Анна Сойтту - Ингрид. Путь Древней крови

В глазах пожилого наставника не было и тени укора за опоздание, скорее весёлая ирония над поднявшейся вокруг него суетой и лёгкое довольство от случайной трапезы в компании давних знакомых.

Лорд-инквизитор по праву старшинства наследования уселся во главе широкого стола, протянувшегося из конца в конец просторной залы. Вдовствующая мать села справа от него, Даэмон Истребитель, не отрывая нахмуренного, задумчивого взгляда от своей ученицы, молча отодвинул свой стул по левую руку от брата. Ведьма и её учитель расположились на другом конце стола, рядом с которым открывались двери в холл: их происхождение и статус не позволяли разделять трапезу напрямую с хозяевами дома. Но Ингрид это только радовало: эти минуты сомнительного покоя давали хоть небольшую передышку от пристального внимания.

Кастель устроился под стулом учителя словесности и с довольным урчанием готовился выпрашивать лакомства от падкого на его обаяние старика.

– Прости, что так получилось, – неловко смяв на коленях салфетку, обратилась к учителю ведьма, пока слуга расставлял перед ними порции позднего завтрака.

– Дело молодое, – отмахнулся мастер Рамон. – Отдыхать тоже нужно, особенно после уборки своего колдовства. – И старик весело подмигнул ошеломлённой его осведомлённостью Ингрид.

Наскоро перекусив омлетом и кусочками отварной курятины, учитель и ученица, дождавшись дозволения и пожелав оставшимся хозяевам приятного аппетита, ретировались в учебную комнату.

– А потом она заявила, что наконец-то изготовила настоящее зелье и отправила меня за Даэмоном, – расположившись на подоконнике, вещал сиреневый свидетель её очередного провала, заставляя Ингрид всё больше краснеть и мешая погрузиться в чтение. – Я сделал вид, что пошёл, а сам за дверью остался. И ту-у-ут как бахнет! Оказалось, наша Ингрид умудрилась зелье оживить, оно теперь в сарае в старой кастрюле живёт. После обеда его только надо будет отнести к Даэмону, чтобы убедиться, что оно неопасное, и у нас будет новый питомец – думающий субстрат. Представляешь?

Кастель обвил свои лапы хвостом и зашёлся фыркающим смехом в унисон старому мастеру, который уже давно держался за живот и утирал выступившие от хохота слёзы.

– А на той неделе нужно было изготовить простой рецепт сонного порошка, так наша Ингрид умудрилась превратить его в слабительное отсроченного действия, да ещё с сюрпризом – оно временно меняло цвет кожи отведавшего на салатовый!

– Кто же рискнул его попробовать? – осведомился развеселившийся наставник.

– Леди Лиора, – заговорщицки подмигнул кот, а Ингрид почувствовала, как шею и щёки заливает удушливая волна стыда и тихой злой радости: поделом этой грымзе! – Ингрид оставила его в кабинете мастера Дэ на проверку, предварительно подписав, что получилось. Он отсутствовал на тот момент, а леди-мать зашла туда за каким-то снадобьем. Ну заодно и ведьминское творение взяла, ей как раз нездоровилось по этой части. Ох, сколько криков было! Думал, что в этот раз точно Ингрид достанется и смешивать зелья ей больше не доверят, но Даэмон как-то нейтрализовал все последствия, вот только цвет кожи у леди ещё несколько часов зелёненький был.

– Ох, насмешили старика, – довольно откинулся на спинку стула мастер Рамон. – За что люблю молодых ведьм, так это за чувство юмора и природную вредность. А в твоём случае, Ингрид, ещё и результаты всегда неожиданные – одно удовольствие слушать.

– А хочется, чтобы хоть раз получилось как нужно, – тяжело вздохнула ведьма, протягивая учителю исписанные аккуратным витиеватым почерком листки.

– Какое твоё время, – отмахнулся старик, забирая выполненное задание. – Успеешь ещё по правилам жить.

Отметив на чистом листке номера заданий, которые Ингрид должна была сделать самостоятельно к его следующему приходу, мастер Рамон сложил полученные листки и убрал в холщовую сумку под мантией.

– Совершай поступки, ошибайся, живи! Этим ты творишь свои воспоминания и характер, – произнёс напоследок учитель и покинул комнату, оставляя ученицу и кота одних.

– Ему легко говорить, – вздохнула Ингрид. – Он столько неприятностей в свою жизнь не притягивал.

За окном солнце уже давно миновало зенит и клонилось к горизонту, а значит восстановлением лаборатории заняться уже не получится, да и домовый дух вряд ли обрадуется позднему вызову. Раздумывая, чем бы заняться, Ингрид не заметила, как в комнату вошёл демонолог и устроился в покинутом учителем кресле.

Наблюдая за своей воспитанницей, Даэмон не мог не замечать, как постепенно раскрывается и растёт её дар, вот только распознать сейчас, в какую сторону сработает наследие Древней Крови, он не мог. Такие, как она, много принесли бед, но были и те, кто оказал благоприятное воздействие на развитие науки и колдовства, хотя, надо признать, их было немного. Мнения своего брата Даэмон не разделял, предпочтя дать свободу юной ведьме, но втайне присматривая за ней и контролируя её действия.

Заметив наблюдающего за ней демонолога, Ингрид вздрогнула и отвела взгляд от раскинувшегося за окном пейзажа с пестрящим осенними красками садом.

Положив руки на подлокотники, Даэмон смотрел на неё. Суровые черты лица в сочетании с неожиданно мягким взглядом, упрямо поджатые губы и обманчиво расслабленная поза мужчины вынудили ведьму собраться, приготовившись к худшему. Но демонолог неожиданно улыбнулся, одним мигом сбрасывая пару лет. И без того ненамного старше её, улыбаясь, он становился похож на хулиганистого мальчишку.

– Где там твоё живое зелье? – миролюбиво произнёс мужчина, пытливо разглядывая девушку.

Робко улыбнувшись в ответ, всё ещё насторожённо, Ингрид поднялась и подошла к окну, указывая на видневшийся в дальнем конце двора сарай:

– Там, в старой кастрюле, но Кастель же и так сказал об этом?

– Сказал, – кивнул мастер Дэ. – Но с тобой ни в чём нельзя быть уверенным. Пойдём, покажешь своё творение, и тогда решим, что с ним делать.

Спускаясь по лестнице и выходя во двор, Даэмон Истребитель и Ингрид не видели пары недовольно наблюдающих за ними глаз.

Опершись кулаками о подоконник, инквизитор скрипнул зубами: не таким он представлял финал разговора с братом. Отношение Даэмона к девчонке и планы на её будущее раздражали его своей наивностью. Ещё раз взглянув на удаляющуюся от дома пару, Феликс сухо подозвал личного слугу, забрал из его рук плащ и, накинув его поверх форменного мундира, покинул холл через ведущую в конюшню дверь. Следовало поставить в известность совет инквизиции и решить, что делать с этой ведьмой, даже если придётся пойти против собственного брата.

Поднятая копытами коня пыль ещё некоторое время висела в воздухе, указывая направление, в котором скрылись высочайший инквизитор и его слуга.