Мария Норд - Синестезия

Алексей окинул взглядом комнату, тёмные стены которой были изрисованы алыми узорами. Марина, тем временем, отправив сестру ставить чай, задала несколько вопросов о самочувствии Светы, погоде и причине появления Алексея в их квартире на этот раз.

– Так, одно дело расследуем, – ответил Алексей. – А сколько банок с краской брали?

– Две, – ответила Марина. – Как раз хватило.

– Потом выбросили?

– Разумеется, – кивнула Марина. – А что?

Алексей помотал головой.

– Уже ничего.

Внезапно его взгляд упал на стоявшие у порога резиновые мужские сапоги.

– Прошу прощения за любопытство, – произнёс он. – А это чьи?

Марина непонимающе посмотрела на Алексея.

– Мои, – ответила она. – Мусор выносить. У нас там к помойке не подберёшься без них.

Алексей подошёл и, молча взяв один сапог, посмотрел на подошву.

– Сороковой размер, – сам себе произнёс он.

– Меньше не было, – во взгляде Марины появилась тревога. – Лёш, я что, под подозрением?

– Уже нет, – ответил Алексей. – Извини за вторжение.

– Ничего, – кивнула Марина. – Передавай Свете привет.

– Обязательно, – улыбнулся Алексей. – Ладно, всего доброго.

Спустя десять минут он уже набирал номер рабочего телефона Игоря. Однако когда после второй попытки дозвониться никто не взял трубку, Алексей позвонил Игорю на мобильный.

– Да, Лёх! – послышалось обычное приветствие подполковника Кошкина.

– Ты не в конторе? – поинтересовался Алексей.

– На выезде, – ответил Игорь. – В школу еду.

– Ну, да, учиться никогда не поздно, – усмехнулся Алексей. – Короче, по реквизиту всё глухо. Куда копать – ума пока не приложу.

– Так, не прикладывай, – отозвался Игорь. – Я тебе потом домашку передам.

– Ладушки, понял, – ответил Алексей. – Подожду решебника.

– О’кей, – усмехнулся Игорь. – Бывай.

«Новая жертва будет скоро. Новая кровь обагрит землю. Я предвижу всё, что произойдёт с этим Миром. И, если вы не прислушаетесь ко мне, я не остановлюсь ни перед чем, пока не достучусь до ваших сердец!»

МЛ

Игорь прибыл в школу №358 к 10:00, решив, в первую очередь пообщаться с директором – Наталией Александровной Нефедченко и предупредить о намерении провести расследование по факту самоубийства Алёны Колмаковой и подключить для этого следственную группу ФСБ.

– Я тут сейчас всех организую, – тотчас отозвалась директор, глядя на подполковника Кошкина снизу вверх. – Все по струнке ходить перед Вами будут. Я всем распоряжение раздам…

– Вот этого, как раз, не надо, – спокойно остановил её Игорь. – Мне нужно, чтобы на нас никто внимания не обращал. Я направлю сюда людей, они будут осуществлять проверку и наблюдение. А мне лично сейчас нужно пообщаться со школьным психологом.

Наталия Александровна недовольно покривилась.

– Этот психолог, – понизив голос, произнесла она. – Работы своей не знает. Вопиющий непрофессионализм. Я думаю, как бы уволить её.

– А что она сделала не так? – поинтересовался Игорь, невольно испытывая отвращение перед заискивающей манерой директора школы.

– Да, всё рисовать детей заставляет всякую ерунду, – ответила Нефедченко. – Нет, чтобы поговорить с ними.

– Возможно, ваш психолог использует проективные методики, – осторожно возразил Игорь. – Или арттерапию. Это, напротив, требует немалого профессионализма.

– Ой, не знаю, – дёрнула головой Нефедченко. – Хорошо, пойдёмте.

Директор провела Игоря по коридору, по пути пару раз прикрикнув на сидевших на подоконниках школьного коридора учеников, сделав замечание напуганной первокласснице, что та не поздоровалась и, пригрозив нескольким подросткам вызвать в школу родителей за слишком громкий смех во время перемены. Всё это время, пока они шли, Игорь не мог избавиться от навязчивой ассоциации. Наталия Александровна своим низким ростом, довольно высоким голосом и нервными движениями напоминала ему злую канарейку, мечущуюся по клетке и застигнутой врасплох пристальным взглядом недоумевающего кота. Наконец, поднявшись на третий этаж, они подошли к кабинету психолога.

Дверь кабинета, на нетерпеливый стук директора, открыла женщина лет сорока – сорока пяти, в строгом брючном костюме и гладко зачёсанными в хвост тёмными волосами.

– Елена Викторовна, – дёрнув головой, произнесла Нефедченко. – Почему Вы личное дело Колмаковой полиции сразу не отдали? Вот, Игорь Иванович, расскажите ей, как она всю школу подводит, – по всей видимости, Наталия Александровна не утруждала себя запоминанием отчеств собеседников.

Игорь успел заметить взгляд Елены Викторовны, вполне согласившись с её сдерживаемыми эмоциями, после чего повернулся к директору.

– Благодарю, – сухо произнёс он. – Мы пообщаемся один на один. Можете возвращаться к Вашим обязанностям.

Нефедченко вскинула голову и, не сказав ни слова, ушла. Елена Викторовна, проводив её взглядом, кивнула Игорю.

– Проходите, – спокойно произнесла она. – Елена Викторовна Прохорова, – представилась она, закрыв дверь. – Как Вам уже известно – школьный психолог.

– Подполковник Кошкин Игорь Николаевич, – Игорь предъявил удостоверение. – Я по делу Алёны Колмаковой.

– Да, я поняла, – Елена Викторовна подошла к шкафу с множеством папок. – Вы связываете её гибель с наркотиками?

– А Вы что-то об этом знаете? – поинтересовался Игорь.

– Толком, к сожалению, ничего, – Елена Викторовна вытащила папку с личным делом Алёны Колмаковой. – И не могу подозревать ни кого. Просто, чтобы ФСБ заинтересовалось обычным суицидом, – Прохорова пожала плечами, открывая личное дело. – Слух о наркотиках ходит, но ко мне лично никто по этому поводу не обращался. Вот, смотрите, – она повернула папку с документами к Игорю.

– А почему Вы не передали документы в ФСБ? – поинтересовался Игорь, изучая записи, рисунки и заполненные бланки тестов.

– Мне от директора было прямое распоряжение, – ответила Прохорова. – Никому ни чего не давать. Она хотела себе забрать эти документы.

Игорь поднял взгляд на Елену Викторовну.

– Причина? – спросил он.

– Сын Нефедченко был влюблён в Алёну, – спокойно пояснила Елена Викторовна. – Возможно, она решила, что в этих документах на её сына может быть какой-то компромат.

– Ну, если всё чисто, то бояться нечего, – заметил Игорь. – Елена Викторовна, – Игорь на время оставил изучение документов и перевёл прямой взгляд на Прохорову. – Расскажите, пожалуйста, с вашего ракурса, что здесь происходит.

Прохорова села за стол, помолчала несколько секунд, после чего, подняв взгляд на Игоря, произнесла:

– Во-первых, происходит укрывательство, правда, кого и почему – я не знаю. Но, как только слух о наркотиках начал распространяться, директор начала как-то более жестоко к учителям относиться. Может, боится потерять свой пост. Потому всем приказано молчать и делать вид, что у нас ничего не происходит. Двое молодых учителей попытались сообщить об этом, куда следует, но их тотчас уволили.