Тимофей Надолин - ЧАЩА

– Ты чё, пешком пёр?– спросил Сергей, здороваясь с другом за руку.

– Пивком в электричке немного злоупотребил,– ответил Клестовский, подавая Сергею сумку побольше.– Кое-как дотерпел.

Он расстегнул вторую сумку и, немного позвякав, вытащил из неё две бутылки «Охоты»

– С приездом,– провозгласил он, ловко срывая пробки.

Сергей, закинув сумку на плечо, взял немного тёплую бутылку и с удовольствием сделал несколько больших глотков, опустошив её почти наполовину.

Клестовский отпил немного из своей, довольно крякнул и огляделся.

– Шагать далеко?– спросил он.

– Полчаса, если не торопясь,– ответил Сергей.– Вперёд.

Они шли по рельсам и болтали ни о чём, как могут болтать только два закадычных друга. Разговор ни на минуту не затихает, а если прислушаться, то смысла постороннему уху в нём не уловить. Настроение у обоих было отличное. То ли само это место обладало какой-то положительной силой, которая заряжала на шутки и приколы, то ли просто чистый воздух, хорошая погода, свежее, хотя и чуть тёплое, пиво, как на дрожжах поднимали и без того хорошее настроение.

Солнце уже полностью скрылось за спиной «Бронтозавра», и над тёзкой исполинского ящера разлился нежно-розовый закат. Ветер стих полностью, и было немного жарковато, но друзья, открывшие уже по второй бутылке пива, чувствовали себя прекрасно.

– Ты чего там наложил?– спросил Сергей, перебрасывая тяжёлую сумку с одного плеча на другое.

– Как чего? По полной программе.– Клестовский отхлебнул пива.– Три поллитры, ящик пива, закусончик незамысловатый. Гулять, так гулять.

– А кто тебя таскать опять будет, с трёх-то пузырей?

– А я не собираюсь напиваться.

– Ты каждый раз не собираешься, а потом я тебя на руках ношу.

– Кто бы говорил.– Клестовский отбросил пустую бутылку, изображая возмущение.– А кто недавно песню орал на всю ивановскую. Буквы все позабыл, а всё туда же – поп-звезда.

– Ну весело мне было, вот и пел.– Сергей улыбнулся, вспомнив свою пьяную сольную партию на одной из вечеринок.– Я же не барагозил.

– А я, что, барагожу? Я вообще сразу спать ложусь.

– Ага, где стоишь, там и ложишься. Перешагивай потом через тебя.

Так, подшучивая друг над другом и прихлёбывая пиво, друзья подошли к воротам соседнего сада. Сергей снял с плеча сумку, поставил её на землю и, подойдя к забору рядом с воротами, двумя движениями перемахнул на ту сторону.

– Ты меня когда-нибудь научишь своим трюкам, Джеки Чан хренов?– в который раз за последнее время пристал Клестовский к Сергею, когда тот открыл ворота.

– Молодой ещё,– как обычно ответил Сергей, принимая у друга сумку и снова закидывая её на плечо.– Да и ростиком ты не вышел, и умом не удался.

– Да пошёл ты.– Андрей встал рядом.– Во, повыше тебя буду, и родился ты на год позже.

– Ты не выше, ты длиннее. И я не про возраст, я про ум.– Сергей легонько постучал пальцем по лбу Клестовского.– Умишко у тебя помладше моего будет. – Да пошёл ты.– Клестовский отмахнулся, пытаясь попасть по руке Сергею, но только взъерошил себе чёлку.

– Вот видишь, я к тебе интеллигентно обращаюсь, а ты «пошёл ты». Только ругаться и умеешь,– увидев что Клестовский опять собирается послать его, Сергей опередил.– Не ори, пришли уже.

В очередной раз поставив на землю изрядно оттянувшую плечо сумку, он не очень громко, но очень похоже просвистел нехитрую мелодию «Заходите к нам на огонёк», достал пачку сигарет и, открыв её, протянул Клестовскому. Тот, чуть покопавшись, извлёк сигарету и, подождав, пока Сергей достанет себе, чиркнул зажигалкой.

– Так, Андрюха,– Сергей выдохнул дым, чуть приподняв голову.– Наталья ничего про меня не знает. Ни про то, где я служил, ни про то, кем. Понятно?

– Как будто я это знаю.– Клестовский вертел головой, пытаясь угадать, откуда появится девушка.

– Ну вот и не заикайся даже, ты же знаешь – я человек скромный и…

– Ой-ой, скромняга выискался. Ладно, ладно, я понял. Учту,– замахал он руками, и увидев что-то через плечо друга, прошептал.– Во, они, что ли?

Сергей обернулся.

Человек пошевелился. Его веки задрожали, из полуоткрытого рта вырвался шумный, с хрипотой, вздох. Наконец сознание постепенно стало заполнять голову, и вместе с ним вернулась боль. Но сейчас она медленно затихала. И всё-таки человек ещё минут пять не мог ничего сообразить, потому что боль мешала собраться с мыслями. Вскоре она настолько утихла, что человек перестал стонать и только тяжело дышал. Но наконец и дыхание стало нормальным. Человек попытался встать, и это ему удалось сравнительно легко, несмотря на довольно сильное головокружение. Утвердившись на ногах, он повернул голову направо, затем налево и, кроме леса, окружавшего его со всех сторон, ничего не увидел. Сколько он был без сознания, человек не представлял, а, посмотрев на часы, увидел, что они остановились без пятнадцати двенадцать. Он снова посмотрел по сторонам и, так как смог что-то рассмотреть в довольно густом лесу, решил, что уже раннее утро.

Боли уже не было совсем. Напротив, он чувствовал себя прекрасно. Ничего не болело, ничего не мешало, даже свежая шишка на голове, которую он поставил, упав на рельс, не напоминала о себе. Он даже потрогал её, но боли не почувствовал. Продолжая прислушиваться к внутренним ощущениям, человек снова стал осматриваться по сторонам. Густой, почти первобытный лес кругом. Высокая, по колено, трава, мощные стволы сосен, уходящие в начинающее светлеть небо. В нескольких метрах впереди начинались заросли папоротника, а у самой ноги стоял большущий красный мухомор. Человек стоял на склоне горы и, так как не мог определить, где он находится и куда ему идти, то решил подняться на вершину, чтобы осмотреться. Пнув по пути мухомор, который ушуршал куда-то вправо, человек стал подниматься наверх.

Поднявшись на вершину и при этом даже не запыхавшись, он снова стал осматриваться, но, кроме леса, ничего не смог рассмотреть. Определив по более сильному свечению неба стороны света, он всё же не смог узнать места, где находился. И самое странное, он не мог понять, как попал сюда. Может быть, он потерял сознание, а потом, как лунатик, ушёл. Но тогда он должен был уйти очень далеко, потому что не узнавал этих мест, а все леса вокруг сада он знал очень хорошо, излазив их в поисках грибов и ягод. Он никогда не страдал лунатизмом – это раз. И если он шагал всю ночь, почему тогда не чувствовал никакой усталости? Или лунатики не устают? Тут что-то не так.

Сняв рюкзак и положив его себе под ноги, он достал из кармана пиджака нераспечатанную пачку «Тройки» и, открыв её, ногтями подцепил сигарету. Прикуривая от спички, человек вдруг заметил слева от себя какое-то движение, быстрое и почти не заметное. Щелчком отбросив спичку, он медленно повернул голову в ту сторону.