Екатерина Соллъх - Осквернённый мир. Инквизитор

Нат Тайлан увлечённо читал запрещённую книгу, сидя в глубоком кресле. Анне же достался чуть менее удобный стул и свободный выбор опасной литературы. Ни один старший инквизитор в здравом уме никогда не позволил бы своей подчинённой даже в руках держать такие книги. Анна выбрала себе старый толстый том в кожаном переплёте и принялась за чтение.

День постепенно клонился к вечеру, тени в комнате удлинились. Нат встал и зажёг свечи в трёх больших канделябрах. Анна только хмыкнула, не отрываясь от книги. Использовать очищающий святой огонь стигмат в быту не то чтобы запрещалось, но уж точно не поощрялось. На улице успело совсем стемнеть, когда Нат Тайлан настороженно выпрямился и отложил книгу.

– Идут, – коротко сказал он.

Анна кивнула, поставила свою книгу на полку и заняла место рядом с дверью. Окна они проверили и заперли ещё раньше, наложив на них печать крепости и неразрушимости. Вскоре в коридоре послышались голоса: несколько мужских и один женский. Нат Тайлан отступил в тень, плотно окутав себя ментальным коконом. Это было достаточно редкое умение, позволявшее использовать порождаемое ментальным всплеском искажение пространства. Сейчас заметить притаившегося инквизитора можно было, только посмотрев на него в упор.

Дверь открылась, в комнату вошло семеро человек. Все они были в плащах с капюшонами, откинутыми на спины, с раскрасневшимися от мороза лицами. Еретики о чём-то громко разговаривали, спорили, не замечая ни пачки галет, ни ряда банок из-под консервов на подоконнике, ни даже полупустых чашек с очередным настоем на полу. За последним вошедшим Анна резко захлопнула дверь.

Первые несколько секунд еретики молчали, безмолвно замерев посреди комнаты. Они, казалось, решали, удастся ли им справиться с одним-единственным инквизитором без лишнего шума. А потом Нат Тайлан снял свой ментальный кокон и вышел на свет. По тому, как плотно был покрыт святой вышивкой его колет, легко можно было определить не только то, что он являлся старшим инквизитором, но и понять, насколько опытным и сильным он был.

– Добрый вечер, господа. – Хищно улыбнулся Нат Тайлан, выходя на центр комнаты. – Для меня добрый.

Анна подняла свой пистолет, приготовившись к бою. Люди глупы и подвержены инстинктам и потому в случае опасности всегда следуют простому правилу: если что-то тебе угрожает – бей, не можешь бить – беги. Отбиться еретики явно уже не надеялись, им оставалось только одно – попытаться бегством спасти свою жизнь. Путей отступления было два: дверь и окна. Анна нацелила пистолет в лоб первому, повернувшемуся к ней, еретику и нажала на спусковой крючок. Голова мужчины мотнулась назад, рот распахнулся в безмолвном крике. В Академии её учили всегда бить в голову, лишая врага даже малейшего шанса на жизнь или колдовство.

Бой, или скорее избиение, занял всего несколько секунд. Нат Тайлан навис над последним еретиком, готовясь добить и его. Анна устало опустила пистолет, палец занемел, а в запястье словно кто-то высыпал горсть мелких иголок – у тяжёлой инквизиторской модели была сильная отдача, которая чувствовалась даже после такого короткого боя.

– Вы не понимаете! Ваша религия не может ответить на все вопросы! Мир огромен, а вы не даёте изучить его. Мир интересен и разнообразен, он заключён не только в вас и вашей слепой вере! Прочти хоть одну из этих книг, и ты поймёшь! Не сжигай знания! Здесь истина! – заорал еретик, в тщетной попытке достучаться до инквизитора. Анна только покачала головой и улыбнулась. Наивно, как же это было наивно! Изучать запретные науки, убивая ради собственных целей невинных горожан, а потом пытаться стыдить инквизитора. Какой же глупец! – Мы просто хотели понять! Разобраться во всём. Вы ослеплены своей верой! Откройте глаза, надо не молитвы читать, а изучать! Книги надо читать, на мир надо смотреть! Вы же всё сжигаете! Весь мир готовы сжечь, лишь бы не пришлось задумываться! Смотрите! Откройте, наконец, глаза!

– Когда-то такие, как вы, учёные, еретики, открыли Врата. – В ледяном голосе Ната Тайлана слышалось едва сдерживаемое бешенство.

Анна напряглась, инстинктивно выставляя ментальный щит. Все инквизиторы, потомки демонов, всю свою жизнь ходили по грани, и сейчас Нат Тайлан стоял у самой последней черты, за которой – тьма. Анна постаралась отвлечься от холода, разлившегося по комнате, от того, как меняются, искажаются очертания предметов. Язычки пламени свечей горели так ярко, что стало больно глазам. Старший инквизитор Нат Тайлан был в ярости.

О том, как открылись Врата, практически ничего не было известно. Город, в котором это произошло, был уничтожен взрывом и размолот в пыль вырвавшимися тварями. Все существующие книги о том времени были либо написаны намного позже, либо содержали фрагментарные и неточные сведения, достоверность которых была под сомнением. Так что, слова, сорвавшиеся с губ инквизитора, вполне могли оказаться ложью, но он почему-то был в них абсолютно уверен. Как и в своей всепожирающей ненависти. С огромным трудом Нату Тайлану удалось взять её под контроль. Даже спустя время он так и не смог понять, откуда взялась та уверенность и та ненависть.

Анна же стояла и тихо молилась, вжавшись в дверь. Сейчас её совсем не интересовали исторические факты. Кто бы ни открыл Врата, для неё это не имело ровным счётом никакого значения. Девушка отчётливо понимала, что, если мастер Тайлан не совладает с собой, она умрёт первой. Или же станет младшим демоном, рабски преданным своему господину. Об этом Анне даже думать не хотелось.

– О да, мир стал намного интересней! – ядовито прошипел Нат Тайлан, активируя стигмату очистительного огня.

Еретик страшно закричал, потом завизжал. Анна содрогнулась, но продолжила читать молитвы. Обычно, очистительный огонь сжигал сначала кожу, потом мышцы, и лишь после этого добирался до внутренних органов и костей. Чаще всего, еретик к тому времени уже умирал от болевого шока. Такая смерть для человека была жестокой и страшной. Это была кара за отступничество, за измену человечеству.

Старший инквизитор Нат Тайлан же заставил гореть одновременно и кожу, и внутренние органы. Анне даже знать не хотелось, каково это – чувствовать, как тлеет твоя печень, как плавится сердце. На такое были способны очень немногие инквизиторы, лишь самые сильные и умелые. И опытные.

Нат Тайлан выпрямился, безразлично глядя на обгорелый труп у своих ног. Потом он подошёл к креслу и взял лежавшую на нём книгу. Пролистав пару страниц, он положил её в глубокий карман своей шинели. Анна наскоро проверила своего старшего инквизитора ментальным щупальцем. Она касалась едва ощутимо, только для того, чтобы удостовериться в его чистоте. Нат Тайлан не переступил черту, но подошёл к ней очень близко. Ближе, чем когда-либо за всё то время, что она работала с ним.