай еще кувшин.

– Я сам пока разобрался, чуть умом не тронулся. Тут вокруг скалы, уступы и болота. Откуда, на высоте болото, не пойму.

– Бывает такое. Даже очень часто. – Заверил его Войтеховский.

– Тебе лучше знать. У тебя – образование! Так вот! Дороги у них тут, вокруг этих скал и болот, идут такими загогулинами, так поворачивают заковыристо, что идешь в одну сторону, а попадаешь в другую. Так их перекручивает, что прямо удивительно. На перекрестке поворачиваешь. Едешь, едешь. Смотришь – опять тот же перекресток. Я пока привык, несколько лет прошло. Мне говорили: «Надо с проводником», а я, мол, военному человеку проводник не нужен. Сам разберусь. Короче бродил я по этим дорогам два года, как неприкаянный. Потом освоился.

– Прямо лабиринт Минотавра!

– Чего – это?!

– Легенда мифическая.

– Понятно.

После героического подъема, на капитана нашла меланхолия, и он пустился в самокритику.

– Может, ты думаешь, я не понимаю, что мой чин капитана лейб-гвардии полная чушь? Все я понимаю. Какие они гвардейцы?! Молодежь необстрелянная. Некоторые в войне участвовали, но воевали только в обозе. Двадцать пять гвардейцев. Плюс капитан. Это все покойный бургграф начудил. Он, когда по мирному договору, получил широкие привилегии, сразу от радости, умом и тронулся. Это за мои военные заслуги, говорит. А, какие, там – заслуги? Пара обосраных штанов! Но бургграф Филипп, на волне этой радости, давай переустраивать государственное управление. Конюх, у него стал маршалом, лакей камергером. Всех дворовых девок поверстал в метрессы. Каждая стала мадам де Мантеспан. На этом деле он и надорвался. Метресс в замке было не сосчитать. Умер он от простуды, но здоровье подорвал на фаворитках. Вот такие дела.

– Да и в городе баб не сосчитать. – Заметил бакалавр.

– Это от венного времени осталось. Жены солдатские, беженки, проститутки. Забредают они сюда случайно, но те, что забрели, остаются. Более менее непотасканных крестьяне и горожане в услужение берут. А оторвы и шалавы у Тугоухого, за стеной, в работницах числятся.

– Да эти любого обработают. Видел я их.

– В бургграфстве теперь каждый крестьянин живет, как турок. У каждого – целый гарем. – Сказал капитан.

– А, ты как сюда попал? – спросил Юрген.

– У меня три рыцарских гуфы. До войны они болтались туда-сюда, между бургграфом и соседями, а после войны, они к бургграфству окончательно отошли, вот и пошел гвардейцы, не землю же ковырять. Сдал надел в аренду и служу.

– Да, дела. – Покачал головой Юрген. – Может, скажешь, какая деревня – ближе всего?

– Зачем тебе?

– Хочу пройтись, подыскать себе служанку.

– Тебе, что в городе места мало?

– Мне деревенскую надо. Городские, ты сам сказал – приблудные. Чего они с собой, из армии, принесли никому не известно. Хорошо если просто триппер. А если новую болезнь заморскую?! От нее говорят, только ртутью лечат, да и то не всегда вылечивают.

– Вот, тут, ты прав. Уважаю! Сразу видно бывалого человека. Вурзельстокен ближе всего. Но проводника возьми обязательно. Не хочу тебя потерять. Бургграф мне, за это, яйца, с корнем, вырвет. Ведь сегодня еще ничего не решили. Ведь еще ответ писать надо, кардиналу Мазарини.