Борис Гуанов - Жатва – X. Квартиры, дома и снова дворец

Лисий Нос привлекал нас давно, во-первых, потому что в связи с переездом на Петроградскую сторону ездить в Горелово на дачу через весь город стало очень неудобно. В этом смысле Лисий Нос к Петроградке был значительно ближе. Кроме того, по сравнению с гореловским садовым кооперативом на болоте, без леса, без водоёмов, без дорог, Лисий Нос представлялся даже тогда цивилизованным местом – рядом Финский залив, вокруг леса, нормальные продовольственные магазины, даже сбербанк, аптека и поликлиника, отличное сообщение с городом по Приморскому шоссе и на электричке, а дороги внутри посёлка заасфальтированы.

Воздух в Лисьем Носу всегда чистый, т.к. преобладающие ветры западного и южного направлений дуют в сторону города. Никакой промышленности и крупного жилищного строительства – только частные дома, причём старые ветхие развалюхи быстро замещались особняками новых русских. Народу мало, можно долго бродить по улицам и не встретить ни человека, только редких собаководов. Несмотря на такую тишь, не страшно даже ночью: улицы освещены, а пьяницы и наркоманы кучковались только возле магазина.

Поэтому сразу после переезда на Большой проспект мы купили в Лисьем Носу половину дома и участка на Холмистой улице. Эта половина принадлежала сыну хозяина второй половины, уехавшему в Германию, и его отец заверял нас, что тоже собирается перебраться к сыну и продаст нам оставшуюся часть. Перестраивать для жизни половину дома не было никакого смысла, и мы ждали, когда же, наконец, мы станем обладателями всего владения. Несколько лет старик тянул и тянул время, поэтому мы использовали эти полдома летом как дачу для моей мамы.

В конце концов в 1997 г. Тамара договорились со своей старой подругой Галей Дубровской, ещё в 80-х годах эмигрировавшей в Америку, о том, что она продаст нам дом и участок в Лисьем Носу, принадлежавший её родителям, которые тоже собирались переехать в Штаты. Для того, чтобы приобрести этот дом, мы продали родительский дом в Горелово и полдома в Лисьем Носу, последний – дочке хозяина второй половины. Наше новое приобретение – участок 15 соток и старый дом без всяких удобств. Зато сам участок – в сотне метров от берега залива, т.е. с высоты мансарды дома было видно море.

Здесь мы сразу взялись за перестройку дома. Его основу составлял бревенчатый сруб 6 на 6 м с двумя дощатыми пристройками-верандами, одна из которых служила прихожей. Дом был поделён на множество маленьких каморок, как на первом этаже, так и в мансарде, поэтому первым делом надо было снести лишние перегородки. Из сырого подвала через щели в полу сильно дуло. Круглая печка-голландка и кухонная плита не вписывались в задуманную нами перепланировку. Окна и двери были в ужасном состоянии. В общем, предстояла коренная перестройка дома. Для выполнения работ я пригласил моих прежних коллег из «Гранита» – инженеры высшей квалификации, цвет науки, теперь подрабатывали дачным строительством. Чтобы приготовить дом к летнему сезону, основные внутренние работы велись зимой.

Запомнился один эпизод. Однажды мне надо было встретиться на стройке со Славой Ходюком. Я приехал туда на «Москвиче», а он на своей иномарке. Сделав дела, он уехал раньше, а я припозднился до темноты. Тут разыгралась такая метель, что ни зги не видно. Дорогу замело, освещения на улицах не было. Я поехал домой просто вслепую, причём останавливаться было нельзя, наверняка застрянешь в сугробе. Где дорога, где канава – было не разглядеть. Сквозь пургу впереди засветились фары встречной машины. Как уж мы разъехались – одному Богу ведомо! Дальше путь лежал мимо детского сада. По обочинам стояло несколько машин с зажжёнными фарами. Когда я попытался проехать между ними, я понял, что машина неуправляема: под колёсами голый лёд. Господи, пронеси! Проскочил в нескольких сантиметрах от стоящих машин.

В результате полной перестройки дома, которая продолжалась в несколько приёмов, в окончательном виде на первом этаже внутри сруба остались всего две комнаты: кухня-столовая-гостиная и спальня родителей. Веранда была превращена в спальню Ильи, а прихожая вместе с лестницей на мансарду переделана, и из неё выделен туалет с душем, к которому уже значительно позже прилепили ванну. В мансарде появилась одна спальня для меня с Тамарой, а на верхней лестничной площадке – гардероб. Мы провели в дом водопровод, сделали местную канализацию с двумя септиками из бетонных колец с откачкой очищенных сточных вод через дренажную сеть на участке в канаву. Горячая вода – от электрического бойлера. На кухне поставили газовую плиту с электродуховкой, газ – от 50-литровых баллонов снаружи. На месте старой плиты сложили новую печь из декоративного кирпича исключительно для отопления, а в мансарде сделали симпатичный маленький камин, облицованный кафелем. Оставили лишь старую высокую кирпичную трубу, которую внизу тоже облицевали кафелем, – и для печи, и для камина. Правда, торчала она прямо посреди и первого, и второго этажа.

Утеплили, переложили, отциклевали и покрыли лаком новые полы. Во всех помещениях расширили оконные проёмы и вставили новые двойные рамы. Везде поставили новые двери, на входе – стальную. Утеплили все стены, как в срубе, так и, особенно, в пристройках, а также потолки. Внутри всё обшили вагонкой, её ошкурили и покрыли прозрачным лаком. На кухне установили кухонную стенку. Везде повесили и установили новые светильники, шторы и занавески. Полностью переделали электропроводку с новыми розетками и выключателями и поставили новую сантехнику. Снаружи первый этаж дома был обшит новой вагонкой с дополнительным утеплением минеральной ватой. Я перечислил все эти достижения, чтобы было понятно, сколько крови и прочего нам всё это стоило. Но в результате в доме можно было жить даже зимой со всеми городскими удобствами.

Поэтому родители Тамары вскоре и переселились туда, а за ними и все мы, так как всё равно приходилось регулярно их навещать, привозить продукты и обеспечивать топливом. Дровяное отопление было главным недостатком загородного житья. На дрова пошли разобранные перегородки, старая вагонка, старый реечный забор, старый сарай, обрезки новых досок, а также огромные берёзы, разросшиеся с южной стороны участка.

Как мы их валили! В «Пантелеймоновском» магазине у нас работал ювелир Сергей, как оказалось, имевший опыт лесоповала в студенческом стройотряде. У нашей соседки по участку Нины Николаевны, вернее, у её мужа, мы одолжили бензопилу, и Сергей с ювелирной точностью уложил штук пять высоченных берёз так, что они не сломали ни одной постройки на участке. Оставили только две рядом стоящие берёзы, одна из которых плакучая, для красоты. Зато теперь из дома открылся великолепный вид на залив и роскошные закаты. На западной границе участка мы оставили две больших ели и берёзу, создающих вместе с ещё большими елями на соседних участках впечатление леса.